Глава 1

Мальчики делаются невероятно капризными после того, как им исполнится сорок лет.

– Убили! – истошно заорали со второго этажа. – Катастрофа! Боже! Это невозможно пережить!

Я открыла хлебницу и увидела подсохший батон. Нет причин сегодня беспокоиться, Вадим опять учит новую роль. А вот позавчера, когда он влетел в гостиную со словами: «Труп у окна не шевелится, он мертвый», я оторопела, потом бросилась в холл, добежала до лестницы, пришла в себя, повернулась к Вадиму и спросила:

– Где тело?

Вадик, шедший за мной, закатил глаза, схватился за сердце и прошептал:

– В оранжерее, между кадками с бонсаями.

Я бросилась вверх по лестнице, но на площадке между первым и вторым этажом у меня неожиданно заработали мозги. Я остановилась, перегнулась через перила и сказала Вадику, который стоял внизу у комода:

– Эй, ты ничего не перепутал? Когда-то в нашем доме был оборудован зимний сад, но кошка Клеопатра повадилась писать в кадки с пальмами. Поэтому его превратили в обычную комнату. И кого могли убить в Ложкине? В особняке сейчас живем ты, я, Елизавета и Лика. Правда, я бы с удовольствием придушила последнюю, но, боюсь, мне не справиться со стокилограммовой девушкой. Потому-то она по сию пору живехонька. И ни одного бонсая в доме нет, их тут и не было никогда. Так где мертвец?

Вадим небрежно махнул рукой.

– Расслабься. Я учу роль для нового сериала, проверяю интонацию. Ну и как?

– Потрясающе, – вздохнула я и отправилась назад, к недопитому чаю.

– Не обманываешь? – с подозрением спросил Вадим. – Творческому человеку надо знать правду!

– Великолепно! – с жаром воскликнула я.

За время общения с Полкановым я успела понять: вот правду-то ему ни под каким соусом сообщать не стоит, он ее слышать не желает. Когда Вадюша, заламывая руки, с придыханием просит:

– Дорогие, умоляю, скажите свое мнение о моем творчестве, – это означает лишь одно: господин Полканов хочет услышать оду его редкостной гениальности. Будьте осторожны, если станете петь ему осанну. На заре нашего знакомства я решила польстить Вадиму и сказала:

– Ты изумительно сыграл в сериале «Из ниоткуда в никуда»! Переплюнул Михаила Безногова, он на твоем фоне померк.

Вадим опустил уголки рта, выпучил глаза и протянул:

– Я переплюнул Безногова? Ты нас сравниваешь? Ангела со свиньей? У Мишки тесть олигарх, он ему роли покупает! У него ни микрона таланта! Поставить нас рядом – это оскорбление в мой адрес, меня обожают миллиарды зрителей.

Я поняла, что совершила оплошность, и попыталась ее исправить:

– Разве я сказала Безногов? Тебе послышалось. Я имела в виду Бреда Питта.

– Этот бездарь? – подпрыгнул собеседник.

Следующие полчаса он произносил спич на тему: «Кто на свете всех умнее, всех румяней и белее?» Угадайте правильный ответ! Ну, конечно же, светлоликий Вадим Полканов.

И теперь я, наученная горьким опытом, нахваливаю красавчика, не пытаясь сравнивать его ни с кем, и уже не вздрагиваю, когда он вопит: «Ужас! Все сюда, я истекаю кровью, мне отрезали голову!»

До меня долетел характерный аромат горелого, и я услышала тихий шепоток:

– Черт! Опять сбежал!

Я повернулась к плите, увидела домработницу Лику, которая с самым несчастным видом обозревала эмалированный ковшик, покрытый темно-коричневыми пятнами, и спросила:

– Что ты делаешь?

– Кофе варю, – плаксиво протянула она. – Вадим Сергеевич попросили! Я так старалась! Заварочки от души положила, сахарку добавила, ложкой разболтала, огонек малюпусенький сделала, чтоб хорошо распарился, отвернулась на секундочку, а оно! Дрянь! Сбежало! Почему бы вам специальную египтянку не купить? Ладно, сама допью что осталось, на полчашки хватит.

Я посмотрела в простодушное лицо Лики, ее по-детски ясные серо-голубые глаза, мысленно досчитала до десяти и почти нежно спросила:

– Зачем нам египтянка?

Лика заморгала.

– Кофе варить!

Я показала на блестящий агрегат возле электрочайника.

– Анжелика, в доме есть специальная машинка. Неужели ты забыла? Я тебе подробно объяснила, как ею пользоваться. Засыпаешь зерна в контейнер, наливаешь воду, нажимаешь кнопку и подставляй чашку под струю. Нет нужды привозить из Египта даму, которая займется варкой эспрессо.

Лика, приоткрыв рот, с изумлением уставилась на чудо технической мысли. Я села на табуретку и попыталась провести сеанс аутотренинга.

