Глава 1

Роман Евстафьевич Веденеев уже минут десять грозно водил по бланку старинным пером-артефактом, не требующим чернил. Строгость, молчание, негодующая складка меж бровей, а также презрительная гримаса должны были исполнять цели сугубо педагогические. Однако не исполняли. Объект негодования и презрения покачивался посреди комнаты, подперев подбородок нетвердой ладонью, и почти засыпал.

Это был молодой человек двадцати шести лет от роду, высокий, красивый замечательной жгучей и мужественной красотой, столь характерной для потомков ведь-магов, нагой до пояса, в подвернутых до колен драных по моде джинсах, босой… и в стельку пьяный. Юноша был явно близок к тому, чтобы завалиться спать прямо посреди кабинета отца (хорошо зная своего сына, Роман Евстафьевич подозревал, что еще пара минут молчания и презрения с его стороны закончатся именно этим), игнорируя даже тот факт, что перо-артефакт вычерчивало на формуляре приказ лишить его ежемесячного денежного довольствия.

Лицо Романа Евстафьевича приняло выражение крайнего отвращения. Он шумно вздохнул, смял бланк крупной ладонью, швырнул его в урну для бумаг и с горечью проговорил:

– Что толку-то, а? Все равно мать деньжат подбросит! Добрая душа, так-растак! Елисей!

Юноша вздрогнул, пробудился от дремы, покачнулся и бодро заметил:

– Однохренственно… то есть охренительно… я хотел сказать… естественно, батюшка! Все под богами ходим.

– Под богами?! – взревел Роман Евстафьевич, поднимаясь. – В твоем случае – под жирной мухой! Напомни, откуда тебя сейчас добыл твой приятель Изя?

– Э-э-э… – молодой человек трансформировал ноготь на большом пальце левой ноги в темный заостренный коготь и почесал им мускулистую икру правой ноги.

– Убери! – велел его отец, кривясь.

– Виноват-с, – икнув, признал Елисей.

Он вернул ступне обычный вид и подпер подбородок растопыренными пальцами, явно пытаясь вспомнить, каким путем занесло его с раннего утра в кабинет отца пьяным, босым и столь сильно ненавидимым.

– Не припоминаешь?! Давай напомню! Сегодня утром после многочасовых поисков тебя нашли в занюханной пригородной гостинице с комнатами, что идут за ночь по десятке шеленгов!

– Я как раз собирался поспать, – обиженно произнес молодой человек. Зыркнул на побагровевшее лицо отца и покладисто продолжил разговор, старательно выражая заинтересованность слегка помятой физиономией. – Десять шеленгов? Совсем недорого для такого уютного местеч…

– Молчать! – рявкнул Веденеев-старший, от чего юноша болезненно поморщился и прикрыл один глаз. – Тебя вытащили из одной постели с полукровкой-дриадой, танцовщицей из «Миленькой Розы»! Мне было бы все равно, как ты проводишь свободное от обязанностей время, если бы за тобой не увязался репортер! Хотя нет! Мне не все равно! Ты сбежал с корпоративного собрания, чтобы потом обнаружиться в Дивном Квартале! Я не оберусь позора, если об этом узнают наши акционеры! Благодари богов, что Изя успел выкупить негативы, иначе быть твоей опухшей роже да голой заднице твоей подружки-однодневки на первых полосах «Искушенного Знатока», дрянной желтой газетенки, что вечно поливает грязью аристократические семьи! Я не удержался – напечатал парочку улик! Любуйся!

Роман Евстафьевич достал из ящика несколько снимков и швырнул их на стол. Елисей проложил маршрут через комнату нетвердым шагом, а фотографию с зеленого сукна ухватил со второй попытки. Вгляделся, усиленно хлопая веками и фокусируя взгляд.

– Надо же, действительно… задница, – озадаченно проговорил Елисей, комментируя то ли ситуацию в целом, то ли соблазнительный ракурс легкомысленной дриады, ангажированной на одну ночь после попойки в «Миленькой Розе».

