***

Город утопал в зелени, кроны деревьев соприкасались над дорогой, создавая прохладную тень.

А Тимофей, как всегда, опаздывал на свою любимую работу, и как доводилось чаще некуда, сейчас он пробегал сквозь оранжерейную аллею, расположенную притык к Москва-Сити, залетая в офис, в последнюю минуту, перед самым началом рабочего дня.

– Опять опоздал? – недовольно, но всё же как-то мягко и даже с иронией спросил его Артемий Андреевич, сидевший во главе стола совещательного кабинета, уже под завязку забитого другими сотрудниками.

Тимофей приходился уроженцем Новосибирска и уже более года жил в Москве, трудясь рекламным менеджером в компании Артемия Андреевича Лактионова. Он был очень благодарен ему, хотя бы за то, что тот взял его на работу, раскрыв в Тимофее талант, дав возможность нехило зарабатывать и стать тем самым, первым Москвичом, из всего своего семейного древа.

Артемий Андреевич совсем не одобрял его опозданий, но всё-таки отчасти был лоялен к Тимофею, так как не раз убеждался в его честности. Однажды, даже устроил ему проверку. Сговорил своих подчинённых подтолкнуть того на “халтурку”, на что тот ответил решительным отказом, даже узнав, какую сумму получит, если поучаствует.

– Да не трясись ты, как желе на выдаче, – сказал ему тогда Назар, – никто не узнает.

– Ну так если никто не узнает, идите, я вас не держу, и если уж на то пошло, я тоже ничего не знаю! – ответил ему Тимофей, разведя руками.

– Понимаешь, тут такое дело, ты уже в доле, следовательно, и в деле, – утвердительно заметил Назар, – ты же знаешь о нашем плане, так что всё…

– Ну, ведь я и не знаю, будете ли вы его исполнять, или просто придуриваетесь! – заявил он, – так что, я думаю, стоит закончить этот разговор.

Проверка была пройдена, но всё же Артемий Андреевич, мудро решил сохранить это в тайне.

– Чтоб не зазвездился, – сказал он позднее Назару, и остальным, фирменно улыбнувшись.

***

«Ах, как прекрасен Петербург, когда я там ни разу не был», – высветилось в рекомендациях на экране телефона Пелагеи, вызвав на её лице невольную улыбку.

Это был особый экземпляр человека, не поддающийся не то что бы логическому пониманию, а более космическому обоюдно внятному мнению. Ничего и никому не было понятно в её душе и в том числе и во внешности. По сути, внешне это была весьма милая двадцатичетырёхлетняя девушка среднего роста, с карими или голубыми глазами, а какими именно, наверно в зависимости от "фильтра". Обладающая квадратной формой лица, обрамлённой худыми, чуть выступающими скулами. Всегда с почти завитыми кучерявыми волосами, и в толи овальных, толи квадратных, толи полу квадратных – полуовальных очках. А фигура её говорила сама за себя следующее – «насколько всё же бывают люди худы – но стройны! Когда она в одежде, может казаться что ей так и идёт статус "кожа, да кости", а одень её во что-нибудь открытое, и всё окажется на своих местах, и никаких крайностей, а вполне стройные линии, укладывающиеся в аккурат столь весьма небольшого веса».

Пелагея в свою очередь была учителем английского в одном из наивысших институтов Санкт-Петербурга. При всём уважении и почтении старших коллег, эта работа уже немного наскучила её душе. Ей хотелось больше свободы, а нежели этого счастья, – ржаветь среди пыльных полок винтажного здания.

Этим утром, как и было обыденно в её жизни, Пелагея выгуливала свою собачку на мостовой, вдоль величественной Невы. Как вдруг со стороны реки прилетела какая-то страшная мушка, впечатавшись в правую линзу Полиных очков. Она тут же смахнула её, но та неугомонная букашка вовсе не собиралась униматься, и всем своим летучим поведением начала донимать Пелагею. Та в свою очередь начала отмахиваться из-за чего выронила из рук поводок, звонко ударившийся своим металлическим карабином об мощёную мостовую. Собачка тут же рванула вперёд, напрямик в сторону проезжей части.

