Глава 1

Все люди уверяют, что любят себе подобных, но никто не желает жить в коммунальной квартире.

Да что там коммуналка, даже в кинозале тесное соседство не радует.

Я вздохнула и заерзала на скамейке. Ну зачем я пошла? Ведь знала, что покажут фильм про тяжелые будни американских полицейских, и предполагала, как будет развиваться сюжет. Влюбленный в свою работу коп переживает личную драму, от него уходит супруга, недовольная тем, что он женат на своей службе. Опасная работа не дает парню ни одного шанса на передышку, он узнает, что скоро на одном заброшенном складе состоится продажа десяти тонн кокаина, и мчится в опасное место, дабы сорвать сделку. Злодеи пугаются единственного представителя закона и убегают, коп кидается за ними в погоню, его шестизарядный пистолет стреляет двадцать раз, и в самый разгар битвы ему по мобильному напарник сообщает, что именно в этом, давно никому не нужном ангаре заложена бомба с вирусами. Человечество в опасности! Ну не стану долго мучить вас пересказом. Герой успеет обезвредить взрывное устройство: в тот момент, когда таймер покажет «0:01», полицейский перережет нужный провод. Ура, ура, все отлично! Хотя это лишь общая канва, зрители непременно увидят, как злодей убивает кого-то в душе, поучаствуют в поисках другого, грязного копа, попереживают за главного героя, которого начальник, припугнув увольнением, отправит к психотерапевту.

– Тебе хорошо видно? – спросил мужчина, сидевший справа от меня.

– Замечательно, – покривила я душой.

– Наши билеты стоили в три раза дешевле, чем места внизу, – продолжил мой спутник, – зачем переплачивать, если можно за меньшие деньги получить то же самое, согласна?

Я подавила желание ответить: «В вип-зоне сидят туристы-европейцы и богатые местные жители, а мы с тобой уютно устроились на балконе, среди тех, кому не по карману мягкие кресла с подлокотниками. Сидим на деревянной скамейке без спинки, а вокруг островитяне живо реагируют на происходящее на экране. Все бы ничего, но у меня заломило спину, а зрители, в основном подростки, дружно жуют некую разновидность местных орешков, топают ногами, и все, как один, пахнут парфюмом со стойким ароматом ванили, мускатного ореха и жасмина. Похоже, это самые модные здесь духи, ими облились и мужчины, и женщины, и я уже почти задохнулась, на балконе плохо работает кондиционер, а симпатичные девушки в мини-платьях, разносящие напитки и мороженое, сюда не заглядывают».

Наверное, следует объяснить, где, с кем и почему я сейчас нахожусь. Некоторое время назад все мои домашние разлетелись кто куда. Маша, прихватив с собой всех собак-кошек, в сопровождении домработницы Ирки отправилась в Париж: девочка поступила во французский колледж, школа у нее осталась позади. Затем финансовые дела потребовали присутствия во Франции Аркадия, и он вместе с Зайкой отправился вслед за сестрой. Дегтярев, слава богу, остался в Москве, но перебрался жить к сыну Тёме. Мотивируя свое решение, он абсолютно честно сказал:

– У нас с недавних пор всегда пустой холодильник. Питаться одними фруктами я не способен. А у Тёмы гениальная кухарка.

Что правда, то правда, сын Александра Михайловича^[1] смог отыскать на рынке кулинарных услуг настоящий бриллиант со слегка необычным для нашего времени именем Матрена. Не подумайте, что поварихе исполнилось сто пятьдесят лет. Нет, это вполне молодая, энергичная женщина, которая может из одного веника сделать салат, жаркое и торт. И теперь у Дегтярева каждый день праздник желудка. Правда, порой он спохватывается, вспоминает про меня, забегает в наш дом и бодро спрашивает: «Ну и как у тебя дела?» Услышав: «Все прекрасно», полковник радостно кивает и со спокойной совестью возвращается к Тёме, где его ожидает шикарный ужин.

Нашей дружбе очень много лет, я считала Александра Михайловича своим родственником, кем-то вроде брата, и всегда полагала, что он относится ко мне так же. Но следует признать: свиная отбивная оказалась полковнику более нужной, чем госпожа Васильева. Дегтярев искренне любит меня, но кушать-то ему хочется каждый день три, а лучше четыре раза.

