© Донцова Д. А., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Глава первая

«Лифт отключен на время ремонта лестницы».

Я заморгала, прочитала объявление второй раз, третий, потом посмотрела на соседку, которая стояла у почтового ящика в спортивном костюме и домашних тапочках, и спросила:

– Сонечка, а как вы сюда попали?

– По ступенькам сбежала, – пояснила Софья. – Яковлева окончательно ума лишилась. Вчера выхожу из кабинки, а она вот тут у стены притаилась. Увидела меня, щеки раздула так, что, казалось, сейчас лопнут, и как рыкнет:

– Климова! Зачем на лифте катаешься?

Здорово, да? И что ей ответить? Говорю ей:

– Зоя, я не ребенок, чтобы баловаться, просто спустилась вниз. Чем ты недовольна?

Климова прищурилась.

– И тут она выдает: «Софья, у нас новый лифт, он проходит обкатку. Нельзя на нем туда-сюда шлендрать. Со второго этажа можно и пешочком спуститься». Я опешила. А сегодня! Глянь! Лифт отключила. Объяву повесила! Яковлева точно с ума сошла. Подъемник у нас что, для декорации?

– Поняла, – сказала я. – Но лестница-то в порядке? Ремонта нет?

– Бегай по ступенькам сколько угодно, – фыркнула Соня.

И тут у меня зазвонил телефон.

– Как дела? – спросил Костин. – Хоть что-нибудь удалось узнать?

– Сейчас поднимусь домой и все расскажу! – пообещала я.

Дверь в нашу квартиру была приоткрыта, я удивилась, вошла в прихожую, погладила Фиру и Мусю, которые выбежали встретить меня, и заглянула в столовую.

– Лампуша пришла! – завопила Киса, размахивая вилкой.

С вилки слетели макароны и попали прямо на грудь соседке Зое, которая сидела рядом с девочкой.

Яковлева брезгливо поморщилась, взяла из держателя бумажную салфетку, осторожно сняла с ее помощью спагетти с мясом и бросила на стол.

– У меня сегодня три пятерки, – продолжала ликовать малышка, – по матишу, инглишу и поведению!

– Хорошо, что ты пришла, – поджала губы Яковлева, – встал вопрос о…

– За картину «Март наступил» мне тоже «отлично» поставили, – радостно объявила Кисуля.

– Сейчас детей всяким глупостям учат, – поморщилась Зоя. – Февраль за окном! Холодина!!! Встал вопрос о…

– Тепло точно придет, – оптимистично заявила Киса, – а мой рисунок нужен для выставки.

– Встал вопрос о… – резко повысила голос Зоя.

– «Чудеса весны», – весело болтала Киса, – она же всехняя весна, и каждому начудит!

Зоя фыркнула.

– Всехняя, ихняя… Лампа! Твой ребенок чудовищно необразован!

Роза Леопольдовна, стоявшая у кофемашины, обернулась. Взгляд няни полыхал как пламя из пасти огнедышащего дракона. Пусть вас не удивляет такое сравнение, я воочию видела, как из глаз Краузе вылетают языки пламени.

– Она невоспитанна, размахивает вилкой, болтает с набитым ртом, не дает взрослому человеку слова произнести, – продолжала Зоя, – бросила на мою одежду еду! И разговаривает, как в коровнике! Всехняя! Да ее никто замуж не возьмет, проживет старой девой с десятью кошками.

– Сколько кисок! – обрадовалась девочка. – Суперски! Еще и собак заведу.

– Да она просто дебилка! – взвизгнула Зоя.

Вот тут мое терпение лопнуло.

Я встала.

– Госпожа Яковлева, покиньте наш дом.

– Встал вопрос о… – как ни в чем не бывало продолжала свою партию главная по подъезду.

Я набрала побольше воздуха в грудь. В ту же секунду мопсиха Фира, которая из-за цвета своей шерсти получила домашнюю кличку Черный Лебедь, а из-за ничем непоколебимой невозмутимости получила еще имя Аристотель, неожиданно быстро посеменила к Зое, села у ее ног и, задрав голову (что для мопса весьма непросто), посмотрела в лицо гостьи.

– Вам отказано от дома, – сказала я, – уходите.