– Белла, стой! – прокричала Поля взволнованно, и побежала за ней.

Этот маленький шпиц ещё никогда так быстро не бегал. Пелагея неслась со всех ног, чуть не сбивая встречных прохожих, совсем не способных додуматься помочь ей словить её собачку.

И вот, когда они оба, уже почти на равных достигли дороги, Белла вдруг повернула вправо и уже мелкой семенящей и бравой походкой продолжила свою прогулку на пешеходной дорожке, в отличие от своей хозяйки, что совсем не сумела затормозить, да ещё и вдобавок споткнулась об бордюр, чебурахнувшись посреди проезжей части, чуть не попав под колёса резво несущихся автомобилей, сальтанув на противоположную часть дороги.

И как только ей всё же удалось, наконец, мягко приземлиться, чуть ли не лицом, на очередной мощёный участок пешеходной зоны, с Поли слетели очки и как по льду махом проскользнули под заграждение, плюхнувшись в Неву, только и оставив свою владелицу на бренном берегу, смотреть, как её окуляры уносит течение, куда-то вдаль, вперёд, к приключениям, куда бы, с радостью, отправилась и сама Пелагея Фёдоровна.

А Белла тем временем, недолго думая, махая своим хвостиком, обернулась, взглянув на Полю, и тявкнув на свою хозяйку, поплелась дальше.

***

– И таким образом в моём лице некоторые индивидуумы хотели бы найти дурака, – именно такими словами продолжал Артемий Андреевич своё совещание, внимательно следя за каждым присутствующим, особенно за Тимофеем, что так и строчил в своей маленькой тетради, озвученные директором мысли.

Иногда он прибавлял темп, а иногда и вовсе снижал его до минимума, забавно наблюдая за хватко дёргающейся шариковой ручкой Тимофея, так и скользившей своим пишущим узлом по новому и новому листку бумаги.

Совещание было закончено в срок. Все понемногу стали расходиться. В кабинете осталось лишь пять человек, для сдачи своих завершённых проектов, среди которых был и Тимофей.

– Ну что ребята, – подытожил Артемий Андреевич, после последней презентации, – вы все конечно молодцы, и справились со своими задачами в срок, но есть ещё одна работёнка после отпуска.

– Что за дело? – спросил Сева, что сидел к нему ближе всех.

– Да дело, в целом не сложное, но для него необходимы определённые навыки.

– А поподробнее? – спросил Спиридон.

– Вот здесь, – сказал Лактионов, тыкнув в Лондон на карте, что чудесной инсталляцией простиралась по всей боковой стене кабинета.

– Англия значит, – прошептал Назар.

– Петров, – обратился Артемий Андреевич к Тимофею, – английский знаешь.

– Да, – встрепенулся он, встав с места, – учу.

– Вот и славно, сейчас значит едешь обратно в свой Новосиб, так как в Москве для тебя, как и для всех, много отвлечений. Учишь от туда свой Английский, три раза в день, ой тьфу, в неделю, ну или в день, по сути, тоже не помешает. Я слышал, ты уже с кем-то занимаешься по видеосвязи?

– Да, есть такое!

– Короче, на днях скидываешь мне его, ну или её, кто там у тебя не знаю, контакты, я заключаю с ней договор, и всё как есть тебе оплатиться. Сейчас июль, за три месяца управишься, а в конце я тебя проэкзаменую. Как отпуск пройдёт, я тебе пришлю что-нибудь по удалёнке. Ну а в октябре за бугор, не подведи, – сказал он, пожав ему руку.

– Хорошо, будет выполнено, – согласился Тимофей.

– А теперь все свободны! – скомандовал Лактионов через секунду, вновь развернувшись к своей карте.

***

– Как же всё это меня задолбало, – толи прокричала, толи прошептала, толи и вовсе ментально выпустила свою мысль в космическую вселенную Пелагея, сидя за своим преподавательским столом в пустой институтской аудитории.

