Глава 3. Пастух

– Ну, что там? – с явным нетерпением задал вопрос Вадим Георгиевич, посматривая на экран планшета с полным недоумением.

Вездеход был загружен всем необходимым. Последнее слово оставалось за Матвеем, который тщательно изучал показания радиозонда и метеодатчика.

– Спешка в нашем деле ни к чему хорошему не приведёт, – спокойно ответил собиратель. – Если хотите добраться до Москвы живым, то запаситесь терпением. К тому же не забывайте, что сейчас конец сезона. Все моряки и собиратели уже возвращаются домой, в Антарктиду, поскольку с каждым днём здесь становится всё опаснее из-за потепления. Весна, как-никак, на носу.

Матвей вернулся к анализу данных. Результаты наложения друг на друга вертикальных и горизонтальных профилей атмосферы показывали небольшое отклонение от полученного радиозондом прогноза. В общем, дорога на юг в направлении Москвы оставалась относительно безопасной, по крайней мере, в ближайшие сутки в радиусе пятидесяти километров.

– Сойдёт, – подытожил он и выключил планшет. – Можем отправляться.

– Отлично! – потирая ладони, ответил старик и жестом указал всем заходить внутрь «Титана».

Накинув мешок на плечо, собиратель пошёл следом за остальными и случайно встретился взглядом с Ариной. Девушка едва заметно улыбнулась ему уголком рта.

– Тебя это тоже касается, Лейгур, – обратился к исландцу старик. – Ты ведь не думаешь, что я оставлю тебя здесь одного с нашей единственной возможностью выбраться отсюда, как только всё это закончится?

Капитан, наблюдавший за траулером, отрешённо ответил:

– На другое я и не рассчитывал.

– Тогда чего встал там как вкопанный? Живо внутрь.

Исландец едва заметно кивнул, затем тяжело вздохнул и, бросив прощальный взгляд в сторону судна, направился к вездеходу.

Замыкающий шествие Матвей невольно посмотрел на траулер. Невероятно, но за время их морского путешествия даже он успел привязаться к этой посудине. Занимаясь собирательством, он побывал на многих кораблях, но ни один из них не запомнился ему так, как этот.

Увидит ли он его снова? Хотелось бы надеяться.

Собиратель забрался внутрь «Титана» и захлопнул дверь. Его сразу же окутал приятный тёплый воздух, согретый кондиционером и дыханием десятка людей. Да, в салоне стало намного теснее по сравнению с тем днём, когда они покинули «Восток» – почти месяц назад.

К нему подошёл сержант и требовательным тоном спросил:

– Карту взял?

Матвей кивнул и достал из наружного кармана сложенную карту местности. Прогрессист с умным видом развернул её и, нахмурив брови, принялся изучать.

– Трасса М-11? – уточнил он, указав пальцем на пометку карандашом.

– Да, это самый быстрый и оптимальный маршрут до Москвы.

– Понял.

– И ещё… – Собиратель обратился не только к сержанту, но и ко всем остальным: – Каждые примерно пятьдесят километров мы будем делать короткие остановки, чтобы обновлять данные с помощью метеодатчика. Думаю, второй раз объяснять, зачем мы это делаем, нет необходимости.

Вадим Георгиевич устало вздохнул и произнёс:

– Раз так нужно, значит, будем останавливаться. – Затем повернулся к Мише. – Главное, предупреди Домкрата.

Собиратель добавил:

– Останавливаться лучше там, где есть какая-либо высота: крыша дома, холм, что угодно. Так будет быстрее и надёжнее.

Сержант одобрительно кивнул и велел подчинённой:

– Надя, пойдём, будешь переводить.

Матвей занял место возле Ясира и напротив Тихона, который с любопытством смотрел в окно иллюминатора. Рядом с мальчишкой сидел Йован с опущенной головой. Здоровяк нервно потирал руки и выглядел мрачнее тучи.

– Ты в порядке?

Йован не откликнулся.

– Эй. – Собиратель махнул рукой.