Меня эвакуация Дегтярева из коттеджа не слишком расстроила. Не успели родные разлететься, как у меня начался роман с пластическим хирургом Бурдюком. Конечно, его зовут иначе, Бурдюком его именую я… впрочем, не стану сейчас рассказывать уже один раз озвученную историю^[2]. В конце концов, какая разница, что написано в паспорте. Для меня он Бурдюк. Наши отношения развивались по классическому сценарию: букеты – конфеты – ресторан – театр – кино – концерт – прогулки – гости. Но рано или поздно пришлось бы перейти к более тесному общению, и в тот момент, когда Бурдюк предложил мне после очередного ужина: «Давай съездим на недельку в Грецию», я запаниковала.

Тот, кто меня хорошо знает, в курсе, что госпожа Васильева выходила замуж много раз и всегда наступала на одни и те же грабли. Бурдюк готов предложить мне руку, сердце и все свои деньги. Пластический хирург с обширной практикой, владелец крупной клиники, как вы понимаете, человек не бедный. Ни малейшей корысти в его отношении ко мне не просматривалось. Я просто понравилась Бурдюку, а еще мне удалось произвести сильное впечатление на его аспиранта Ярика, занудного типа, который ради меня бросил свою невесту. Поверьте, я не кокетка и не испытала ни малейшей радости, увидев перед собой в один прекрасный вечер Ярика с помятым букетом в руках. Переступив через хорошее воспитание, я открытым текстом заявила:

– Извини, Ярик, но ты не можешь рассчитывать на мою взаимность в наших отношениях.

– Я тебе не нравлюсь? Пойду повешусь! – сурово заявил парень.

Мне стало не по себе. Увы, умственное развитие Ярика оставляет желать лучшего. В профессиональном плане он безупречен, помогает Бурдюку, старается изо всех сил, хирург считает аспиранта своей левой рукой, которая со временем превратится в правую. Но когда дело касается простых житейских дел, здесь парень ведет себя малоадекватно и вдобавок склонен к депрессии.

Поэтому, услышав о намерении Ярика немедленно купить мыло, веревку и отправиться на поиски трубы, я испугалась и тотчас же воскликнула:

– Ты замечательный!

Аспирант обрадовался и предложил:

– Пошли в «Веселый бургер».

Тут он заметил растерянное выражение моего лица и пустил в ход испытанное оружие:

– А то отравлюсь!

К сожалению, Ярик работает в клинике медицинской косметологии, а там в процедурных кабинетах запросто можно разжиться ядами, поэтому его угроза не показалась мне пустой, и я совершила огромную ошибку, приняв предложение Ярика. Я решила, что один раз съем в его компании безвкусную булку с жирной котлетой и тем самым спасу человеческую жизнь. Меньше всего мне хотелось обидеть Ярика. Боязнь жестко сказать: «Я не желаю поддерживать с тобой отношения, выходящие за рамки дружеских» – загнала меня в западню.

Поверьте, я никогда не затевала интрижки с малолетками. Юноша, годящийся мне по возрасту в сыновья, так сказать, не формат для госпожи Васильевой, но, едва услышав от меня слова: «Ярик, давай-ка прекратим совместные походы по всяким там бистро», он начинает заговаривать о суициде, и мне приходится скрепя зубы ползти в очередную «Быстроцыпу» и «наслаждаться» жесткими куриными крыльями и мутной водицей под названием «Чай китайских элитных сортов». Через месяц мне стало по-настоящему жаль женщин, которые в придачу к мужьям обзаводятся любовниками. Непростое это дело – лавировать между двумя представителями сильного пола, постоянно им врать, выкручиваться и знать: в конце концов ты непременно проколешься, и произойдет отвратительный скандал.

Впрочем, в моем случае все плохо втройне. Понимаю, какое у вас возникнет мнение обо мне, но признаюсь: в моей жизни появился еще один человек, который постоянно твердит:

– Женщина не должна жить одна. Поверь, я для тебя лучший вариант.

«Лучший вариант» носит имя Назар. Некоторое время назад он работал начальником охраны банка, где наша семья держала деньги на текущие расходы. Собственно говоря, с Бурдюком, Назаром и Яриком я познакомилась почти одновременно. Со мной случилась глупая история, которую сейчас не имеет смысла рассказывать. Я уже один раз повествовала о нападении бандитов на банк, службу охраны которого как раз в это время возглавлял Назар^[3].

