Зубр

Если бы из этой книги убрать половину приданной ей автором художественности, получилась бы очень удачная биография для серии ЖЗЛ. Но перед нами редкостный удачный сплав биографии и романа, который не просто читать, но совершенно не хочется бросить чтение.

Итак, перед нами жизнь Зубра, биолога-генетика Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского.

Ой, а кто это? Это что ещё за личность? Не-е, мы таких не знаем...

Вот и я не знал. А оказалось, это широко известный в узких кругах учёный. Ну а раз генетик, то, понятное дело, гонимый и заклейменный лысенковщиной. И, наверное, именно поэтому роман в своё время входил в обязательный список для филфаковского прочтения по курсу истории русской литературы второй половины ХХ века (для изучения духа времени через литературу, так сказать). Ну, правильно, это же не научная книга в конце концов.

Вообще читать научные книги не стоит, ими надо пользоваться. А читать надо Агату Кристи…

Итак, постараюсь кратко и по существу. Роман очень интересный. В целом легко читается, хотя периодически требует, чтобы читатель оторвался от книги, подумал-обмозговал события или мысли автора, сформулировал собственную точку зрения и с ней бы продолжил чтение.

Впрочем, как мне показалось, Гранин излишне преклоняется перед Колюшей (ей-Богу, именно так Тимофеев регулярно называется в романе). Не то, чтобы он получился рафинированным, идеальным. Просто иногда автор описывает своего героя как будто он, Гранин, молодой влюблённый, а Колюша - девушка, в которую тот влюбился. Даже человеческие недостатки, охотно признаваемые и не скрытые Граниным (непримиримость, строптивость, ворчливость, вспыльчивость) большей частью подаются как достоинства. Мол, великому человеку, или по крайней мере великому учёному ничто человеческое не чуждо, но именно это и возвышает его над остальными.

Хороших зоологов мало. Хороших математиков, физиков, химиков — этого добра хватает. А вот зоологи, да еще хорошие, наперечет, их нужно больше, как хороших людей, тем более что, как правило, они действительно хорошие люди.

Однако это единственный существенный недостаток романа. Во всём остальном чувствуется рука мастера. Автор явно долго собирал материал про своего героя. Беседовал с людьми. С самим Тимофеевым-Ресовским. Работал в архивах. Глубоко копнул в темы биологии и генетики, настолько, что явно стал разбираться в них гора-аздо лучше обывателя. Точно ухватывал исторические моменты. Поэтому при чтении и кажется, что ты словно живёшь в тех эпохах. В эпохе тридцатых, когда разворачивается сталинская мясорубка, начинаются гонения на генетиков, но при этом Тимофееву-Ресовскому повезло, и он командирован на неопределённый срок в Германию, с которой СССР громко дружит. В эпохе сороковых, когда он продолжает жить и работать в стране, воюющей с его родиной, да ещё тайно помогает другим учёным, особенно евреям. В эпохе конца сороковых и начала пятидесятых, где до него дотянулись длинные руки советского "правосудия", и отправили туда, откуда редко возвращались. Наконец, в эпохе шестидесятых и семидесятых, когда уже немножко было можно свободно работать и думать, а за тобой неустанно наблюдали.

Тимофеев предстаёт как человек, исключительно преданный науке. Для него вопросы политики уходят на второй план, за спины дрозофил, которые так выводили из себя Лысенко и его приспешников. Конечно, там, где речь идёт о значении фашизма в жизни людей в целом и учёных в частности, позиция Тимофеева вполне очевидна. Он не приемлет фашизм, даже продолжая работать в фашистской Германии.

Самое желанное, самое душеласкательное, что может быть в науке: когда найденное на кончике пера предстает в эксперименте зримой — в красках, в подробностях — явью. Сон, который вдруг сбылся, даже не сон, а сладкое виденье!

...любую работу можно изложить кратко, ежели, конечно, сам до конца ее понял. Довести до самой что ни на есть простоты — это и есть настоящая наука.

Многие из вас убедились, что удовольствие от науки — приманка для непосвященных. Радость успеха, что маячит впереди, достается так редко, что не следует на нее рассчитывать. Да и, кроме того, удовольствие вовсе не связано с большими результатами. Занятие наукой скорее напоминает мне болезнь вроде наркомании или алкоголизма. Пьешь потому, что не можешь не пить. Отказаться нет сил. Пьешь — и противно, как говорил один алкаш, но не пить еще противнее.

Гранин не просто сравнивает своего героя с Зубром, он его так постоянно и называет. И действительно, Тимофеев во всём велик, решителен и несокрушим, словно Зубр - и как человек, и как учёный, и как гуманист.

Прочитав роман, (сам Гранин склонен называть свою книгу повестью) я не мог не полезть в другие источники, чтобы убедиться, достоверно ли о Тимофееве-Ресовском написано? Достоверно. Более того, оказывается после публикации книги сын Тимофеева-Ресовского предпринимал усилия, чтобы отец был реабилитирован (в сороковых его судили как изменника Родины). Так вот, вместо реабилитации он был посмертно обвинён в переходе на сторону врага. В общем, реабилитировали учёного долго и упорно, но всё-таки не безуспешно.

