День был как день. Обычный, солнечный. Я всегда любила такие, до тех пор, пока один из них не разрушил мою жизнь.

– Мадам, – Я услышала голос Джона, обращавшегося к матери и вздрогнула, почувствовав, что ничего хорошего мне этот голос не предвещает, – беда. Ваш сын…

– Боже, что с моим Льюитом, что с моим мальчиком?! – Матушка была как всегда эмоциональна. Я даже поморщилась.

– Я скажу вам! – Дверь открылась, впустив ароматы цветов и звуки певчих птиц, на пороге стоял Армаль, насмешка над всеми мужчинами Кеварса. Сколько себя помнила, я его всегда ненавидела, ещё с детства, когда его противный голос врывался в наш дом, так же, без стука.

– Ну так говорите, мистер Стэкс. – Я гордо вздёрнула голову. Какое он право имеет водить нас за нос и так долго молчать?

– Клариссия, не дерзи мистеру Стэксу! – Прервала меня матушка. О да, конечно, он же важная шишка!

– О, ничего, мадам Барни, я привык к её дерзости, – Армаль усмехнулся. Я сжала зубы. Так хотелось вцепиться ему в лицо и сорвать эту противную ухмылку с него! – Так вот, ваш Льюит проигрался в пух и прах, и теперь весь ваш дом, всё имение и вы сами принадлежите мне.

– Что? Боже, мне плохо! Джон, Джон, пошли за доктором!

– Он посмел ставить на нас?! – Вскрикнула я в ярости. Ух попадись бы мне сейчас Льюит, убила бы своими руками! Позор семьи, ловелас, мот и гуляка! Из-за него отец умер весь в долгах.

– Он даже и не подумал о вас, когда играл. Вы же знаете Льюита. Милый мальчик и такой… увлекающийся, – Армаль усмехнулся, как кот, поймавший, наконец, свою добычу.

– Что мне теперь делать? – Причитала матушка, прижимая к лицу пузырёк с нюхательной солью. – Что мне делать? Клариссия, радость моя, мы останемся одни, без средств к существованию. Илария не успеет окончить пансион, Льюита заберут за долги, нас выселят на улицу, а ты навсегда останешься старой девой.

Велика беда – остаться старой девой. Я усмехнулась.

– Не бойтесь, мадам Барни, вы же знаете, я ваш старый друг и никогда этого не допущу, – Армаль нацепил на лицо самое благопристойное выражение из всех, которые у него имелись.

– Вы поможете нам, мистер Стэкс, умоляю! – Матушка схватила его за рукав, умоляюще глядя на него. Я открыто фыркнула. Ну и комедия!

– Конечно, мадам, конечно. – Армаль усмехался, глядя на меня. Ненавижу! Как же я его ненавижу! – Но правда теперь ваше благополучие в руках Клариссии. Вы же понимаете, как я могу помочь чужим для меня людям?

– Клариссии? – Матушка, кажется, ещё не понимала, чего хочет Армаль, а я понимала и ненавидела его за это. Он всё специально подстроил! Ещё с детства он приходил к нам в гости и, со своей гаденькой самоуверенной улыбкой, говорил, что я буду его женой. Ага. Не дождётся! Да я лучше переоденусь мужчиной и сбегу, чем выходить за него замуж!

– Ну разумеется, мадам Барни. Я предлагаю Клариссии стать моей женой. И тогда, как выкуп за неё, я верну вам имение. Кроме неё мне от вас больше ничего не надо.

Армаль стоял такой довольный и ухмыляющийся, что я не выдержала, громко фыркнула и отвернулась. Грош цена всем его уверениям в любви!

– Клариссия, ты же согласна? Почему ты молчишь? – матушка глядела на меня умоляюще, Армаль насмешливо, а мне просто хотелось убежать от них в свою комнатуи спрятаться. – Клариссия, ну девочка, ты же понимаешь, что мы погибнем на улице. А Илария? А мой маленький Льюит?

Я закрыла глаза. Опять слышать: «Клариссия, ну ты же должна» и так все двадцать три года своей жизни. Потом открыла. Армаль не оставил мне выхода и матушка тоже. Я должна попытаться.