– В смысле? – опешила Яковлева. – У нас назрел вопрос…

Фира удовлетворенно вздохнула, встала и несвойственной ей рысцой покинула столовую. Поведение Черного Лебедя меня озадачило. Как правило, Фируся лишний раз лапой не шевельнет. И уйти из комнаты, где кто-то ест, тоже не в ее правилах. Из-за того, что объем талии Фиры превысил ее рост, псинку посадили на диету, и она проводит весь день в столовой в трепетном ожидании момента, когда у кого-то с тарелки на пол что-нибудь упадет. И вдруг! Спешная эвакуация!

– Почему у меня ноги мокрые? – изумилась Зоя, опять не закончив фразу. – Откуда вода?

Тут-то я поняла, чем занималась Фира, почему она уселась у ног Яковлевой, а потом поспешно сбежала. Наши мопсихи обе, и Муся, и Черный Лебедь, без памяти обожают Кису. Может, Фируша экстрасенс? Или она лучше понимает речь людей, чем мы думаем? Фируша поняла, что Яковлева обидела девочку, обозвала ее дебилкой, и решила ей отомстить.

– Что за черт? – недоумевала старшая по подъезду.

– Уходите, – приказала я, – немедленно.

– Да что случилось? – заморгала Зоя.

– Вы посмели оскорбить моего ребенка, – отрезала я.

– Правда глаза колет, – ехидно заявила соседка, – никто не хочет ее слышать. Ложь куда приятнее. Но я всегда говорю людям истину! Девочка ваша невоспитанна. И глупа. Я пыталась ей объяснить, что замуж ей с такими манерами не выйти. И что? Она испугалась? Нет, обрадовалась. Как ее назвать? УО!

Мне захотелось схватить веник и со всего размаха наподдать Яковлевой. Я уже направилась к шкафчику, в котором хранится метла. Но тут из-под стула Кисы вылетела всегда скромная, нежная мопсиха Муся, оскалила зубы и понеслась на старшую по подъезду с рычанием, которому мог бы позавидовать разъяренный лев. Зоя завизжала, вскочила и была такова.

– Что такое УО? – спросила Киса. – И почему надо бояться того, что замуж не выйдешь? Мне совсем туда не хочется. Если подумать, что лучше: муж или десять кошек, то второе очень даже предпочтительнее.

Мне не хотелось объяснять, что такое «умственная отсталость», и я пробормотала:

– Ну… понимаешь…

– Удачная осень, – выручила меня Краузе. – Соседка услышала про успех твоей картины и обрадовалась, сказала: «Удачная осень», а фразу «для тебя сегодня» она не договорила.

– Сейчас зима, – напомнила Киса.

– Соседища времена года путает, – не растерялась няня.

Я молча слушала их диалог. Сейчас все отличились, как могли. Пофигистка Фира описала ноги Зои, робкая, нежная Муся превратилась в аллигатора и пыталась порвать Яковлеву на лапшу, а няня называет противную тетку – соседища! И что самое интересное – я с ними со всеми солидарна. Понимаете, написать на лапы незваной гостьи мне как-то неудобно, укусить Яковлеву я тоже не могу, а приклеить неприятной особе кличку «соседища» не додумалась. В армии защитников Кисы я оказалась наименее креативным звеном.

– Вот бедная, – воскликнула Киса, – плохо, когда думаешь, что на улице лето, выйдешь, а там мороз! Может, мне тете Зое нарисовать календарик?

– Еще чего! – возмутилась Роза Леопольдовна. – Да такой, прости господи, надо по кумполу шваброй зачебучить.

– Что такое кумпол? – осведомилась малышка. – И зачебучить?

Я хотела вмешаться в увлекательную беседу, но тут опять позвонил Костин.

– Добралась наконец домой?

– Ой, – опомнилась я, – прости, сейчас посмотрю, где лежит визитка Крылова.

– Не надо, – остановил меня Володя.

– Э нет, – засмеялась я, – пойдешь как миленький к стоматологу.

– Вернись в офис, – попросил Вовка.

– Что случилось? – спросила я. – Подожди, у меня на второй линии Макс. Привет, милый.

– Лампудель, приезжай в контору, – велел муж, – мы с тобой умники, да и Костин со своими сотрудниками молодцы, все вакцинировались от гриппа и в строю. Но нашлись идиоты, прививочные диссиденты, они размахивали флагами: «Не пойдем на прививку». И что? Все, как один, по больницам разъехались, подцепили вирусную инфекцию, да еще в тяжелой форме. А дел полно! Подключайся. Костин ждет.