– А? Чего? – очнулся тот.

– Всё хорошо?

Здоровяк с минуту молчал, подбирая слова:

– Да как-то даже не знаю… Думал, легче будет, ан нет, ни хрена не легче. – Он посмотрел на приятеля с явным беспокойством в глазах. – Прям всё в голове перевернулось, Матюш, понимаешь? Будто у меня там сотни маленьких Йованов носятся, схватившись за головы, и попутно бардак учиняют… Тяжело мне.

Матвей не успел и слова вставить, как его опередил сидевший сбоку Лейгур:

– Есть у меня средство, что поможет тебе этих Йованов угомонить.

Капитан достал из своего старого и потрёпанного рюкзака стальную флягу и протянул здоровяку:

– Вот, вмиг успокоятся.

Тот с сомнением посмотрел на подозрительный сосуд, затем на рыжебородого капитана. Уловив его недоверие, исландец откупорил крышку и сделал пять больших глотков, после чего снова протянул флягу здоровяку.

В салоне раздался крепкий запах спиртного.

– Убери это дерьмо сейчас же, – велел Вадим Георгиевич. – А лучше вылей. Не время и не место.

Не обращая внимания на слова старика, Йован всё же взял флягу и сделал один глоток, как вдруг лицо его покраснело и всё сморщилось.

– Ничего себе, – сиплым голосом произнёс он и, прикрывая нос рукой, вернул «средство» обратно. – Сколько же тут градусов? Так ведь и убить можно.

Лейгур хмыкнул, взял флягу и сделал ещё два затяжных глотка, словно это была вода. После чего обратился к Вадиму Георгиевичу:

– То-то и оно, что сейчас самое подходящее время и место для пары глотков.

– Воняет теперь… – пожаловался Тихон, утратив всякий интерес к виду снаружи. – У нас в Братстве пить нельзя, за это наказывают.

– А, ну теперь понятно, чего у вас все такие злые, – хихикнул Йован, которому, видимо, содержимое фляги уже чутка ударило в голову.

Наконец двигатель «Титана» тихо загудел, и вездеход медленно тронулся с места.

– Ну, с богом, – выдохнул Вадим Георгиевич.

Покинув гавань, они оказались на территории небольшого городка под названием Ломоносов, по крайней мере, так он был обозначен на карте.

– Большинство из вас, должно быть, и не знает, кто такой Ломоносов, – произнёс Вадим Георгиевич.

Старику никто не ответил. Внимание пассажиров, особенно тех, кто впервые оказался на захваченных землях, было приковано к удручающему и одновременно пугающему пейзажу снаружи. Словно завороженные, они смотрели на полуразрушенные и обветшалые дома, небольшие продуктовые магазины с разбитыми витринами и ветви разросшегося кустарника, ещё не пустившего листву.

Домкрату то и дело приходилось снижать скорость, чтобы объехать очередную груду ржавого железа, некогда бывшую электромобилем или грузовиком. Ещё одним частым препятствием на пути были обломки зданий: кучи кирпичей и камней перекрывали дорогу частично или полностью. Приходилось либо осторожно огибать их, либо карабкаться прямо по ним, в зависимости от ситуации.

Покалеченный временем асфальт порой также давал о себе знать, ломаясь под тяжёлыми колёсами «Титана», отчего махина каждый раз дёргалась, заставляя пассажиров внутри вздрагивать.

Матвей наблюдал за Тихоном и Ариной, истинными детьми Антарктиды, и пытался представить, какие мысли проносятся в их головах. То, что они сейчас видели, стало для них непростым испытанием и вызвало настоящий шок. Сам он, хоть и оказался впервые на захваченных землях в возрасте пятнадцати лет, успел в детстве пожить здесь три года, ещё до атаки мерзляков.

Так и ехали через весь город в полном молчании. Только сержант иногда бормотал себе под нос, в какую сторону следует повернуть Домкрату на следующей улице.

