Жесть. Я ставлю «Терре» сто из ста, я добавляю её в любимые, я купила бумажный экземпляр, я буду её эпизодически перечитывать и даже, быть может, присобачу к страницам пару стикеров, чего не делала до этого никогда.
Мир этой книги похож на наш собственный, но с огромным магическим допущением: вокруг нас происходит невидимое нам страшное — под землёй зреют заполненные тьмой каверны, готовые прорваться и стать катастрофой; в царстве Морфея обитают ужасные кошмары, способные свести человека с ума; в запутанных схемах политики и бизнеса хитрые лисы воздействуют на человека, толкая его к правильным решениям и отводя от зла. Вокруг нас обитают зверики (или дети духа) — люди с чертами характера определённых животных, помогающие человечеству выживать.
Борис Шустов — крыс, пасючонок, которому по воле Матеньки (этакого крысиного божества, в каком-то смысле прародительницы) суждено тяжело работать, болеть и умереть, потому что такова крысиная доля — ценой своего здоровья уничтожать тёмное содержимое каверн. Так жил отец Бори, так жила его мать, и деды с бабками жили точно так же. Проблема Бориса в том, что он так жить не хочет, поэтому ударяется в гедонизм и саморазрушение, пытаясь выиграть бой с энтропией.
Борис — вполне себе антигерой, ломающий свою жизнь бесконечностью неверных решений под молчаливое одобрение читателя.
— Это у нас семейное. У отца моего тоже табло возвышенное, а у дяди так вообще было, но оба алкаши. И я алкаш.
— Да хоть наркоман.
— И наркоман.
Потому что наблюдать за этим... ну, интересно. Любителям безнадёжной чернухи «Терра» определённо зайдёт.
А ещё... ещё, как бы банально ни звучало, эта книга откликнется тем, кто ещё не нашёл себя. Не то чтобы история Бориса поможет что-то понять, нет, я бы не сказала... Просто появляется чувство, что ты не один всё ищешь, да никак не найдёшь. Не один постоянно ошибаешься. Не один боишься прожить жизнь неправильно при полном к ней пофигизме. Не один боишься однажды оглянуться назад и с ужасом осознать, что тебе, оказывается, всё это время было не пофиг.
Борис не делает то, что должен (должен по законам природы, по правилам Матеньки, по просьбе отца), потому что не хочет болеть и рано умирать, не считает это справедливым, не желает спасать чужие жизни ценой собственной (а действительно, настолько ли они важнее его?) — он просто хочет жить и быть счастливым, но и тут выходит полное фиаско: жить правильно и счастливо у Бориса всё никак не получается. Дело даже и не в том, что мама его рано умерла, отец его пьёт и бьёт (и перевозит в Лос-Анджелес), а друзья такие же слегка поехавшие зверики (один не может понять что он и кто он, а второй настолько правильный, что аж бесит). Просто Борис — экстремальный бунтарь. И совесть-то у него есть, а самое главное — есть большая и чистая любовь к миру. Всепоглощающая, огромная, неискоренимая, не убитая бурными ошибками молодости, пройденным путём, встреченными людьми, эмиграцией, отцовской болезнью и висящим над ним долгом. Наоборот, все прожитые и пережитые события толкают Бориса на путь нахождения своего места. К принятию, к осознанию, к прощению даже, которое до этого всегда находилось под большим вопросом.
«Терра» про семью — морально неблагополучную, покалеченную, убогую, но единственную, которая была возможна. Виталий Шустов, отец Бориса, в юности пырнул отца ножом, а Боря своему всего лишь нос сломал. Прогресс. «Терра» без фэнтезийного допущения была бы историей про маргинального папашу и его сына, который вместе с батей наравне с ним курит, пьёт и матерится, и всё равно по-своему папку любит, как и тот его (весьма деструктивно, однако). «Терра» с его звериным магическим реализмом — история про тщетные попытки неопределившегося с жизнью юнца безуспешно усмирить свою совесть. Про гедонизм, который мучает. Про любовь, о которой даже не подозреваешь, и про любовь, которую не можешь нормально выразить, потому что не научили как.
Несмотря на то, что Борис ярчайше демонстрирует читателю, как жить не надо, я всё равно не могу не считать его славным малым. Он алкоголик, наркоман, абьюзер и преступник — он патриот, хороший друг, хороший сын (да, несмотря на...), он умеет любить, умеет спасать и жертвовать, умеет обнажать душу и быть честным, умеет раскаиваться и признавать ошибки.
Отдельный восторг вызывают рассказы о многочисленных родственниках Бори в начале глав. Они несут тьму и свет, говорят о морали, выборе и его последствиях: что-то вроде притч, только в более интересной форме.
«Терра» — роман-взросление, одна большая чёрная метафора пути и выбора, очень мрачная история, написанная смешно, остроумно и красиво. «Терра» о том, как отражаются в родителях их дети, о том, как паттерны семейных отношений кочуют из поколения в поколение с минимальными изменениями (в отсутствие психотерапии) и о том, что в каждом из нас есть, наверное, хоть что-то хорошее...