– Мама, я хочу поговорить с мистером Стэксом наедине.

Глава 1

Матушка оставила нас одних, и я вздохнула свободнее. У нас с ней никогда не было близких отношений, только с отцом. Но он умер пять лет назад, и не последнюю роль в его смерти сыграли бесконечные долги Льюита. Я вздохнула, потом вспомнила, что на меня смотрит Армаль и вздёрнула голову. Чтобы он видел мою слабость, да никогда!

– Ты о чём-то хотела со мной поговорить? – Его насмешливый взгляд я чувствовала кожей. Он понимает, зараза, что деваться мне некуда, и что какой бы плохой дочерью я не была, я не брошу мать с сестрой, хотя бы ради памяти отца.

– Хотела, – отвечаю я медленно, презрительно глядя на него. – По закону древних родов Кеварса, я имею право потребовать год перед свадьбой на совершение помолвочного круга и даже ты не имеешь права мне отказать.

Он удивился. Я ясно видела, как в его глазах мелькнула растерянность. Что? Не ожидал? Ничего, сейчас я удивлю его ещё больше.

– А зачем тебе эта отсрочка на год, что она изменит, Клариссия? Мы ведь взрослые люди, – я уловила в его глазах и голосе усталость. Странно. Она никак не вяжется с его обычным обликом ловеласа.

– Ну, за год многое может случиться, – я пожала плечами, потом отвернулась, – например я могу выкупить имение у тебя и подписать дарственную на мать. А там, глядишь, и получится разорвать помолвку.

– Не забывай, Клэр, разорвать помолвку можно только доказав неверность будущего супруга.

– О, я думаю, с этим-то у меня проблем не будет, – сказала я насмешливо, а в груди почему-то всё сжалось. Никогда не забуду, как он обнимался с Бетси, соседской дочерью, в нашем саду. Ненавижу!

– Ты, правда, меня так ненавидишь? – Вместо ответа спросил он.

– А ты, правда, думаешь, что такую важную шишку все обязаны любить и преклоняться?

Я отвернулась от Армаля, показывая, что разговор окончен. Но он почему-то не уходил, стоял за моей спиной. Я кожей ощущала его взгляд.

– Хорошо, Клариссия, мы подпишем договор об участии обоих в помолвочном круге. Ровно год. Если через год ты добровольно не согласишься стать моей женой, я подарю имение вашему роду, прощу долг Льюиту и отпущу тебя на все четыре стороны, – я не удержалась и подняла на него глаза, так меня удивил этот разговор. Конечно, поймав мой взгляд, его губы растянулись в мерзкой противной ухмылке. Это сразу придало мне сил. На что он надеется?

– Никогда! Я никогда добровольно не соглашусь выйти за тебя замуж!

После того, как Армаль ушёл, я поднялась к себе в комнату. Не хотелось слушать расспросы и поучения матушки. Будущий жених (как противно звучит!) ничего не сказал насчёт сроков свадьбы, а точнее помолвки, которую я у него таки выпросила. Но в Кеварсе помолвка ничем не отличалась от свадьбы, а точнее даже превосходила её по пышности, если действительно предшествовала ей. Раньше это было традицией или обычаем – можно называть как угодно. Обязательно жених с невестой должны были год общаться, чтобы узнать друг друга лучше. Они жили в разных покоях, иногда даже в разных домах после помолвочной церемонии и занимались каждый своими делами. Невеста обычно посещала монастыри и богадельни, совершала так называемый помолвочный круг, а жених готовил дом к будущей семейной жизни. Возможно, когда-то этот обычай и имел смысл, но сейчас от него осталась одна красивая форма.

Но в любом случае я должна подготовиться. Что-то, сдаётся мне, что Армаль не будет тянуть, а ещё я сомневалась, что при сложившихся обстоятельствах (сплетницы любят чесать языки) он закатит пышное торжество. Разве только матушка настоит. Но после долгов Льюита, денег у нас не было даже на простое платье для помолвки. Ну с кем, с кем, а с Армалем пускать пыль в глаза я не намерена. Оденусь прилично, да и всё тут. Пусть все видят, что мы небогаты и не строят иллюзий насчёт наших с ним отношений.