Вечером того дня, когда Бурдюк предложил мне слетать в Грецию, передо мной предстал Ярик со словами:

– Через неделю едем в Подмосковье, в пансионат «Розовая зорька». Иначе я утоплюсь.

А еще позже приехал радостный Назар с заявлением:

– Нас ждут в Крыму, у меня там полно приятелей.

До той поры мне удавалось скрывать от Бурдюка свои свидания с Назаром и Яриком. Аспирант считал, что профессор перестал ухаживать за госпожой Васильевой, про Назара он, слава богу, и не слышал, а последний понятия не имел об обоих соперниках. Кавалеры загнали меня в тупик, они жаждали уложить Дашеньку каждый в свою постель и не собирались сдавать позиций.

Проявив в очередной раз малодушие, я промямлила ухажерам нечто невразумительное. Увы, ни малейшего повода для отказа от путешествий у меня нет. Я не работаю, не обременена крошечными детьми и мужем и теоретически вполне могу лежать на пляже где-нибудь на Пелопоннесе, собирать одуванчики в дальнем Подмосковье или пить местное вино в Крыму. Но, поверьте, ни та, ни другая, ни третья перспектива меня не радовала. Чтобы избавиться разом от всех неприятностей, я приняла соломоново решение: скажу и профессору, и аспиранту, и Назару: «Аркадий с Зайкой подарили мне путевку на острова, я не могу обидеть домашних, поэтому завтра улетаю».

Почему мне в голову пришли экзотические страны? Не спрашивайте, не знаю. Показалось – чем дальше убегу от Москвы, тем будет лучше.

В агентстве, которое не раз организовывало отдых для нашей семьи, почему-то не напряглись, услышав от постоянной клиентки слова: «Хочу улететь завтра, желательно подальше, туда, где есть океан и хорошая экскурсионная программа».

Туроператор сразу воскликнула:

– Есть свободное место в группе, которая отбывает на острова Пхасо. Хорошо, что вы позвонили. Три недели путешествия, есть возможность позагорать-искупаться и посетить местные достопримечательности.

Может, такая реакция и выглядела несколько странно, но я закричала:

– Отлично! Еду!

– Виза не нужна, – добавила туроператор, – сбор завтра в семь утра, в Домодедове.

Я спешно пошвыряла в сумку вещи и точно в назначенный час примчалась в аэропорт. Наверное, мне не следовало сообщать своим кавалерам номер рейса на остров Пхасо, потому что сначала в Домодедове материализовался Ярик с шоколадкой «Аленка» в руке, через секунду появился Бурдюк с огромным набором шоколадных конфет от всемирно известной дорогой фирмы, а еще спустя мгновение подтянулся Назар, вооруженный пачкой детективов.

– Что вы здесь делаете? – в унисон спросили ухажеры и уставились друг на друга злыми глазами.

Я использовала возникшую паузу, чтобы без промедления пройти паспортный контроль, пересекла красную линию, оказалась за границей и с самым радостным видом помахала ошарашенным мужчинам рукой. Прощайте, милые, вернусь через три недели, за это время может случиться многое: Ярик влюбится в какую-нибудь юную пациентку клиники, Бурдюка соблазнит одна из многочисленных блондинок, которую он будет уговаривать отказаться от инъекции ботокса, а Назара отправят на секретное задание, лет этак на сорок. Или мальчики прямо сейчас передерутся у газетного киоска и все вместе попадут за решетку. Я не люблю ни врача, ни его ученика, ни бравого секьюрити, не готова к сексу ни с одним из них и не хочу никаких выяснений отношений. Можете считать меня малодушной трусихой, спорить не стану, это правда, я предпочитаю сбежать от проблемы, а не решать ее.

– Какой у вас милый супруг! – воскликнула одна из туристок, когда мы сели в самолет. – Приехал с шикарными конфетами! И красавец! Наверное, он киноактер?

– Он мне не муж, – не подумав, ляпнула я. – Просто ухажер. И не имеет ни малейшего отношения к кинематографу, он пластический хирург.

– О! Это даже лучше, чем звезда! – воскликнула соседка. – Давайте познакомимся, я Наташа. Доченька, ты почему молчишь?

