– Дорогие вещи, – отметила Кайлин, подойдя к стойке с осенними кашемировыми пальто разных моделей. – Швы аккуратные, ровные, и ткани не из дешевых.

– Думаю, твой карман не опустеет от набега по этим рядам.

Кайлин посмотрела на ценник и присвистнула.

– Далеко за пять кредитов…

– Это настоящий кашемир, – ответил ей приятный женский голос.

Кайлин обернулась и увидела молодую женщину лет тридцати, стоящую возле Маркуса. В отличие от Сианны и других, которых она встречала на улице, эта незнакомка была одета не столь вызывающе, точнее сказать, вообще не вызывающе: строгий бежевый пиджак поверх глухой белой блузки и широкие черные вельветовые брюки. Кайлин удивилась такому наряду. Он был… Он был слишком обычным. Никаких «фонариков» или стоек на рукавах, блестящих ярких деталей и нелепых оборок. Женщина была брюнеткой с длинными волосами, собранными заколкой на затылке. Ее темная кожа и почти черные глаза не оставляли сомнений: перед Кайлин не пробужденная, а коренной житель этого времени.

– Меня зовут Сойя, – улыбнулась незнакомка и протянула руку.

– Кайлин, – ответила она и пожала смуглую ладонь.

– Красивое имя.

– Спасибо.

– Судя по вашему выбору, – Сойя указала на пальто, – Вы предпочитаете изделия из натуральных материалов свободного покроя.

– Они удобны, – Кайлин отошла от пальто подальше, как будто боялась, что ее укусят.

– Конечно, – кивнула Сойя и повернулась к Маркусу. – Думаю, мы справимся сами. Ты можешь подождать Кайлин на диване. Девочки принесут тебе кофе.

– Я бы хотел поучаствовать в выборе, – начал сопротивляться Маркус.

– Никто не лишает тебя этой возможности. Ты будешь видеть лишь конечный вариант и выносить приговор, – подсказала Сойя.

– Кайлин, ты согласна? – спросил Маркус.

– Я не против, – она опустила голову и начала изучать собственные ботинки.

Ожидание Маркуса длилось около часа. За это время он осушил три чашечки кофе и изучил все новостные ленты в сети. Маркус, конечно, предполагал, что в новой одежде Кайлин будет выглядеть значительно лучше, чем в тех тряпках, что облачила на себя сегодня. Но, если бы он знал, насколько изменится ее внешний вид в специально подобранных нарядах, поставил бы на кон не пять кредитов, а пятьсот.

– Нравится? – осторожно спросила Кайлин, простояв в новой одежде перед немым Маркусом в течение нескольких минут.

– Нет, – лаконично ответил он и обратился к Сойе. – Ей нужна одежда более узкого кроя! Я не думал, что у нее такая фигура. Точнее, что она вообще у нее есть. Этот наряд ей идет, но он не подчеркивает ее достоинства настолько, насколько бы мне этого хотелось.

– Я против! – перебила его Кайлин. – Чем тебе не нравятся эти брюки и блузка?

– Твое мнение здесь вообще не учитывается, – шикнул он. – Будешь мерить то, что скажу.

– Мне нравится эта одежда, – встала в позу Кайлин. – Другую я мерить не стану.

Маркус несколько минут молча размышлял, а затем просто согласился с ее выбором. В конце концов, для того, чтобы изменить человека, не достаточно насильно переодеть его. В новой одежде он должен, прежде всего, чувствовать себя удобно. И если Кайлин согласилась натянуть на себя что-то кроме джинсов и майки – это уже прогресс.

Спустя два часа они покинули магазин и направились в салон красоты. Педикюр, маникюр, депиляция, посещение косметолога и шесть часов ожидания измотали Маркуса окончательно. Он уже перестал удивляться происходящим метаморфозам и откровенно хотел в ближайшее время поставить точку и передать Кайлин в искусственные руки Ено.

Самая большая потасовка случилась в салоне у парикмахера. Кайлин напрочь отказалась остригать косу и оттенять волосы.

– Собираешься ходить с этим конским хвостом? – просипел Маркус.

– Я привыкла к нему, – Кайлин с силой сжимала длинные волосы, не позволяя мастеру к ним приближаться.

– Ну, давай хотя бы длину немного уменьшим, – он уже готов был начать молить. – Тяжело же такую шевелюру мыть? Подумай, сколько ты сэкономишь на шампуне?