В дверь всё-таки постучали.

– Войдите, – произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, без раздражения. Как бы я не была зла на судьбу за то, что случилось, показывать свою злость, матушке или слугам, мне не пристало. Всё-таки как-никак, до долгов Льюита мы считались одним из богатейших и знатнейших домов Кеварса.

– Милая моя Клариссия, надеюсь, ты согласилась на предложение мистера Стэкса? – Конечно, это была матушка.

– Да, мама, – ответила я, с трудом разжав губы. Я продалась. Осознавать это было горько и противно. Но ещё противней было слышать радостные возгласы матушки, рассыпавшейся в похвалах Армалю. В детстве даже она (я не говорю уже об отце) считали, что он мне не пара. Безродный, бастард то ли герцога, то ли графа, так никогда и не видевший своего отца и всю жизнь проживший с матушкой – милой женщиной, в соседнем с нами доме, он выбился в люди сам, и, конечно, сейчас, дослужившись до начальника королевских ищеек, мог задирать нос. Но я то помнила, кто он на самом деле. Помнил и отец, а вот матушка похоже забыла, рассыпаясь в комплиментах.

– Мама, я думаю, мы потом поговорим об этом, – прервала я её дальнейшие восторги. – Я сейчас устала и хотела бы отдохнуть.

Но отдохнуть мне так и не удалось. Послышался стук входной двери, потом грохот, как будто что-то упало. Мы с матушкой заспешили вниз. В прихожей лежал Льюит, мертвецки пьяный. То ли его притащили к нам домой его собутыльники и бросили, то ли он добрался каким-то образом до дома сам, но сейчас он спал и разбудить его или передвинуть не представлялось возможным.

– Джон, Джон! Отнесите месье Барни к нему в комнату, – закричала матушка. Я только поморщилась. Брат приходил домой в полубессознательном виде уже не в первый раз, и ничего не помогало – ни увещевания матушки, ни угрозы уволить со службы. Пока был жив отец, Льюит ещё стеснялся, а сейчас совсем распоясался.

Если сейчас войдёт Илария, будет истерика. Нежная психика моей сестры не выдерживала вида пьяного брата. Ещё бы – у неё в пансионе девочки могли похвастаться дорогими нарядами, побрякушками, поклонниками и балами, а она после смерти отца – только вусмерть пьяным братом, да сестрой, которая её не понимала. Ну, по крайней мере, Лари говорила мне об этом по десять раз на дню. Раньше она жила в пансионе, но сейчас средств у нас не было, и сестричке приходилось пешком проходить полгорода, чтобы вернуться домой. Я просто уверена, что она не теряла времени зря, строя глазки всем мужчинам моложе сорока лет, но ныла она каждый раз так, что вяли уши.

Но я зря волновалась. Льюита успели отнести в его комнату, где он благополучно погрузился в сон задолго до того, как вернулась Илария. Матушка сразу озвучила ей перемены в моей судьбе и, видимо, в довольно радостном ключе, потому что через полчаса после своего возвращения, Лари без стука внеслась в мою комнату.

– Ах, Клэр, неужто это правда и ты выходишь замуж? О, Клэр, дорогая, я так рада! – Она кинулась меня обнимать. Ну да, всё правильно. Мечтой Иларии, как и доброй половины девочек из пансиона было удачно выйти замуж. Причём значение имел сам факт замужества, свадебного платья, приданного и прочих радостей, а муж стоял где-то на предпоследнем месте.

– Лари, я думала, ты терпеть не можешь Армаля, – вкрадчиво начала я. Сестра кучу раз уверяла меня в том, как ненавидит моего жениха и как ни за что бы не согласилась, предложи он ей руку и сердце.