Дашенька, спокойно, Анжелика девушка из далекого глухого села Муравка. Она не знакома с современными бытовыми приборами, в ее родном доме нет ни воды, ни магистрального газа. К услугам жителей есть колодец и машина, которая раз в месяц привозит красные баллоны с пропаном. Вернее, обязана привозить, но у дышащего на ладан автомобиля куча приобретенных от старости недугов, и он приезжает значительно реже, поэтому очень часто горелки на плитах муравчан не работают, и тогда местные хозяйки пользуются керосинками да примусами. Мне кажется забавным, что Лика не способна запомнить, на какую кнопку надо нажать, чтобы получить ароматный напиток. Представляю, как она захохочет, если я очутюсь в Муравке! Я там натурально умру от голода и жажды, не смогу добыть воды из колодца и не зажгу керосинку даже под страхом смертной казни.

– Бабушка говорила, что нас погубит электричество, – авторитетно заявила Лика. – Как только люди придумали мотор, человечество стало вымирать. Баба Ната была умнее всех, к ней даже из города лечиться ездили. Ну ее, машинку, я на плитке кофеек сгоношу, но нужна удобная кастрюлька, египтянка!

– Турка! – осенило меня.

– Во! – засмеялась Лика. – Перепутала. Помню, что она по стране называется, а по какой, забыла!

– Телефон звонит! – закричал Вадим. – Немедленно ответьте!

Я покосилась на трубку на столе и в очередной раз не отреагировала на вопль Полканова.

Наверное, теперь пора объяснить, что происходит в Ложкине и откуда тут появились Лика с Вадимом. Я уже рассказывала, что Аркадий, Зайка и Маша перебрались в наш дом в пригороде Парижа. Собаки и кошки тоже улетели в страну трех мушкетеров. Домработница Ирка и садовник Иван нынче зубрят «басурманский» язык. Изредка Ирка звонит мне и шепчет:

– Дарь Ванна, я в «Монопри»^[1], че такое «паин»?

Я теряюсь, но потом соображаю, что Ирка видит ценник со словом «pain», и быстро отвечаю:

– Хлеб.

– Мерси вам боку, – демонстрирует успехи во французском Ирка и отсоединяется.

Не скрою, сначала, когда большая часть семьи укатила из Ложкина, а Дегтярев перебрался жить к своему сыну Теме, то есть хоть и остался рядом со мной в одном поселке, но поселился в другом доме, я обрадовалась. Теперь никто не запрещал мне курить в гостиной, не устраивал шумных вечеринок, не расшвыривал повсюду вещи, не требовал к себе исключительного внимания. Целую неделю я наслаждалась тишиной и спокойствием, ела на завтрак пирожные, на ужин бутерброды с колбасой, смотрела любимые сериалы. Но потом мне стало скучно, и в голову пришла идея… Не стану описывать свои приключения, скажу лишь, что сейчас я на телевидении веду шоу «Истории Айболита»^[2]. Проект некоторое время продержался в эфире, потом по не зависящим от меня причинам тихо умер. Теперь готовится новая программа с рабочим названием «Тяжелая ситуация». Ее идея проста, как веник. В студию приходит человек, у которого есть неразрешимая проблема. Вернее, это ему задача кажется неразрешимой, а для телевидения она – просто тьфу, и мы живенько с ней расправимся: отремонтируем квартиру, найдем жену-мужа, вылечим от любой напасти, помирим с родственниками, найдем потерянных животных, устроим на хорошую работу. Ведущая шоу, то бишь я, – этакая помесь волшебной палочки, золотой рыбки и лампы Аладдина. Когда мне озвучили идею программы, я робко сказала:

– Вам не кажется, что она похожа на салат, в котором соединили фрагменты «Модного приговора», «Пусть говорят», «Жди меня» и прочих рейтинговых проектов Первого канала?

В кабинете повисло нехорошее молчание, а затем Кирилл Тетерев, генеральный продюсер, возразил:

– Конечно, нет! Наш канал кабельный, но это не значит, что мы не способны на креативные идеи. Ты, Дашенька, просто не въехала в суть. Что делают на «Модном приговоре»? Просто переодевают людей. Разные герои, но действие одно, изо дня в день только смена нарядов. А у нас калейдоскоп оригинальных идей, мы планируем выходить только по субботам в девять вечера, оттянем всю аудиторию у Первого канала. Вот план на август. Значитца, так. Первый выпуск: ищем потерянных родственников, второй – меняем внешность героини, третий – готовим вкусную еду, четвертый – подберем по прессе, какое-нибудь событие непременно взволнует страну, ну, допустим, кто-то из звезд подерется в ресторане с официантом, мы это обсудим. Есть возражения?

Я опустила глаза и сделала вид, что не слышу вопроса. В особенности мне понравилась идея «оттянуть аудиторию у Первого» в субботу в двадцать один ноль-ноль. Народ ринется смотреть программу «Время», а тут наш канал со своей передачей. Мы непременно забьем главные новости страны, я совершенно в этом не сомневаюсь.