Кайлин скривила лицо и показала Маркусу язык, за что получила настоящий подзатыльник.

– Ведешь себя просто отвратительно!

– Волосы должны остаться длинными, – она пригрозила ему собственным хвостом.

– Ниже плеч, – предложил Маркус.

– Ниже лопаток.

– Немного выше.

– Вровень! – подвела черту Кайлин. – Это последнее слово.

– Согласен! – Маркус вскинул руки и засмеялся.

***

Через полтора часа уставший Маркус безуспешно пытался войти в собственный дом. Когда, после длительной возни с электронным замком, дверь неожиданно сама перед ним распахнулась, он понял, что на этом тяготы сегодняшнего дня еще не окончены.

Гийон фривольно раскинулся на любимом кожаном диванчике Маркуса и, попивая дорогой чай из большой кружки, помахал ему рукой.

– Я же просил тебя, не врываться ко мне без приглашения, – злился Маркус.

– Смени замки, если тебя не устраивает мое присутствие.

– А если бы я привел женщину? – распалялся Маркус.

– Да ты под страхом смерти не покажешь ни одной из них сюда дорогу.

Маркус прошел в гостиную и плюхнулся на диван рядом с другом.

– Хочешь узнать, что у меня получилось? – он потянулся и вытянул ноги.

– Не без этого, – признал Гийон.

– Ничего не получилось, – ответил Маркус и отобрал у Гийона чашку с чаем.

– Завари себе сам, – ответил Гийон и забрал ее обратно.

– Вообще-то, это мой чай. Так что давай, делись.

Гийон приподнял контактный обруч и взглянул на Маркуса.

– Ладно, только не поперхнись, – согласился Маркус.

– Спасибо. Так, что там с Кайлин?

– Получилось совсем не то, на что я рассчитывал.

– Не могу сказать, что ты меня удивил, – Гийон усмехнулся, – но все же надежда, что можно что-то исправить, была.

– Зачем тебе это? – спросил Маркус.

– Что именно?

– Пускай бы ходила как есть. Нам-то какое дело?

– Не хочу становиться объектом досужих разговоров. Хватит с нее странного поведения, пускай хотя бы внешне не выделяется из толпы.

– Несчастная она, Гийон, – Маркус потер уставшие веки. – Такая же, как и ты.

– Кто сказал, что я несчастный? – Гийон покосился на друга и отпил чай из кружки.

– А кто сказал, что ты счастлив? – вторил Маркус.

– Я в порядке. А вот у нее большие проблемы.

– Она спрашивала о тебе.

Маркус заметил, как напрягся Гийон.

– И что ты ей ответил?

– Правду.

– А она?

– Ничего. Да и что тут скажешь? Ты всегда будешь ненавидеть таких, как мы.

– Ты тоже, между прочим, – напомнил Гийон.

– Я – другое дело. Во мне нет предвзятости к ним, а в тебе есть. Вот что она тебе сделала сегодня утром, что ты так себя вел? – Маркус несильно толкнул его в плечо.

– Опоздала на работу, – четко, словно вынес вердикт, произнес Гийон.

– Ну и черт с этим! Ты позволил себе оскорбить ее, и остальные последовали твоему примеру, а ты не пресек этого. Теперь они постоянно будут ее третировать, пока, опять же, ты сам не остановишь их.

– Мне наплевать на ее комфорт.

– Глаза у нее красивые. Сейчас таких нет, – мечтательно заметил Маркус.

– Это ты к чему только что сказал? – Гийон снова напрягся.

– К тому, что у нее красивые глаза.

– Это единственное, что в ней есть привлекательного.

– Ага! – подхватился Маркус и указал на друга пальцем. – Заметил все-таки!

– Тут только слепой не заметит, – признал Гийон.

– Что ты будешь с ней делать?

– Не знаю пока. По сути, она все еще в пограничном состоянии.

– Не очень-то Кайлин и нужна им, раз не работали с ней, – Маркус закинул ногу на ногу.

– Я тоже об этом думал, – ответил Гийон и сделал несколько глотков чая. – Пока пущу все на самотек. Посмотрим, к чему это приведет.

– Она сказала, что у нее провалы в памяти.

– Удобная отговорка.

– Согласен. Итак, – подытожил Маркус, – что мы знаем о Кайлин: образована, хорошо владеет языком, путешествовала по миру, замкнута, склонна к депрессии, обладает даром нейрами и что-то скрывает. Что-нибудь еще?