– Хорошо, – обрадовалась я, с нетерпением ждавшая, когда Вульф вызовет меня на службу, – уже лечу.

Глава вторая

– Меня зовут Джейн Кабанова, – хриплым голосом произнесла женщина, чей возраст с одного взгляда и не определишь, – на вашем сайте сказано, что у вас есть благотворительная программа для неимущих.

– Верно, – подтвердил Костин.

– Вы на самом деле можете работать бесплатно? – уточнила Джейн.

– Проблема оплаты – это прерогатива начальства, – объяснил Володя, который прекрасно мог сам решать любые вопросы, – в агентстве гибкая система скидок. Если к нам обращаются многодетные, инвалиды или те, у кого случилась беда, а денег даже на хлеб нет, то…

– Это про меня, – прошептала Джейн, – последние пару дней перед пенсией я сижу голодная.

Я внимательно посмотрела на посетительницу и решила, что она говорит правду. Рост у Джейн примерно метр семьдесят, а вес, похоже, меньше, чем у меня. Волосы она, вероятно, стрижет сама, ни один, даже совершенно криворукий парикмахер не «отгрызет» такую челку. Когда Кабанова вошла в комнату, на ней была пуховая куртка эпохи динозавров. Помнится, подобными шедеврами, из которых во все стороны торчали перья, некогда полнились московские рынки, стихийно возникавшие у каждой станции метро. У меня тоже в гардеробе была такая, стоила дешево, продувалась со всех сторон, ни в одну химчистку ее не брали, поэтому я решила постирать красную куртку, опустила ее в воду, а вынула нечто серо-буро-малинового цвета в заковыристых узорах. И шапка Джейн – родная сестра пуховика: из толстой шерсти с узором «коса» на отвороте. А когда Кабанова повесила верхнюю одежду на вешалку, она осталась в заштопанном свитере и потертых джинсах, сшитых гастарбайтерами в эпоху перестройки. Образ дополняли сапоги-дутики, остромодные до Великого потопа.

Володя спросил:

– Джейн, что вы предпочитаете? Чай? Кофе?

Клиентка хрипло рассмеялась.

– Кофе! Чай! Вкус этих напитков я давно забыла.

Костин нажал на кнопку в столе.

– Надя, принеси нам все! Ты правильно меня поняла? – Потом Вовка открыл ноутбук. – Что у вас случилось?

– Я не смогу заплатить, – опять предупредила потенциальная клиентка.

– Давайте просто поговорим, как друзья, – предложила я.

– Все друзья, когда деньги есть, нищета никому не нужна, – шмыгнула носом Джейн.

В комнату танцующей походкой вошла администратор. У меня отвалилась челюсть.

В детективном агентстве моего мужа Макса Вульфа существует дресс-код. Он нестрогий и разный для разных категорий служащих. Понятно, что детектив не может постоянно ходить в костюме, порой ему нужно изобразить бомжа. К компьютерщикам тоже не придираются, всем ясно, сколько их ни бей, они все равно явятся на работу в старых джинсах, футболках, растянутых свитерах и не очень чистых ботинках. А эксперты, работающие в лабораториях, всегда в халатах, белых комбинезонах, бахилах. Самые жесткие требования предъявляются к девушкам на ресепшен первого этажа и к администраторам разных отделов. Они обязаны носить юбки-карандаш длиной за колено, туфли на небольшом каблуке, блузку и пиджак.

Но Надежда никогда не соблюдала правил. Сегодня она вырядилась в красную кожаную мини-юбку, которая больше походила на широкий пояс, белую кофту меньше размера на два, с вырезом почти до пупка, и белые ботфорты. На столь роскошную даму мужская часть присутствующих отреагировала по-разному. Психолог Константин Львович Энтин закашлялся, чтобы никто не понял, что он умирает от смеха. Эксперт Миша Вуколов окинул оценивающим взглядом ноги Нади и определенно решил, что внутренняя сторона бедра недостаточно проработана в фитнес-зале. Компьютерщик Николаша не заметил Надю, Махонина в этой жизни интересуют только гаджеты и все, что с ними связано. Костин на секунду оторопел, потом сказал:

– Благодарю вас.