Прозвище «Зубр» получил от своих товарищей выдающийся советский генетик Н.В. Тимофеев-Ресовский. Я узнала об этом учёном, благодаря Даниилу Гранину, который увековечил его в своей повести. Писатель проделал огромную работу, собрал по кусочкам биографию генетика и сделал чудесную мозаику. Я не являюсь любительницей биографий, но эта книга меня увлекла. По какой причине до сих пор остаётся загадкой. Возможно, зацепило название. До чтения аннотации я предположила, что книга о военном деятеле, шпионе или ещё что-нибудь в этом роде. Но на деле оказалось, что книга отразила жизнь научного работника, который одержим своим делом.
Тимофеев- Ресовский не сразу стал Зубром, сначала он был Колюшой, мальчиком из благородной семьи. Он рос в окружении любви, заботы и хранил добрые воспоминания о своём детстве. Несмотря на то, что семья беднела, главе удалось сохранить поместья. Значит, всё было не так плохо, как могло бы быть.
Думаю, Гранин не взялся бы за биографию Зубра, если бы считал её неинтересной. Писатель попытался донести до нас самые важные события из жизни учёного. Мне кажется, он не упустил ничего важного.
Если бы не Гранин, я так никогда бы и не познакомилась с жизнеописанием Тимофеева-Ресовского. Проглотила книгу за четыре вечера. Хочу почитать ещё что-нибудь в таком же духе.

«Всерьез гениальный человек это здоровый человек.
Бывает такой масштаб личности,
что не поймешь человек это или бог».

Он выглядел как зубр – могучая голова, густая седая грива. Он родился в семье потомственных русских дворян в Калужской губернии возле города Серпейска в местечке Конецполе. Здесь его отец инженер-путеец купил поместье у речки Рессы (отсюда и вторая фамилия).

Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский (1900-1981 г). С молодости он довел время своего сна до 4,5 – 5 часов. Многие считали, что он лишает себя удовольствия, а он считал, что жить удовольствие больше, чем спать. В 21 год уже преподает на рабфаке и в пединституте, работает с пресноводными и дрозофилами, ночами читает русскую философию Шестова, Соловьева, К. Леонтьева, Федорова:

«По ряду философских и религиозных воззрений абсолютное добро – это вся Вселенная. Абсолютного зла нет, и есть только абсолютизированное зло какого-то падшего существа, в разных религиозных системах обозначаемого различно».

«Масса была квантирована, энергия квантирована, а пространство и время вроде оставались непрерывными и подчинялись классической механике».

Зубр считает, что есть кванты пространства и кванты времени и шутит:

«Голова нужна бывает редко, а для каждодневной жизни ноги и руки много нужнее. Так и жил: ногами и изредка головой».

По рекомендации своего учителя Н.К, Кольцова в 1925 году командирован в Берлинский институт мозга, где занимается рядом исследований.
Зубр хорошо знал и уважал Вернадского и его учение о ноосфере:

«Ноосфера в эпоху ядерной энергии требует перестройки сознания человека. Уменьшается «я», увеличивается «мы». Думать надо о «мы». Не «они» и «мы», а только «мы». Вся ноосфера – это «мы».

Зубр дружит с Нильсом Бором:

«Физики из института Бора не знали, что из их обсуждений, подсчетов, прикидок, из веселого трепа через несколько лет родится атомная бомба, а работа Зубра и его коллег послужит биологической защите от радиации, от последствий бомбы. И те, и другие находилась в счастливой поре неведения, когда наука которой они занимались выглядела чистой, свободной от властей, промышленников».
«Серьезному развитию серьезных наук лучше всего способствует легкомыслие и некоторая издевка. Нельзя всерьез относиться к своей персоне. Конечно есть люди, которые считают, что все что делается с серьезным видом, - разумно. Но они, как говорят англичане не настолько умны, чтобы обезуметь. На самом деле, чем глубже проблема, тем вероятнее что она будет разрешена каким-то комичным, парадоксальным способом, без звериной серьезности...».

В годы Второй мировой войны Н. Тимофеев-Ресовский продолжал жить и работать в Германии, имея репутацию знаменитого ученого, который ни во что не вмешивается. После войны из документов выяснится, что Зубр умело скрывал свою деятельность. Он помогал беглецам из числа военнопленных, фабриковал для них фальшивые удостоверения остарбайтеров, далее устраивал их на работу в свои лаборатории или на отдаленные хутора батраками. Всего насчитывается около 100 человек, кого он смог спасти. Еще более активно принимал участие в борьбе с фашизмом его сын Фома. Он был арестован и после покушения на Гитлера в августе 1944 г. казнен в Маутхаузене.
Летом 1945 года Зубра арестовали наши и освободили через два года для работы в атомном проекте заведующим лаборатории радиобиологии. Лаборатория стала единственным сохранившимся от террора Лысенко. Зубр открыто выступал против Лысенко, называл его Распутиным от биологии.

«Задача научного исследования в этом вечно текущем и таинственном мире – находить закономерное и систематическое. За это нам и жалование платят».

До последних своих дней Н. В. Тимофеев-Ресовский работал в московском институте, занимался влиянием невесомости на человека, влиянием радиации.
Великий русский ученый-биолог, человек необыкновенной судьбы, необыкновенного обаяния и притяжения, светоч для ученых нескольких поколений. О нем великолепная книга Даниила Гранина, совместившая в себе и роман и биографию. Такая биография у человека, словно роман.