14

Мексиканская ничья. Так, кажется, называется ситуация, когда куча народа наставила друг на друга пушки, но выстрелить первым никто не рискует.

Гарр вскинул карабин, Ластар схватился за «пулемёт», и даже Мессия выхватила свои пистолетики. Мейджик целился в Астилу, мы целились в Мейджика… Я, впрочем, никуда не целился. И даже меч не активировал.

Некоторое время обе стороны смотрели друг на друга в неловком молчании. Теоретически рассуждая, у нас имелась возможность заморить противника голодом, но что-то говорило мне, что времени потребуется слишком уж много.

Мейджик просунул руку с бластером через прутья решётки и ткнул стволом в затылок Астилы. Голова дзингайки безвольно мотнулась: девушка оставалась под действием ошейника-парализатора. Красивая девичья головка, растрёпанные волосы…

Надеюсь, Астила кажется мне такой привлекательной не из-за того, что мы связаны Силой. Обидно было бы запасть на девчонку только потому, что так решило какое-то псионическое поле. Вот хотелось мне самому по себе ей понравиться, чтоб Астила не «судьбе» поддавалась, а тянулась ко мне…

Дзингайка в клетке, внешне оставаясь расслабленной и совершенно безвольной, вдруг открыла глаза. И посмотрела прямо в мои. И тут же снова зажмурилась.

Со стороны Мейджика заметить этот обмен взглядами было невозможно, уверен. Я непроизвольно сделал шаг вперёд.

– Стоять! – сказал бандит, снова тыча стволом в затылок Астилы.

– Мейджик, Мейджик, Мейджик, – укоризненным тоном сказал я, впрочем останавливаясь. – Мейджик, Мейджик, Мейджик. Положил бы ты пукалку.

Тёмное лицо блеснуло зубами.

– Ты, дзингайский выродок! Да как ты посмел?..

– Посмотри вокруг, – сказал я. – Вот так и посмел.

– Ты пришёл за девкой?

– За кем? – удивился я. Не хотелось мне подтверждать истинную ценность Астилы для нас. Привычка блефовать понемногу становилась второй натурой. – За этой, что ли? А ты глупее, чем я думал, Мейджик.

– Я – будущее этого мира! – высокопарно заявил бандит.

«Довольно унылое будущее», – подумал я, а вслух сказал:

– Ты – пустое место. Никто. Неужели ты до сих пор не понял, на кого мы работаем?

– Харзон… – прошипел бандит. Ствол в его руке нервно подрагивал, но я чувствовал, что стрелять в заложницу, свой единственный козырь, он не решится. – Харзон, слепой ублюдок!..

«Хорошо, – подумал я. – Пусть считает, что мы работаем по заказу лидера конкурирующей банды». С Харзоном, несмотря на уговоры Мессии, я даже встречаться не стал, не видел смысла. Ну, надеюсь, «слепой ублюдок» не слишком огорчится.

– Мейджик, Мейджик, Мейджик, – почти ласково сказал я, делая шаг вперёд. – Видишь, как всё просто? Но тебе повезло. Я разумный человек. Контракт с Харзоном уже выполнен. Тебе необязательно… умирать. Оставь оружие, шлюху – и уходи.

Зря я это сказал. Нет, не о «шлюхе»: Астила не какая-нибудь истеричная дура, военную хитрость простит, даже столь бестактную. Но и Мейджик далеко не дурак.

Бластер дрогнул, тёмные пальцы уверенней сжались на рукояти. Бандит разгадал мой блеф.

– Никто не отберёт то, что принадлежит мне, – сказал он, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Теперь Мейджик пытался торговаться. Ладно. Поторгуемся.

– Я отнял у тебя твою банду. – Ещё шаг вперёд. – Я отнял у тебя твою власть. Что помешает мне отнять всё, что осталось?

– Я уже убивал дзингаев, – заявил Мейджик.

А вот сейчас блефовал он. Я чувствовал!

– Хороший мальчик, – одобрил я, ставя ногу на обломки барной стойки. – А меня? Меня убить сможешь?

За спиной глухо заворчал Ластар, ойкнула ватекка. От Гарра не донеслось ни звука: я был уверен, что у бывалого солдата в рукаве найдётся парочка козырей, но сейчас собирался обойтись без них. С самого начала пребывания в этом мире я уворачивался от выстрелов, почему не увернусь и теперь?..