Вскоре они покинули город Ломоносов и выбрались на шоссе, окружённое лесистой местностью. Здесь продвигаться было значительно проще. Брошенные машины и прочий мусор встречались реже, и Домкрат позволил себе увеличить скорость.

Йован отпрянул от иллюминатора и посмотрел на Матвея. Вид у него был неважный: лицо побледнело, как простыня, зрачки расширились.

– Что-то мне нехорошо… – пожаловался он.

– Правильно, нечего было пить ту дрянь… – пробурчал Вадим Георгиевич, покосившись в сторону Лейгура.

– Укачало? – подался вперёд сидевший рядом Ясир.

– Нет… Дело не в выпивке… Голова что-то…

Здоровяк оттянул воротник кофты в сторону и начал тяжело дышать.

Собиратель с врачом одновременно встали со своих мест, чтобы оказать помощь.

– Ему нужен воздух, – сделал заключение Ясир.

– Эй, вели ему остановить вездеход! – крикнул Матвей сержанту.

– Чего? С какой стати?

– Кажется, Йовану плохо… – с тревогой пояснила Надя Михаилу и направилась вглубь салона к остальным.

Йован начал задыхаться.

– Тормози! – заорал Матвей. – Какого хрена мы до сих пор едем?

Сержант обернулся через плечо, скользнул взглядом по пассажирам и задержался на начальнике, молчаливо спрашивая разрешения на остановку.

Вадим Георгиевич тихо выругался и дал добро:

– Пускай останавливается! – затем тихо добавил: – Чёрт бы его побрал…

«Титан» резко остановился посередине дороги. Матвей и Ясир подхватили Йована под руки и направились к выходу. Испуганная Арина едва успела открыть перед ними дверь. Ступив на асфальт, здоровяк вырвался из хватки помощников, подбежал к ближайшему дереву и начал громко блевать.

– У него шок, – сообщил Ясир остальным. – Ему нужно воды и немного подышать.

– Я принесу, – донёсся из вездехода голос Нади.

Тем временем Матвей и Арина направились к товарищу. Завидев их, Йован отмахнулся и сплюнул.

– Ну, как ты? – поинтересовался собиратель.

– Да сойдёт, жить буду. Подышу только немножко… – Здоровяк расстегнул верхнюю пуговицу своей куртки и схватился рукой за грудь.

– Напугал же ты меня… – Арина слегка ударила его по плечу.

– Да я сам чуть в штаны не наложил, малая, – устало произнёс он. – Думал, помираю…

В это момент подошла Надя и протянула ему флягу с водой.

– Вот, держи.

Йован взял воду и сделал несколько глотков. Затем свободной рукой опёрся о дерево, глубоко вздохнул и едва слышно произнёс:

– Вы меня, ребята, простите. Не думал я, что оно настолько вот ударит по мне. Ну, всё это… – Он посмотрел в сторону покинутого ими Ломоносова. – Надеялся, будет легче… Но нет, ничегошеньки подобного. Страшно всё это, до жути страшно.

Здоровяк взглянул на собравшуюся рядом с ним троицу.

– Хорошо хоть, что вы здесь со мной. Без вас я бы свихнулся уже окончательно.

Арина медленно подошла к Йовану и обняла его. Тот немного опешил, но затем прижал её к себе и погладил по голове.

– Кстати, я тебе говорил, что мне нравится твоя новая стрижка? – Дыхание Йована стало ровнее.

– Не подмазывайся, – произнесла девушка, уткнувшись ему в куртку.

– Да я серьёзно…

Надя чувствовала себя неловко среди восточников – она переминалась с ноги на ногу, рассеянно смотрела по сторонам, но всё же оставалась рядом с ними.

Со стороны вездехода раздался грозный голос сержанта:

– Может, вы ещё там пикник устроите? Только выехали! Живее внутрь.

– Прав он, – хоть и нехотя, но согласился Матвей, – ехать нам надо.

– Да, конечно, – ответил Йован. – Идём.