Откинув в сторону последнюю проверенную тетрадь, она уткнулась своим весьма юным взглядом в окно, залитое вечерним солнечным светом, будто уже предвкушая начало долгожданного отпуска. Она совсем и не заметила, как в класс ввалился математик, будучи мужчиной лет тридцати, что, как и Пелагея и многие другие учителя их института был весьма молод.

– Ну что, куда поедем? – спросил он её, пародируя английский акцент, обойдя её сзади, и облокотившись об стул.

– Не твоё дело, together, – ответила она в своём фирменном стиле, поскольку имела весьма оригинальную привычку использовать английские слова в своей повседневной речи.

А далее уже ничего не сказав, она лишь молча вышла в коридор, захватив с собой телефон, оставив математика в аудитории одного. Тут подошли и другие учителя, а в аудиторию тем временем начали заходить студенты из очередной группы.

– Павел Юрьевич, а что вы здесь делаете? – спросила его одна из студенток, – у нас сейчас вроде должен быть английский, а не математика!

– Да, знаю, я здесь по делу, – ответил он, опешив, будучи и до того не менее озадаченным столь частыми, да и наверное завсегдатыми отшиваниями своей коллеги.

Выйдя в коридор, он вновь вцепился в Пелагею своим взглядом, что молча, и даже задумчиво, стояла возле подоконника, переписываясь с кем-то в своём телефоне.

– А ну-ка, с кем ты там переписываешься? – спросил он Пелагею, выхватив телефон из её рук.

– А ну отдай, – взъерепенилась она, как было в её натуре.

Но математик лишь мигом отбежал от неё, закрывшись в аудитории.

– Началось, – сказала завуч, что стояла в конце коридора, – уже сами учителя, а всё ещё как дети.

– Слышь чё, а ну отдай! – взвизгнула она вновь, больно бумкнувшись своим плечиком об дверь, да так, что она слетела с петель, и на ней самой, как на ковре самолёте, Поля влетела в класс, придавив упавший на пол мелок, от чего на всю аудиторию разлетелась белая пыль.

– Екарный бабай, – промолвил один из студентов, тоже спародировав английский акцент.

– А ну стой! – отряхиваясь от меловой пыли, прошипела она, встав на четвереньки, озираясь вокруг закатыными глазами, поверх запылённых очков.

– Она меня убьёт, – пикнул Паша, прижавшись к противоположному двери окну.

– Беги, – свирепо прошептала Пелагея Фёдоровна, вскочив и помчавшись в его сторону, как героиня из фильмов ужасов.

– Нет, нет, а-а-а, – запаниковал математик, прыгнув под парты, направившись к выходу, роняя за собой стулья, будучи полностью уверенным, что Поля в погоне за ним, не отбрасывает их в стороны, а ловит и разгрызает на мелкие куски.

Выкатившись из аудитории, тот помчал по коридору, звонко свистя своими кроссовками.

– Костян, спасай меня, она меня сожрёт, – будучи как-то сам совсем не уверенным в своей убедительности бросил он ему, проносясь мимо.

– Так просто отдай ей её телефон и всё, – вслед ответил ему физик, уже предвкушая, как скоро по близости пробежит и сама Пелагея.

– Ах да, точно, – резко остановившись, пропыхтел Пашка, кинув её телефон в Костины руки, скомандовав, – лови, тебя она не тронет, наверное…

Костя в следующую же секунду, когда Паши уже не было на этаже, с ужасом обнаружил, что его ладони, всё же поймали её смартфон.

– Она у меня за спиной? – прошептал он, вопрошая Светлану Андреевну, только что вышедшею из учительской, чуя как взбитое юное дыхание било ему в затылок, так уж незаметно тихо подобравшейся к нему со спины Пелагеи.

– Вроде да, ты это, не шевелись, кажись не заметит! – саркастично выдала завуч.

– Поль, я-я-я, не я, – зазаикался он, как обнаружил, обвившую его, как змея, руку Пелагеи, что резким, как молния движением выхватила у него свои телефон.

– You're free now, – мяукнула Поля, отпятившись от него, и направилась обратно в свою аудиторию.