– Страшная, как грех, – добавил Гийон.

– А вот Ено сказал, что она красива.

– Что?

– Он просканировал ее биометрические параметры и сказал, что она на семь процентов симметричнее Сианны.

Гийон чуть не поперхнулся чаем, рассмеявшись.

– Мне тоже было смешно, – Маркус на веселость друга никак не отреагировал. – А потом я подумал над тем, что он сказал.

– И к какому выводу ты пришел? Что уродство тоже бывает симметричным? – заходился смехом Гийон.

– Нет, что мы оцениваем человека далеко не по биометрическим параметрам.

– Хочешь сказать, что это неправильно?

– Нет, наоборот, так и должно быть. Но я не об этом. Что, если мы часто не замечаем важных деталей просто потому, что не пытаемся уловить суть?

Гийон даже развернулся на диване, демонстрируя свое удивление:

– Маркус, ты что, заболел?

– Может, иногда необходимо взглянуть на биометрические параметры, чтобы докопаться до чего-то более важного?

– Ты что-то пытаешься мне сказать?

– Это философский бред, Гийон. Прости, просто нахлынуло, – Маркус махнул рукой.

– Ну, философствование – это основа твоего нормального поведения, – пожал плечами Гийон.

– Пиво будешь? – предложил Маркус.

– Темное.

– Сейчас налью, – он встал и переместился в кухонную зону, совмещенную с гостиной.

– Сианна вскрыла труп, – сменил тему разговора Гийон.

– И что?

– Девушка была беременной.

– О-па! – Маркус щелкнул пальцами и открыл холодильник. – А вот и нить!

– Да, словно подарок судьбы, – согласился Гийон и допил свой чай. – Найдем папашу – возможно, выйдем на след.

– А что с ядом, о котором ты говорил?

– Это Кайлин сказала, что ее отравили. Но эксперты ничего не нашли.

– Может, разрушиться в крови успел? – Маркус выставил на стол бутылки охлажденного пива.

– Не исключено, – тяжело вздохнул Гийон.

– Ты по-прежнему склоняешься к версии убийств на сексуальной почве?

– Да. Это – самый подходящий вариант.

– Ты попросишь Кайлин вступить в контакт с предыдущими жертвами?

– Скорее всего… – задумчиво протянул Гийон, рассматривая пустую кружку в руках.

Хлопали дверцы шкафчиков на кухне. Кажется, Маркус забыл, где хранил свои бокалы для пива.

– Тяжело это.

– Что именно? – не понял Гийон.

– Умирать каждый день.

– Ей не привыкать.

– К этому нельзя привыкнуть, – вторил Маркус.

– Судя по тому, что она в прошлой жизни хотела умереть – ты прав, – Гийон встал и тоже пошел на кухню.

– Самоубийство? – Маркус наконец-то нашел бокалы и выставил их на стол.

– Не исключено.

Гийон помыл за собой кружку из-под чая и оставил ее в раковине.

– А если так? – спросил Маркус.

Гийон развел руками:

– Ей решать. Все-таки, это – ее жизнь.

– Жалко мне Кайлин.

– А мне нет, – он вернулся на диван и стал ждать свое пиво.

– Ты жесток, – обронил Маркус.

Гийон улыбнулся:

– Не отрицаю.

– Слишком жесток.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Зацепила она тебя чем-то.

Гийон снова развернулся на диване и бросил гневный взгляд в сторону Маркуса, разливающего пенное по бокалам.

– Ты в своем уме?

– Конечно, – и бровью не повел тот.

– Ты ее видел?

– Я не об этом. Какой бы она ни была, как бы ни выглядела, с ней ты ведешь себя странно. Агрессивно слишком.

– И что из этого? – он все еще не мог понять странной логики друга.

– Ты индифферентен к женщинам, Гийон. А Кайлин выводит тебя из себя, – сообщил Маркус.

– А в тебе вызывает жалость. Так кого из нас она «зацепила»?

– Я с нормальными женщинами сплю, Гийон. А ты путаешься только с невадами.

– Не вижу связи, – тот отвернулся.

– Зато я вижу. Ты ничего не испытываешь к этим красивым существам природы. А на Кайлин реагируешь.

– Я все понял, Маркус, – закивал Гийон. – В твоем понимании ненависть и неприязнь – это полезные чувства.

Маркус рассмеялся в ответ, однако, только ему одному было известно, чем вызван этот смех.