Администратор поставила поднос, полный вкусностей, на стол, развернулась и походкой от бедра проследовала на выход.

– Угощайтесь, – радушно предложил Вовка, – и рассказывайте.

Джейн схватила в каждую руку по бутерброду, начала жадно есть и одновременно излагать свою проблему.

Джейн никогда не была замужем. Ей на жизненном пути попадались безответственные парни, которые не желали связывать себя узами брака. А Кабановой очень хотелось получить колечко на пальчик. Когда очередной кавалер после нескольких месяцев страстной любви сбежал в неизвестном направлении, одна из соседок посоветовала Джейн:

– Ты забеременей, роди малыша. Тогда мужик не отвертится.

То ли советчицу природа одарила умом гусеницы, то ли она терпеть не могла Джейн, но ничего хорошего у Кабановой не вышло. Из союза по залету может получиться счастливая семья, но для этого женщине потребуется приложить массу усилий, порвать километры нервов и запастись терпением монаха. Кто-нибудь из вас пытался насильно запихнуть в комнату собаку не очень крупной породы? Ну, например, мопса? Когда я пытаюсь изолировать Фиру и Мусю в своей спальне… Ну, например, когда Киса простудилась, пришел врач, не стоит псинкам вертеться у него под ногами. Вот всякий раз, когда я хочу заставить мопсих сделать то, что им не по нраву, они сопротивляются так отчаянно, что я превращаюсь в потное, растрепанное, безумное чудовище. Понимаете? Даже собаку сложно принудить к чему-либо. А уж загнать в капкан мужика! Он тоже будет цепляться руками и ногами за косяки, а зубами за свою свободу. Зачем рожать от того, кто вас не любит? Отпустите жертву, пусть убегает. Найдете свое счастье в другом месте. Но Джейн последовала совету тетушки, на свет явился мальчик. А что его отец? Он сбежал, пока молодая мать лежала в роддоме.

Кабанова осталась одна с малышом, которого хотела назвать Себастьяном. Как это имя пришло ей в голову? Ну, не стоит задавать бестолковых вопросов. В загсе Джейн отговорили регистрировать младенца под «ненашенским» именем, и в конце концов он стал Сережей. Рос ребенок как все. Ясли – детский сад – школа. Тихий малыш, нешумный первоклассник, бесконфликтный подросток. Джейн считала себя образцовой матерью. Сергей голым не ходил, дома ужинал чем бог послал, днем ел в школе, учился на одни пятерки. Что еще надо?

Когда однажды летом сын не пришел домой ночевать, мать не забеспокоилась. Деревенька вблизи столицы, где жила семья Кабановых, никогда не упоминалась в криминальных новостях. Тихое и, несмотря на близкое соседство Москвы, провинциальное место. Джейн решила, что Сережа остался ночевать у кого-то из друзей, и спокойно пошла с очередным кавалером в кино. Лето на дворе, каникулы, ясное дело, дети хотят нагуляться. Утром прибежит.

Но Сережа не появился и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. Мальчик просто исчез. Сгинул без следа. Конец истории.

Джейн посмотрела на меня.

– Понимаете?

Я кивнула.

– Вы пошли в милицию?

Посетительница махнула рукой.

– Там сначала ничего делать не хотели, но потом заявление приняли. А дальше что? Не знаю. Через несколько лет мне сказали: он умер.

– Нашли его останки? – уточнил Энтин.

Я удивилась. Константин Львович, как правило, очень деликатен, а тут будто топором рубит.

– Нет, – возразила Джейн, – мне объяснили: когда о ребенке несколько лет нет сведений, значит, он мертв.

– Ясно, – пробормотал Костин, – если вы хотите, чтобы мы отыскали вашего сына…

– Да, да! – воскликнула Кабанова.

Володя побарабанил пальцами по столу.

– Джейн, сколько лет могло бы исполниться сейчас Сергею?

– Тридцать четыре, нет, уже тридцать пять, – сообщила мать.

– А пропал он подростком, – решил выручить Вову Энтин. – Документы мальчика где?

– У него только метрика была, она дома осталась, – насупилась Джейн, – я знаю, что он жив. Его зовут теперь Сергей Николаевич Решеткин. Я принесла вам все на блюдечке. Только докажите, что этот Решеткин мой любимый Сереженька!

– Почему вы решили, что Решеткин ваш сын? – удивилась я.