– Фух, – выдохнул он, направившись в учительскую медленными шажочками, и плотно прижавшись к двери, чуть было, не выбив её, заскочил внутрь.

***

– Как это так? – поражённо спросил Тимофей.

– А вот так, – ответила ему его репетитор английского, Юлия Игоревна, разговаривая с ним по видеосвязи, – я уезжаю на острова, месяца на три, а там интернет, сама не знаю, будет или нет, и я не могу ручаться за его качество, так что придётся отложить наши занятия.

– Ну как, как я могу их отложить, через три месяца я должен быть уже в Лондоне.

– Ты уж извини меня Тим, я уже не никак не смогу отложить эту поездку и тем более теперь уделять нашим занятиям столько времени.

– А с кем мне заключать договор, кто будет готовить меня, Лактионов готов предложить вам хорошие…

– Это не вопрос денег, – перебила его Юлия Сергеевна, – уже всё решено, но я знаю, кто может тебе помочь. Моя знакомая из Петербурга. У них там целое комьюнити. Выберешь себе нового репетитора.

– А ели я потом к вам не вернусь?

– Ну, если ты к тому времени поедешь в Лондон, зачем тебе тогда понадобиться репетитор. Короче, мне уже пора, так что я побежала. Ещё раз перед отбытием напишу. Давай пока, see you later.

– See you later, а как же знакомая… – не успел он спросить, как та уже сбросила видеозвонок.

– Фух, – выдохнула репетитор с облегчением, поспешно нажимая на крестики выключения приложения видеоконференции.

– Вот это поворот, и что же теперь делать? – озадачено подумал Тима, уставившись своим взглядом то в окно, то в потолок, то и вовсе на собственное отражение в экране потухшего ноутбука.

***

– Ты точно все решила? – спросила Полю химичка Лера, пока та собиралась домой.

– Да, всё, – сухо ответила Пелагея.

– И как же ты всё это провернёшь.

– А я уже провернула, подала рекламу о репетиторстве по видеосвязи.

– И думаешь, она сработает?

– I don't know, но и другого плана у меня – don't have.

– Как же меня умиляют твои английские вставки в повседневную речь, – взявшись руками за щёчки, и мило улыбнувшись, сказала Лера.

– Привычка, – щёлкнув пальцем, брякнула Поля.

– Ну почему, скажи мне, почему, зачем всё это? Вся эта постоянная беготня от привычного уклада жизни. Вот я к примеру, всего на два года тебя старше, а меня всё устраивает. Вот скоро может замуж, рожу, а там и на пенсию. А ты, ты же высококвалифицированный носитель иностранного языка, тем более коренная петербурженка, – выговорилась ей Лера, когда они уже шли по коридору в сторону лестницы.

– Мне скоро двадцать пять лет, – заметила ей Пелагея, показав на себя пальцем, будто сильно горюя, – а я ещё ни разу не целовалась, bitch, it everyone.

– Ну ведь это не важно…

– Важно, понимаешь, важно, это мне важно, если кому-то что-то в его жизни не важно, это ещё не значит, что кому-то другому это тоже не важно. Мне важно моё, тебе твоё, и твоё не моё, и моё не твоё.

– Но ведь твоё это твоё, а моё это моё!

– Вот именно! Ведь, к примеру, тебе совсем не интересно, как звучал бы наш с тобой столь запутанный диалог на английском, и меня так же маловероятно заинтересуют опыты с трёхмерной таблицей наисложнейших элементов, – сказала она, уже спускаясь по лестнице, оставив свою коллегу на этаже.

– А как же твои любимые студенты? – крикнула ей вслед химичка.

– Heck there, нахрен, all together! Всё ровно учиться не хотят никто, семиклассники и то целеустремленнее.

– Ты можешь хоть ругаться не по-английски?

– Привычка, чтоб её слон съел, – недовольно ответила Поля, скрывшись на лестнице.

***

– Ну давай же, давай, – будто уже кричала она от безысходности, позже вечером, всё обновляя и обновляя страницу своего объявления о репетиторстве, наблюдая как количество просмотров так и оставалось без изменении.