– Единственный наследник Первого ведьмачьего рода, – с горечью констатировал его отец, падая в кресло и с точно такой же, как у сына, болезненной гримасой прижимая руку ко лбу, – потомственный ведь-маг и… мой отпрыск, в конце концов! Еще немного – пропьешь талант и последние крупицы доверия. Что тогда? Опять за мамкину юбку? В стране кризис, кварталы бузят, нежить прорывается целыми стаями. Когда ты последний раз выходил в Дозор?! Не помнишь. Для нормальной жизни Сильверграду нужны ведьмаки, а где их взять? В семье Веденеевых? Там сын достиг брачного возраста, не иначе как скоро о продолжении рода позаботится! Ан нет, он же начисто прокутил и пропил стыд и срам! Кто станет доверять ведьмакам Веденеевым, зная, что Елисей ни во что не ставит честь семьи? Никто! Дождутся ли жители Сильверграда продолжения рода, на который уповают как на один из гарантов защиты от навьих? Вряд ли. Где Изя?

– Да бог его… – пробурчал Елисей, дернув плечом.

По сонному виду парня можно было подумать, что он опять погружается в дрему и не слушает поучения отца, но прояснившийся взгляд и злой огонек в нем говорили о том, что это не так.

Роман Евстафьевич снял с пояса связку амулетов и потер пальцами старый, истончившийся от прикосновений золотой безант. Монета тускло засияла, и в кабинете материализовался невысокий молодой человек, изящно сложенный и тонкокостный. Острые уши и длинные пальцы выдавали в нем потомка Дивных.

– Иззананди…тани… Иззантани… – обратился к нему Веденеев-старший. – Тьфу, навь темная! Изя, племя лепреконово! Мне и тебя искать с фонарями? Плохо относишься к своим обязанностям. Решил сменить хозяина за год до окончания договора? Коней на переправе?

Хрупкий молодой человек вжал голову в плечи и буркнул:

– Нет, Роман Евстафьевич. И в мыслях не было.

– Два сапога пара! Что ты, что сынок мой! Разгильдяи! В последний раз прощаю. Вот что, Изза, забирай сего… дурнопахнущего красавца и проследи за тем, чтобы он до вечера никуда не делся. Чтоб не пил. Чтоб в порядок себя привел. Сегодня в восемь он мне нужен, трезвый, милый и нарядный. Привезешь его в ресторан отеля «Стольный Дуб».

– Слушаюсь.

… Молодые люди покинули здание фабрики в молчании. У ворот Елисей коротко бросил:

– Машину подогнал?

– Да, – хмуро ответил Изза.

Найдя глазами свой золотистый кабриолет, Веденеев-младший направился к нему широким шагом как был, босиком, не оглядываясь. Лепрекон едва поспевал за ним, семеня позади.

– Роман Евстафьевич не велели за руль садиться, – скучным голосом, явно продолжая спектакль, произнес Изза.

– Вот и не садись, – лениво бросил Елисей, запрыгивая в автомобиль. – Такси возьми. Через полчаса вызову, будь у меня с пол-литрашкой холодной «Короны Цвергов». Ни на какие смотрины я не пойду, и не надейся. Лучше придумай, как мы вечер завтра проведем. Как и где? Чтобы магический поиск папеньки моего меня не засек. И не забывай, кто тебе золотом платит: отец или я.

– Ты, – признал Изза.

– Я.

– Я тоже спать хочу. Мне из-за тебя влетело, между прочим, – пожаловался лепрекон.

– Полчаса, понял?

– Скотина.

– Что?!

– Ничего, послышалось тебе. Всё. Отбыл.

Елисей проехал по серебряному мосту, кивнул двум «младшим» ведьмакам из патрульной службы. Те скривились, но кабриолет не остановили – прикормленные, знают, кого четыре колеса последней модели домой везут. В любом случае, Елисей почти полностью протрезвел. Голова, правда, болеть начала.

Лифт вознес его на сороковой этаж. Веденеев принял холодный душ, уселся на диване в халате на голое тело и облизнулся: дать Изе с пивом еще пару минут или вызвать?

Из окон во всю стену открывался вид на Сильверград, Город Серебряных Мостов. Вот, несмотря на раннее утро, кипит жизнью вечный Сити-круг – деловой и культурный центр, а дальше виден край Темного Квартала. Кто-то сказал бы, не лучший вид: Темный Сектор – обиталище разного отребья, самый криминальный квартал Сильверграда, но Елисею картинка в окне нравилась. Сильверград, как красный мясной пудинг, – без перца и крови совсем теряет свой особый вкус.

Елисей взял со столика свой безант, такой же потертый, как у отца. Провел холеными пальцами по почти гладкой поверхности. Изза появился в комнате, прижимая к себе две высокие бутылки пива. Быстро он. И переодеться успел – почему-то в длинный плащ не по погоде.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Елисей, приглядываясь к лепрекону. Приказал, подражая говорку простолюдинов из окрестностей: – Не по́няв. Шо там у те под пальтом? А ну сымай!

