гроб провалился вниз. Менты, утирая пот, ушли. Служащая двинулась было в контору, но тут увидела спрятавшуюся за колонной женщину. – Кого это так странно кремировали сейчас? – поинтересовалась Амалия.
Похоронных дел мастерица сначала промолчала, но сторублевая бумажка развязала ей язык.
– Ох, – сказала тетка, – к нам иногда привозят тела казненных, вот и сейчас такого доставили.
– Посмотрите, как фамилия, – дрогнувшим голосом попросила Амалия.
– Кляйн Генрих Карлович, 1923 года рождения, – ответила служительница, кинув быстрый взгляд на документы, – сегодня расстреляли.
Амалия ухватила ее за руку, сунула бабе свой паспорт. Служительница посерела и потащила женщину в контору. Там, налив Амалии водки, баба молча выслушала ее просьбу. То ли она была жалостлива, то ли дело решили антикварные серьги с бриллиантами, которые Амалия вынула из ушей, но около полуночи служительница принесла в контору банку из-под растворимого кофе, наполненную пеплом.
Через несколько дней дочери поставили ее в нишу, где хранилась урна с прахом матери.
После ареста отца муж Амалии бросил ее, решив не связывать свою судьбу с дочерью осужденного по расстрельной статье. Аде повезло больше. Семен остался с ней. Правда, жизнь у них не очень клеилась. Сеня не пропускал мимо себя ни