– Ну и отлично, – продолжил продюсер, – съемки начнем в июне, как раз к августу успеем. Сейчас май, все свободны. Гуляйте, отдыхайте, а потом за работу. Дашенька, не уезжай далеко, у нас полным ходом идет подбор героев, тебе надо будет с ними пообщаться. Мнение ведущей очень важно.

– Конечно, Кирюша, – смиренно ответила я. – И не собиралась покидать столицу.

Не успела я выйти в коридор, как ко мне подбежала заведующая отделом сериалов Майя Мирская и затараторила:

– Дашунь, ты правда никуда не намылилась?

– Да нет, только что вернулась из Парижа, в следующий раз хотела туда через две недели лететь. Но ты же слышала, мне придется остаться в Москве, беседовать с предполагаемыми героями.

– Спаси меня! – зашептала Майя. – Умоляю! Хочешь, на колени встану!

– Лучше не надо, – испугалась я. – Пол грязный, испачкаешься или порвешь колготки. Что тебе нужно?

Честно говоря, я ожидала услышать фразу: «Дай денег в долг», но Майка неожиданно спросила:

– Если я ничего не путаю, ты живешь в Ложкине? Видела пару месяцев назад подробный фоторепортаж из твоего особняка в журнале «День с ТВ». Красивый интерьер.

Я смутилась.

– Совершенно обычное помещение, никаких сверхоригинальных дизайнерских находок, мы не приглашали декораторов, обошлись собственными силами. Я не очень-то горела желанием пускать в особняк журналистов, но главный пиарщик нашего канала сказал: «Ты теперь ведущая, поэтому должна себя показать». Вот и пришлось согласиться на съемку.

Майя обняла меня за плечи.

– Дашунь, может, ты уедешь оттуда, а? Ненадолго!

За короткое время работы на телевидении я хорошо усвоила: нормальных людей здесь нет. Человек со здоровой психикой никогда не сможет работать в телецентре, а вот если сойдет с ума, то останется тут навсегда.

– Всего-то до осени, – кудахтала Мирская. – Май, июнь, июль, август… ну, сентябрь-октябрь до кучи.

– Зачем мне покидать свое уютное гнездышко? – осторожно спросила я, на всякий случай отступая от Майки на пару шагов.

Иногда психи из стадии тихого помешательства незаметно переходят в буйную. Кто знает, может, у Мирской весеннее обострение?

Майка затрясла головой.

– Ты знаешь Вадима Полканова?

– Нет, – ответила я.

Мирская закатила глаза.

– Ну надо же! Нашлась баба, которая не слышала про Вадика! Сериалы «Свой», «Чужой», «Наш», «Враг», «Друг» и еще куча проектов. Главный герой, благородный красавец…

– А-а-а, – протянула я, – двухметровый мачо, который может одной левой побороть тигра? Джентльмен, храбрец и умница? Читала его интервью в газетах, очень приятный парень и, похоже, невероятный смельчак, сам выполняет все трюки.

На лице Майки появилось выражение счастья.

– Вадик тебе нравится?

– Да, – кивнула я.

Мирская кинулась мне на шею.

– Дашка! Выручай! Ему нужен твой дом! Отдай, пожалуйста!

От неожиданности у меня вырвался вопрос:

– Навсегда?

– На лето! – заявила Мирская. – Ну, еще май и, вероятно, осень. Ты можешь пока в Париже пожить!

– Нет, – растерянно ответила я. – Меня просили не покидать Москву, мы готовим новое шоу.

– Ладно, – не стала спорить Майя. – Наверняка у тебя много друзей, у них погостишь, они только рады будут.

Следовало повертеть пальцем у виска и уйти, но я была ошарашена странной просьбой, поэтому сказала:

– Навряд ли. Со мной живут ворон Гектор, собака Афина и кот Фолодя. С таким табором нечего рассчитывать на чье-то гостеприимство.

– Канал может заплатить тебе за аренду дома, – не успокаивалась Мирская. – Много не дадут, у нас вечно бабла нет. Но, думаю, тысячу евро я для тебя из бухгалтерии выдавлю.

– Спасибо, Маечка, – сказала я, – но пока у нашей семьи с финансами порядок, мне не надо сдавать особняк.

Однако Мирская мертвой хваткой держала меня за рукав.

– Дашута, пошли в кафе за мой счет.

Я попыталась выкрутиться из цепких пальцев заведующей отделом сериалов.

– Огромное спасибо, но меня ждет приятель, у нас встреча в ресторане. Давай отложим беседу.

Майя всхлипнула.

– Хочешь, чтобы меня вытурили с работы?

– Конечно, нет, – заверила я.

– Тогда идем в «Телегурман», – простонала Мирская. – Моя судьба в твоих руках.

Что мне оставалось делать? Я направилась к лифту.