Изя помялся и снял плащ. «Под пальтом» у него были белая рубаха, мягкие кожаные брюки, удобные ботинки с толстой подошвой и шипами и… портупея под клинки, «шпильки», серебряные дротики и прочую экипировку охотников на нежить.

– Что это? – ледяным тоном спросил Елисей, отставляя бокал.

– Э-э-э… костюм ведьмака.

– Я знаю, что это костюм ведьмака. Я сам ведьмак. Я спрашиваю: чего ради все ЭТО напялено на ТЕБЯ?

Изза пожевал губами и неохотно сообщил:

– У меня сегодня съемки на афишу. В костюмах, для выступления… в клубе. Номер о… ведь-магах.

– Да что ты говоришь? – Веденеев нехорошо прищурился. – Прелесть какая! Ах, да, ты ж у нас комик! Как я мог забыть! Ну, давай! – ведьмак поерзал на диване. – Начинай. Охотно заценю твое творчество!

– Я только начинаю карьеру. Слушай, Еся. Давай потом, а? Хочешь, проведу тебя в клуб, послушаешь… вживую, – протянул лепрекон, глядя в потолок.

– Это само собой. Непременно послушаю. А сейчас считай, что у тебя репетиция. Пока вживую. Не понравится – будет вмертвую. Стэнд-ап выступление – это как раз то, чего мне так недоставало с похмелья.

Изза со вздохом отошел к телевизору, взял микрофон от караоке и начал «выступать».

– Недавно снял одну цыпочку. Ну… не то чтобы снял, попытался. Дерзкая попалась, из горных нимф, одной харизмой не возьмешь. Кабриолет, клуб… я расстарался, честно. А она такая: докажи, что ведьмак. И ваще, – Изза сделал капризное лицо, – покажи мне, как ты нежить ловишь. Я бы слился, но там такие буфера… Ну я звоню пацанам. Короче, ведьмачки́, кто в последний раз в Дозоре был, что там ваще? А они такие: ты, чувак, вчера в клубе с трансмагами зажигал? Какой Дозор? Это который после дозы?

Лепрекон замолчал, выжидательно поглядывая на «зрителя».

– Что? – мрачно спросил Елисей.

– Тут все смеются и хлопают, потому что все знают, что ведьмаки из аристократических семей…

– Все! – Веденеев встал и хлопнул в ладоши. – Я понял. Аплодирую стоя. Хотя вообще не смешно. Что там еще дальше, вкратце?

– Ну потом типа я иду в Торговый Квартал и покупаю голову виверны. Приношу ее на свидание. И дальше самый прикол: голова протухла, воняет, и я придумываю всякие отмазки, потому что девушка…

– Зачем охотнику на навьих покупать голову виверны? – на лице Елисея было удивление.

– Так все знают, что ведьмаки-мажоры там покупают всякие… доказательства. В Торговом любую дохлую нежить купить можно. Чтобы сдать в Ратушу. Типа были в Дозоре.

– Кто ее добывает, ту нежить?

– Ну… – Изза задумался, – оборотни, трансмаги, вольные охотники… все, кто хочет заработать. Богатенькие ведьмаки неплохо берут дохляков. Точных цен не скажу. Вроде, говорят, сотня шеленгов за хвост кривозуба… или что-то типа того.

– О как! Не знал, честно. Отстал, наверное, от жизни. Так, значит, да? – Веденеев подошел к окну и задумчиво посмотрел на город.

– Да ладно! Еся, ты же в одной тусовке с «золотыми»?! – лепрекон дернул плечом.

– Мы… мы вообще давно о дежурствах не говорили. У нас… другие интересы.

– Ага, клубы, машины, девчонки, транс-дурь. Все и так знают, что элита давно в Дозор не ходит. Ты ходишь?

– Не хожу, – процедил Веденеев.

– Ну вот. Благодари отца – тебя никто не трогает, ты наследник Веденеевых. Другие просто откупаются. Еся, я просто слегка утрировал. Слегка.

– Снимай.

– Что?

– Костюм ведьмака.

– Зачем? У тебя свой есть.

– Есть, но не такой эффектный. И я… не помню, где он.

– Шутишь?! Это мой реквизит! Мне вечером в клуб!

– Успеешь.

– Мне фотографироваться!!!