Тем временем Тимофей, наконец, дождался обещанной ссылки от Юлии Игоревны, и тут же перейдя по ней, угодил на главную страницу сайта объявлении.

– Сынок, подойди пожалуйста, – окрикнула его мама, зовя помочь ей принести стремянку на кухню.

– Щас иду, – ответил он, случайно нажав на мышке колёсико, от чего курсив понесло в самый низ страницы объявлении.

– Да что же это такое, мне завтра уже за расчётом идти, перед коллегами за свой уход проставляться, а у меня ещё не одного ученика нет, а-а-а, – рассвирепела она, – почему так несправедлива и непредсказуема жизнь???

– О, – удивился Тимофей, вернувшись в комнату, уставившись в экран компьютера, на котором уже зияло объявление Пелагеи, что было самым последним из всех, и три тысячи пятьсот двадцать седьмым по счёту в самом низу страницы объявлении.

– Эх, – выдохнула Пелагея с отчаянием, опустив лицо на клавиатуру, как вдруг пиликнуло чьё-то сообщение в чате её профиля.

– Здравствуйте, – написал ей Тимофей.

– Здравствуйте, – ответила ему Пелагея.

– Я нашёл ваше объявление, вы репетитор английского языка?

– Да, я репетирую, то есть преподаю, если вы это имели ввиду.

– А что по вашей профессиональности, в объявлении написано, что вы преподавали в университете.

– Да, но готова ещё репетиторствовать. Категория выше C2.

– Отлично, я бы хотел бы…

– Да, пишите, что бы вы хотели?

– Понимаете, я изучал английский, но мне его нужно срочно подтянуть за три месяца, встречаясь хотя бы по три дня в неделю. По деньгам я так думаю, мы очень выгодно с вами договоримся. Вопрос лишь в том, сможете ли вы потянуть такой интенсив, я надеюсь?

– С интенсивом нет никаких проблем, – дрожащими руками била она по клавишам, – я полностью свободна и готова вас принять!

– Отлично! – также мандражируя написал он ей, – тогда я скину ваши контакты своему боссу, он с вами всё обсудит.

– Хорошо, давайте, буду очень рада, – отписалась она, чуть не прыгая на месте.

Вечером Лактионов связался с Пелагеей, и отправив к ней на дом своего представителя из Петербурга, заключил с ней договор. Первая видеовстреча с Тимофеем была назначена на следующий день. Но только теперь, вновь гуляя со своей собачкой, Пелагея осознала, за какую ответственность она взялась.

– Да, деньги то неплохие, – подумывала она, медленно плетясь за Беллой вдоль Невы, – ну а вдруг он какой-нибудь не обучаемый? На что только не пойдёшь ради принципа.

***

Следующий день удался с лихвой. Проставившись перед коллегами Пелагея мирно покинула институт. Как свободный лектор она ещё оставалась числиться в институте, но как преподаватель была уже полностью отправлена в "свой мир".

– Ну что, нашла кого? – спросила её Светлана Николаевна, во время чаепития.

– Да, есть один ученик, – созналась Пелагея.

– Ученик? – удивились коллеги.

– Небось какой-нибудь молодой паренёк? – спросила химичка

– Да, какой-то парень. Сегодня вечером первое занятие, – подтвердила Поля.

– И ты этим проживёшь?

– Да, и ещё как! Его начальник заключил со мной договор, и теперь у меня есть отличная прибавка к моей будущей пенсии, – весело улыбнувшись, ответила она.

Пришла домой она уже чуть-чуть подшофе, потому что сама по себе по жизни была непьющей, а директриса всё-таки как-никак настояла на лишнем бокальчике шампанского.

Завалившись в квартиру, цепляясь обо всё подряд, она пылко защёлкнула барашек дверного замка, и косясь то в право, то в лево, весело подскакивая на месте, направилась в спальню. Под нами путалась Белла, петляя кругами, всё так же потряхивая своим задорным хвостиком. Встав перед кроватью по стойке смирно, она достала из кармана свой телефон, и подняв его высоко к потолку, посмотрела на время.