– Катя, – не отрывая глаз от толстой книги, сказала девочка лет пятнадцати, сидевшая у окна. Она явно не хотела участвовать в разговоре, а ее мать, наоборот, переполняло желание общаться.

– Даша, – представилась я.

– Одна летите? – не успокаивалась Наташа.

Я кивнула и пожалела, что в самолете не бывает купе СВ, где можно запереться и избавиться от излишне болтливых соседей.

– Не скучно? – щебетала Наташа. – Я не могу без компании. Ваш кавалер такой милый. Почему вы не взяли его с собой?

– У Бурдюка много работы, – удовлетворила я любопытство новой знакомой, – сплошные операции.

– Тогда бы сына прихватили, – не умерила пыла соседка.

– Он сейчас живет во Франции, – поддержала я абсолютно ненужный разговор.

– Да ну? – заморгала Наташа. – А тот симпатичный паренек с шоколадкой «Аленка»? Я еще подумала, какой прелестный юноша, вот бы с нами в одной группе очутился, пора Кате мальчиками заинтересоваться!

Катерина повернула голову, поправила большие квадратные очки и с укоризной воскликнула:

– Ну мама!

Мать ринулась в бой:

– Что плохого я сказала? Каждая женщина должна иметь семью.

Катя хмыкнула, перевернула книгу обложкой вверх, положила ее на колени и попыталась изобразить спящую. Я машинально прочитала название «Математические методы философии» и с уважением покосилась на девочку.

– Зря вы не прихватили сына, – понизив голос, зашептала Наташа. – Катя пятерочница, хорошо готовит, убирает квартиру, из нее отличная жена получится.

– Девочке, наверное, рановато думать о свадьбе, – не сдержалась я.

– В прошлом месяце ей пятнадцать стукнуло, – сообщила Наташа, – самое время знакомиться, в восемнадцать уже расписываться можно.

– Я не хочу замуж, – с закрытыми глазами заявила Катя, – смени тему.

– Останешься старой девой, – возмутилась мамаша, – спохватишься в двадцать, да будет поздно! Всех приличных парней подруги разберут. А как зовут вашего очаровательного сыночка?

– Ярик, – сквозь зубы процедила я.

– И кто он по профессии? – заерзала Наташа.

– Сейчас аспирант, – пояснила я, – получил диплом пластического хирурга, практикуется у Бурдюка.

– Перспективный юноша, – обрадовалась собеседница, – всегда семье на кусок хлеба с маслом заработает! Очень вы дальновидно поступили, пристроили ребенка к своему кавалеру!

Я потеряла остатки терпения.

– Ярик мне не сын! Разве вы не поняли?

– А кто? – изумилась Наташа.

– Приятель, – нехотя призналась я.

Катя хихикнула, но глаз не открыла. Наташа вскинула брови.

– В смысле? Друг? Сердечный?

– Да, – прошипела я.

– А хирург? – попыталась разобраться в чужих отношениях настырная соседка. – Он кто?

– Товарищ, – буркнула я.

Наташа притихла, я вытащила из сумочки новый детектив Смоляковой, хотела погрузиться в текст и ощутила легкое прикосновение к своему плечу.

– У вас два… э… приятеля? – спросила Наташа. – Один в возрасте, другой юный?

Мне вдруг стало весело.

– Закон не запрещает дружить с людьми. У меня три близких человека. Вы не заметили Назара, он привез мне книги.

– Это ведь не просто… люди, а мужчины, – протянула Наташа.

Я постаралась не рассмеяться и возразила:

– Мужчины тоже люди.

Глаза Наташи стали круглыми, на лице отразилась обида.

– Нечестно получается! Некрасиво! И несправедливо!

Я зачем-то принялась оправдываться:

– Я никого не обманываю. Бурдюк, Ярик и Назар холосты, у меня нет мужа. Мы все свободны и имеем право жить так, как хотим.

– Это несправедливо, – повторила Наташа, – у вас армия мужиков, а у меня ни одного! Получается, вы моего жениха себе заграбастали. Нечестно это! И некрасиво! Количество кавалеров ограничено, их положено по одному в одни руки! Из-за вашей жадности страдаю я!

Я была ошарашена заявлением соседки и не знала, каким образом на него реагировать. По счастью, настало время обеда, стюардессы начали разносить подносы, и наша беседа прекратилась.