– Опустите оружие, бойцы, – сказал я, медленно приближаясь к помосту. Каждый шаг по груде обломков – словно путь на Голгофу, возносил меня всё выше. Скоро я оказался на уровне крыши клетки, и Мейджику пришлось поднять голову, чтобы видеть моё лицо. – Ну, Мейджик? Убей меня, и ты уйдёшь свободным. Мои бойцы – простые наёмники, им нет до тебя дела. Убей и уходи. Или уходи просто так. Оставь всё и уходи. Слово дзингая: тебя не тронут. Выбор за тобой.

Он молчал, тиская бластер. Я подходил всё ближе и почти уже уверился, что успею подойти на дистанцию удара мечом, когда Мейджик всё-таки начал действовать.

То есть я сокращал дистанцию, забалтывал противника, но и он делал то же самое, причём эффективнее, и болтал гораздо меньше, оставаясь при этом в укрытии…

Много позже я понял, что именно это противостояние стало одним из самых важных уроков для меня. Наверное, есть вещи, которые в принципе невозможно вынести из курса конфликтологии. Ты запугиваешь противника, загоняешь его в угол, затем предлагаешь простой надёжный безопасный выход… Но противник, как назло, оказывается упёртым идиотом.

Причём идиотом храбрым и опытным в перестрелках.

Мейджик выстрелил с идеальной дистанции. Идеальной для него, конечно, не для меня. Он пружинисто распрямил ноги, вскинул руку с бластером и, сокращая площадь поражения, лёг корпусом на полукруглую крышу клетки. Я стоял перед ним, как мишень в тире, и думал, что даже в далёкой галактике бандиты в основном почему-то негры.

Мейджик спустил курок.

Чутьё моё в тот момент совершенно молчало, опасности я не ощущал и даже дёрнуться не успел.

15

Зато Астила дёрнулась. Напряглась всем телом, подняла голову и распрямилась. Брови девушки сошлись умилительной хмурой чайкой.

Крыша клетки, игнорируя заклёпки, сорвалась с державших её прутьев и устремилась вверх. Больше всего это напоминало взрыв газа в уличном люке. Металлическая плита ударила Мейджика в торс, голову, вытянутую руку. Заряд бластера безобидно ушёл куда-то вверх.

Сорванная крыша укатилась в дальний угол. На потолке кантины осталось влажное пятно. Я посмотрел на Мейджика: пару секунд он стоял ещё на ногах, а затем упал, молча и бескомпромиссно, как и подобает воину с оторванной головой.

«Дело сделано, – подумал я. – Надеюсь, больше таких живучих сюрпризов в кантине не осталось». Я повернулся к своей команде, театрально раскинул руки и поклонился.

– Астила! – донеслось снизу: Гарр уже карабкался по обломкам.

«Друг называется, – подумал я, – не может дать мне хоть минуту славы. Я всё-таки шашкой тут помахал будь здоров, как настоящий дзингай!..» Но, откровенно говоря, Наси был прав: всю операцию мы затеяли ради спасения Астилы, о девушке и следовало думать в первую очередь.

Я шагнул к клетке и протянул руку. Но дзингайка проигнорировала предложение помощи. Она ухватилась за вывернутые прутья и одним рывком выпорхнула из клетки. Первым делом сорвала и отбросила в сторону ошейник. Затем повернулась ко мне. Я улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой.

– «Шлюха»? – спросила девушка, яростно одёргивая корсет, хотя что там было одёргивать-то? – «Шлюха»?!.

Сердитая. И красивая.

– Нет эмоций, – сказал я. – Есть покой.

– Ты!.. – Она аж задохнулась от возмущения. – Ты не дзингай! Ты не можешь…

– Зато ты дзингай, – ответил я.

Забавно было наблюдать, как негодование от подколки борется в девушке с осознанием моей правоты.

– Ты прав… – протянула она наконец, по всей видимости собираясь разразиться нравоучительной тирадой.

Но этого я ей не позволил.

– Мак.

– Что?

– Моё имя, – терпеливо пояснил я. – Мак.

Именно Астила захватила в плен бывшего «меня». Разумеется, она знала, что на самом деле я Рейван. А я знал, что она знает. Но она-то не знала, что я знаю, что она знает!.. В общем, лучше сразу задать вектор общения поспокойней, а то ещё вообразит, что раз я «вспомнил», то надо меня того… этого.