Илария покраснела и слегка смутилась от моих слов, но тут же нашлась с ответом:

– Ах, Клэр, ну прошло столько лет… Он ведь вырос и состоит в розыскной гвардии при самом короле! Половина пансиона по нём с ума сходят. А он сделал предложение тебе, заметь – тебе, а не кому-нибудь. Как это романтично! – Сестра вздохнула и мечтательно подняла глаза к небу. – Я бы тоже хотела, чтобы мне сделали предложение.

– Рано ещё, – я фыркнула. Единственным плюсом в этой скоропалительной женитьбе была возможность уехать от матушки и сестры. А ещё помолвочный круг, который я, можно сказать, выторговала у Армаля. Но это ещё не всё. В договоре о помолвке обязательно будет пункт об устройстве Льюита в лучшую лечебницу, больше, боюсь, ему ничего не поможет. А ещё об обеспечении матушки деньгами. Иначе договор о помолвке я не подпишу.

– И вовсе мне не рано. Это тебе уже поздно, – надула губки Лари, потом обиженно отвернулась и вышла из комнаты. Всё. Теперь сестра будет на меня дуться. Целых два часа.

Я усмехнулась и начала разбирать вещи. Надо будет решить, что взять с собой. Горничная у нас с Лари давно одна на двоих, а сестре в силу её несамостоятельности она нужнее, так что я не рискнула просить её о помощи. Как-нибудь управлюсь сама. С Армаля станется устроить свадьбу хоть завтра. Ведь он наконец получил то, что так долго и упорно добивался, ну или ту. Я вздохнула и подошла к окну, опершись руками о подоконник, и задумалась.

Армаль постоянно преследовал меня. С детства он почти требовал, сначала у меня, а потом у моих родителей моей руки. Его навязчивость была бы даже приятна, если бы я хоть чуть-чуть симпатизировала ему, а так он только раздражал меня. Ходил, выслеживал, вынюхивал, ябедничал. Королевская ищейка. Да уж. Лучше для него прозвища и не найти. Я до сих пор помнила, как он закричал, что я уединилась в саду с Тимом Бартоном. Хотя мы просто гуляли, и это был едва ли не первый и последний раз. Тим нравился мне ничуть не больше Армаля.

Я вздохнула и провела рукой по лицу, отгоняя воспоминания. Потом перевела взгляд на вид в окне и как раз вовремя, чтобы заметить всадника на чёрном мелихорне, стрелой влетевшего в наши ворота. Это мог быть только посыльный от Армаля. Мелихорны, вороные скакуны, изрыгающие огонь, стоят баснословных денег, и позволить их себе могут только королевская гвардия, да несколько аристократов. Я отошла от окна и приготовилась спуститься вниз по первому зову. Что-то мне подсказывало, что Армаль не будет долго тянуть, и новости этот всадник принёс невесёлые для меня.

Так и есть. Через несколько минут раздался голос горничной, звавшей меня. Я спустилась в гостиную.

– Клариссия, дорогая, я ничего не понимаю. Что хочет мистер Стэкс? – Набросилась сразу с жалобами на меня матушка. Я поморщилась, но ответила.

– Мама, дай мне время хотя бы разобраться, о чём идёт речь.

– Вы – мадемуазель Клариссия Барни? – Я повернулась на голос. В гостиной стоял всадник, тот самый, прискакавший на мелихорне. Голос, жесты и выправка выдали в нём военного.

– Да, я, – кивнула в ответ.

– Хорошо. Розыскной гвардии капитан Армаль Стэкс просил передать вам, чтобы сегодня к шести часам вечера по Кеварсу вы были готовы к помолвке.

– Сегодня? – Я ахнула, не сдержав удивления. Да уж, Армаль тянуть не любит. Правда, чтобы настолько.

– Мне приказано передать, – всадник щёлкнул шпорами.

– Хорошо, благодарю вас, я поняла. Буду готова, – кивнула я. Он поклонился и вышел. Через несколько минут я услышала стук копыт мелихорна. Мы с матушкой остались одни.

– Клариссия, – беспомощно обратилась она ко мне, – объясни мне, что всё это значит? Помолвка вместо свадьбы. А где же гости и торжество, где свадебное платье и белые ленты? Моя дочь будет выходить замуж, как простая крестьянка?