сахар я купила без всяких проблем, то дальше начались трудности.
– Дайте шоколадную пасту «Нутелла», – потребовала я у бойкой девушки с золотыми зубами.
– 27 рублей, – сказала девчонка.
– Она стеклянная? – осведомилась я.
– Уж не железная, – гаркнула девчонка, решившая, что перед ней капризная покупательница.
– Мне нужна пластмассовая баночка!
– Дама, – раздраженно сообщила продавщица, – приличные фирмы давным-давно отказались от пластика при упаковке харчей, стекло намного гигиеничней, не выделяет токсины…
– Мне нужен пластик!
– Вот, е-мое, народ дурной, – вскипела торгашка, хватая отвергнутую «Нутеллу», – одна приходит – стекло требует, другой подавай пластмассу. Чистый дурдом! Ну за каким хреном тебе пластик?
От усталости и раздражения я выпалила:
– Чтоб тебе никогда в жизни не знать, куда стекло не берут!
Тетка мигом сменила тон:
– Погодь, в тюрьму, что ли?
Я кивнула.
– Чего же сразу не сказала, – укорила продавщица, высунулась из вагона и заорала: – Петька, к тебе дама подойдет, подбери ей там, на зону надо.
Потом она повернулась ко мне и велела:
– Ступай в двенадцатый павильон. Кстати, кто у тебя там?
– Брат, – вздохнула я.
– Трусы купила?
– Пока нет.
– Плавки не бери, только семейные.
– Откуда ты знаешь? – удивилась я.
Девица отмахнулась:
– Муж сидел, пять лет по очередям толкалась. Ой, жаль мне тебя, тюрьма и зона родственников прям раздевают, а зэки только письма шлют: дай, дай, дай…
Я добралась до нужного места. Конопатый Петька расцвел в улыбке и начал вываливать на прилавок банки.
– Мне столько не надо.
– Ты послушайся, – велел продавец, – я шесть лет отсидел, все порядки знаю. Вот зубная паста, отечественная, в коробке.
– Это, Петька, у вас в «Матросской тишине» импорт нельзя, – раздался голос из другой палатки, – а у нас в Бутырке