Не люблю, когда люди понапрасну напрягаются. Тем более такие красивые.

– Я знаю, кто ты. – Астила покосилась на мой плазменный меч. – Надеюсь, ты не думаешь, что сможешь забрать меня в качестве трофея? Более глупой ошибки ты не мог бы сделать, даже если бы…

– Вообще-то я собирался вернуть тебе твой меч, – сказал я. – Но сначала давай ты всё-таки что-нибудь накинешь? А то ещё простудишься… Гарр меня потом со свету сживёт, правда, Гарр?

– Гарр Наси! – радостно воскликнула дзингайка, поворачиваясь к солдату. – Как хорошо, что ты здесь!

И Астила с Гарром принялись трещать о всяком-разном. Мне показалось даже, что девушка как-то подчёркнуто игнорирует и предложение одеться, и само моё присутствие. Может, потому, что во время разговора я слишком откровенно пялился на её голые плечи… и ноги…

Но ведь невозможно же не пялиться! Да и вообще мне нравилось смущение дзингайки. Не потому, что она дзингайка, а потому, что она мне нравилась. Правда, я не был уверен, что нравится она мне сама по себе, а не по сюжету… всё-таки в личном общении уж слишком высокомерная, намного заметнее, чем в игре. Неудивительно, что её так легко соблазнить Тёмной Стороной.

«Соблазнить». Ну что за мысли лезут в голову? Эти её плечи, такие голые…

И я, чтоб развеяться (и не мешать разговору старых знакомых), поскакал вниз по обломкам – за одеждой для Астилы. Мы приготовили для неё отличную робу: по-дзингайски скромную, а на вид почти как платье… Ну, так говорила Бао, а она, полагаю, в женской моде разбиралась несколько лучше меня и Гарра. И даже Ластара.

Неразлучная парочка увлечённо мародёрствовала. У чёрного хода скопилась уже целая груда железяк: мечи, стволы, детали доспехов, какие-то изогнутые алебарды… Бао обшаривала карманы убитых мускаров, Ластар грубо, нисколько не заботясь о сохранности тел, сдирал с трупов броню. Ободранные останки он, довольно урча, с невероятной лёгкостью отшвыривал в сторону. При виде такой животной непосредственности мне даже стало немного не по себе. Не из-за страха, нет, было бы чего бояться. Скорее из какой-то брезгливости, что ли. Всё это увлечённое мародёрство, хоть и служило доброму делу обогащения всей команды, выглядело очень уж… по-игровому. Тут буквально груды трупов, а у этих словно день рождения, Новый год и Восьмое марта в один день.

А потом я вспомнил «Вершину Зендера», как мы с Ратисом пробивались к спасательной палубе. И представил себя с гудящим плазменным мечом в руках, прорубающего путь… куда? К победе? К финальным титрам? Да не суть. Просто представилось вдруг, что это я с выпученными от жадности глазами ломлюсь куда-то, неизвестно куда, через десятки, сотни, тысячи врагов. И старательно обшариваю каждый зарубленный трупик.

Вот представил – и сам заржал.

Мессия покосилась неодобрительно: может, решила, что у меня всё ещё отходняк. Дитя трущоб, она-то смерти насмотрелась: в этом мире убивают так же легко, как сморкаются. А я – российский вчерашний студент. Не криминальный авторитет, не профессор всех наук, не крутой спецназовец, как обычно бывает в подобных историях. Потому что подобные истории обычно пишут заигравшиеся школьники, которых шпыняют одноклассники, игнорируют девушки и тихо презирают собственные родители. Школьники бегут от своих школьных бед… Я же никуда не бежал. И трупы-то до попадания видел только в играх, фильмах да по Интернету.

А сейчас стоял посреди последствий массовой бойни. Совершенно бессмысленной, случайной, никому не нужной. Которую сам же и устроил.

Смех горько застрял в горле. Я не хотел этого! Не хотел крови и смерти. Я просто… играл?

С помоста в центре зала на меня внимательно, как голоногая и голорукая туземная богиня, смотрела красивая строгая дзингайка Астила Й’йен. Я сдёрнул с обломков ближайшего столика скатерть и понёс в дар богине. Кусок плотной яркой ткани вполне сойдёт за плащ. Модная роба лежала в грузовичке, а у меня вдруг не осталось сил даже на переход до заднего двора. Я чувствовал, что нам следует как можно быстрее уходить из кантины.