– Ладно. Иди, запечатляйся. Занесешь костюм к восьми. Не опаздывай. У меня свидание в восемь.

– Ты же не…

– Я передумал. Если я не ошибаюсь, сегодня меня будут сводить с Марьей Морановой, наследницей корпорации «Живое Зеркало». Перезрелая доченька магната Мора Моранова. Традиционные магические технологии, заветы предков… Ведьма для ведьмака. И слово «ведьма» в данном контексте – это не про профессию, а про… суть. Я не хотел идти. Но пойду. У меня к этой конкретной ведьме дельце.

Веденеев прошел через душевую и спустился на несколько ступенек к бассейну. Там он сбросил халат, вошел в воду, оттолкнулся от бортика и, блестя смуглыми крепкими ягодицами, начал отрабатывать свою дневную норму плаванья.

***

– Полное имя. Мир.

– Беляна Иннокентьевна Снегова. Мир Четырех Империй.

– Принадлежите к какой-либо магической расе? Вторая, третья ипостаси имеются?

– Не принадлежу. Не имею… ни одной.

Полагаю, ипостась змеи подколодной, на груди пригретой, не в счет. Хотя мои близкие поспорили бы. Отец переживал, что увожу с собой свои рецепты и умелые, а главное, бесплатные руки, столь необходимые в нашей пекарне, мама – что из двух сестер наследство досталось лишь мне, а сестра – что мой ухажер, красавчик Омела, не спешит переключаться на других девушек, даже зная о моем отъезде. Отца я как-то успокоила, с мамой спорить бесполезно, а Омела не дурак. Вряд ли парень, которого я столь категорично отвергла, красавец, спортсмен и музыкант, упустит шанс и не воспользуется щедрым, легкомысленным и очень романтичным предложением Розалины. И ей на каникулах скучать не придется. Но в глазах родни я все равно – неблагодарная тварь.

– Есть ли маги в роду?

– Есть. Двоюродная бабушка… была. Сестра родная тоже, учится в магакадемии.

Офицер таможни сделал пометку в моем деле. Или что там лежало перед ним в папке, такое пухлое и все сплошь в разноцветных печатях.

Я зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой, и посмотрела в окно. От платформы отходил поезд, доставивший меня в Сильверград. Путешествие было комфортным, но я устала. Теперь нужно разобраться с транспортом и доехать до лавки. Немагам, таким, как я, из одного квартала в другой можно добраться только на специальном общественном транспорте, через серебряные мосты, соединяющие сектора разных миров.

На меня уставились круглые глаза таможенника:

– Скажу честно и прямо. Ваше дело так долго было на рассмотрении, потому что…

– Я немаг?

– Вот, сами все понимаете, Беляна Иннокентьевна. Муниципалитет не мог отказать во вхождении в наследство, разумеется, но, положа руку на сердце, без магических способностей в Сильверграде вам придется очень нелегко. Город неспокойный: нежить шалит что ни ночь, а в последнее время и что ни день. Кланы оборотнические совсем распоясались. Наследство ваше, – офицер понизил голос, наклонился через стол и постучал пальцем по папке – я машинально подалась вперед, – в Лисьем Переулке. Вокруг – артефакт-мастера, ювелиры, сувениры. Судя по результатам проверочной комиссии, лавка там у вас развалюха-развалюхой, а земля под ней дорогая. В управе несколько сотен заявлений на покупку. Серьезные семьи, даже пара знатных родов, ведьмаки и трансмаги. Всем отказано, так как наследство заверено и наследник жив … пока.

Он произнес это «пока» так, что мне стало холодно, с сомнением в моей дальнейшей жизнеспособности произнес.

– Мой вам совет: продавайте наследство и езжайте домой. Сильверград руки не подаст и слезам не поверит.

… Вернуться домой? Я вспомнила разговор за завтраком. Отец ел мой прощальный яблочный пирог с лицом, достойным самых печальных поминок, мама злилась, сестра читала учебник с надписью «Непластичная магия», в котором (я подсмотрела ненароком) была спрятана другая книга, содержания весьма фривольного. Впрочем, узнай об этом мама, моя обожаемая, магически одаренная сестричка всего лишь потеряла бы пару баллов в рейтинге «прилежности, скромности и непорочности мыслей». Розочке у нас в семье прощается все.

– До сих пор не понимаю, почему лавка в Сильверграде досталась тебе! – жалобно воскликнула мама, наверное, в сотый раз за утро.