Он нежно освободился из крепких объятий Арины и обнаружил, что девушка позволила себе всплакнуть. Но стоило это заметить остальным, как она немедля смахнула слёзы с глаз и, шмыгнув носом, твёрдо произнесла:

– Пошли.

Её решительность вызвала одобрительную улыбку у Нади.

Спустя полчаса они оказались на трассе М-11. Здесь, среди брошенных автомобилей, им стала попадаться военная техника: танки, бронетранспортёры, грузовики и прочие машины, некогда участвовавшие в войне с иноземными захватчиками.

Вскоре с северной стороны показались очертания Санкт-Петербурга, и все пассажиры «Титана» прильнули к иллюминаторам. Гигантские многоэтажные дома казались отсюда совсем крохотными и едва виднелись на горизонте. К городу от дороги тянулись несколько уцелевших проводов высоковольтной линии электропередач. Чуть западнее находилась магистраль, напоминавшая гигантскую змеиную чешую, где каждая чешуйка была брошенным автомобилем.

– А мне вот так и не довелось побывать там, в Питере, до Вторжения, – пробормотал Вадим Георгиевич в мёртвой тишине. – Я сам-то из Ярославля, но до Питера так и не доехал. То возможности не было, то желания. А ведь там Спас на Крови, Дворцовая площадь, Эрмитаж… – Он вздохнул с сожалением. – Наверное, ничего этого уже не осталось.

– Ещё там Раскольников старуху-процентщицу убил, – добавила Арина.

– Точно, – хмыкнул начальник.

Вид отдалённого города с многочисленными зданиями вдруг напомнил Матвею один нюанс, который тревожил его ещё во время морского путешествия.

– Меня вот что беспокоит, – начал он, обращаясь к Вадиму Георгиевичу. – Как мы будем искать вашу дочь в таком огромном городе, как Москва?

Старик улыбнулся и цокнул языком.

– О, мы всё предусмотрели. – Он указал в сторону кабины водителя. – На крыше «Титана» установлен портативный комплекс радиосвязи с диапазоном УКВ, который ловит сигналы в радиусе до тридцати километров.

– УКВ? – уточнил Матвей.

Не успел Вадим Георгиевич открыть рот для объяснения, как его опередила Арина:

– Ультракороткие волны.

Девушка отвлекалась от вида из иллюминатора и, поймав на себе удивлённый и в то же время озадаченный взгляд прогрессиста, пояснила:

– Мой отец разбирался в радиотехнике, вот как-то и запомнилось.

– Верно, ультракороткие волны, – подтвердил старик с добродушной улыбкой.

Ещё месяц назад Арина засияла бы от похвалы в её адрес, но сейчас лишь едва заметно кивнула и снова уставилась в иллюминатор.

– Короче говоря, – продолжил прогрессист, обращаясь к Матвею, – у моей дочери имеется точно такой же комплекс. Поэтому мы надеемся поймать сигнал и связаться с ней, как только достигнем Москвы.

«Если, конечно, будет с кем связываться», – подумал про себя собиратель, но оставил эти мысли при себе.

– Мы включили комплекс ещё две недели назад, после встречи с тем кораблём, атакованным мерзляками. Подумали, может… – Вадим Георгиевич замялся, не решаясь вслух произнести самые неприятные опасения.

Лицо Лейгура осклабилось в издевательской улыбке.

– Что весёлого? – злобно спросил старик.

Исландец поскрёб пальцами грубую щетину на щеке и ответил:

– Говоришь, на тридцать километров эта штука работает? Если так, то не понимаю, на что ты рассчитывал, включая её на корабле. Искать их сигнал по всему экватору в Атлантике – равносильно поиску иголки в сотне стогов сена.

– Твоего мнения тут явно никто не спрашивал, – вмешался в разговор Ясир.

Вадим Георгиевич приблизился к исландцу на шаг и раздражённо высказал:

– Я и без тебя знаю, что это бестолковая затея. Но это всяко лучше, чем ничего, ясно?

Лейгур спокойно посмотрел на раскрасневшееся от злости лицо прогрессиста, затем тихо спросил: