– Боже, помоги, – прошептала Кайлин, когда опекун начал маневрировать сквозь потоки машин, которыми кишело все пространство вокруг, и красочно выругалась на родном языке, когда он рванул вниз, приземлившись на подъездной дороге к очередному фешенебельному району.

– Ну что? Уже тошнит или потерпишь до места? – спросил Гийон, остановив машину.

– Потерплю, – страдальческим голосом ответила Кайлин, но тут же отстегнула ремни безопасности и вылетела наружу.

Обочина была не лучшим местом для рвотных спазмов, но в той ситуации ей не из чего было выбирать.

Гийон подошел к ней со спины и вперил взгляд в сгибающееся над землей тело. Странно, но он все же сочувствовал ей, тем более что и тошнить Кайлин было особо нечем.

– Вода есть? – спросила она, все еще стоя согнувшись.

– Сейчас принесу.

Он достал из салона бутылку с питьевой водой и протянул ей. Кайлин сняла темные очки и, прополоскав рот, сплюнула прямо на дорогу.

Гийон смотрел на эту девушку и не мог понять, что с ним происходит. Не было в ней ничего особенного. Все вроде бы та же хрупкая фигура и грустное лицо. Но глаза… Таких глаз Гийон еще не видел. Темно-синие, насыщенные своим тоном настолько, что, казалось, сейчас превратятся в озера под ее длинными ресницами. Гийон вздрогнул от этого взгляда. Обреченность, мука и тоска одновременно смотрели на него из недр ее души. И та же грусть, что сквозила в каждом движении ее тела.

– Все? – спросил он, отворачиваясь.

– Да, спасибо.

– Не за что. А теперь поехали.

В молчании они добрались до нужного дома. Вокруг толпились зеваки и сновали люди, в таких же черных костюмах, как у Гийона.

– В первый раз можешь не заходить, – с презрением и какой-то жалостью произнес он.

Кайлин не просила жалеть себя, особенно если это презренное сострадание исходило от того, кто явно ее ни во что не ставил.

– Если помощь такой, как я, вам не нужна, зачем меня вообще позвали?

Гийона это разозлило. Он пожалел ее, а она, мало того, что не приняла его великодушного предложения, так еще и огрызнулась в ответ.

– Тоже мне, помощница. С твоим уровнем знаний тебе только полы мыть, да и то, фейсконтроль не пройдешь. Так что скажи спасибо, что моя группа, и я в частности, приняли тебя. А теперь, незаменимая ты наша, отрывай свой тощий задок от сидения и молча шагай за мной. Если хоть на шаг отойдешь или что-нибудь тронешь на месте преступления, я с тебя три шкуры спущу. Все поняла?

Она даже не стала отвечать. Его пафосная речь и так объяснила ей, где именно ее место. Когда-то таким же тоном с ней говорил совсем другой человек, и тому сукиному сыну, она смогла ответить. Здесь, в этом времени, она была никем, а потому и ответ ее мало кого интересовал.

Он вышел из машины и направился к дому. Она побрела за ним следом.

– Привет, Гийон, – невесело отозвался мужчина на входе.

– Что здесь?

– Как обычно. Двадцать пять лет, пробужденная. Восемнадцать ножевых и все остальное…

– Что-нибудь уже нашли? – Гийон покосился на Кайлин, топчущуюся рядом с ним.

– Ничего. Никаких следов.

– Ладно, Поль. Пойду посмотрю.

– Там смердит, как в аду, – предупредил младший даниил.

– Сколько она пролежала? – Гийон остановился на пороге.

– Сианна сказала, что около четырех дней.

– Они с Рихтором уже здесь?

– Да. Приехали минут десять назад.

– Спасибо, Поль. Ено! – позвал Гийон.

Робот беззвучно подошел к нему.

– Ты осматриваешь все, как обычно, и записываешь.

– Хорошо, Гийон, – Ено едва ли не поклонился и тут же приступил к сканированию.

Кайлин, не поднимая головы, вошла за Гийоном в темный холл. Запах разлагающейся плоти в этом замкнутом пространстве стал действительно невыносимым. Кайлин по привычке потянулась в карман за эвкалиптовой мазью, чтобы перебить эту жуткую вонь, но в последний момент одернула себя. «Глупо», – подумала она, вспомнив, что мази при ней нет. В прошлом следователи подсовывали тюбики с мазью и кивали, бери мол, не стесняйся. В этом времени добрых поступков по отношению к себе ждать не приходилось.

Холл слева переходил в гостиную, справа было подножье лестницы, ведущей на второй этаж. Гийон остановился в центре гостиной и медленно осмотрелся. Здесь все было в порядке. Каждая вещь, кажется, лежала на своем месте. И никаких следов борьбы, крови и… спермы. Он сменил фильтры в электронной системе обруча на глазах и просканировал все еще раз: да, семенной жидкости здесь точно не было.

Кайлин, в отличие от него, сразу же подошла к голографическим фоторамкам: объемные, словно живые, люди улыбались и смеялись на них. Она без труда определила хозяйку дома, которая, судя по всему, вела довольно разгульный образ жизни.

Брюнетка, невысокая, симпатичная, грудь размера четвертого (и это при таком низком росте!), округлости ниже талии в купальнике тоже смотрелись на все сто. В ее мире такие девушки пользовались особой популярностью: если они не были замужем за состоятельными людьми, то обслуживали их за хорошие деньги. Кайлин, глядя на фотографии, где жертва везде была полуголой и с бокалом в руках, перестала сомневаться в ее ремесле. Конечно, она могла поделиться своими догадками с Гийоном, но решила, что все равно потуги ее «древнего» аналитического ума он не оценит.

– Не отставай! – прикрикнул Гийон и нырнул куда-то под лестницу.

Дверь в подвал была распахнута настежь. Свет включен. Кайлин ступила на деревянную ступеньку и едва снова не согнулась пополам. Зажав нос рукой и вдыхая кислород ртом, она подавила непрошенные позывы на рвоту и начала спускаться вниз.

– Здесь тоже нет спермы, – сказал Гийон, стоя возле тела.

– Может, ее не насиловали? – просила Сианна и отошла к стене, измалеванной чем-то вроде черной краски.

– Когда ты будешь ее вскрывать?

– Сегодня, – она начала внимательно изучать надпись, – дай только здесь осмотреться.

– Позвонишь мне вечером и скажешь, что накопала.

– Это будет предварительно, ты знаешь, – напомнила она.

– Знаю, Сианна.

– А где Маркус? – поинтересовался Гийон.

– Еще не приехал.

– Почему я не удивлен?

Все вдруг засмеялись, но тут же, вдохнув полной грудью смердящий аромат, закашлялись.

– Убийца оставил послание на этот раз, – перешел к делу Рихтор.

– Ублюдок вошел во вкус, – сделал неутешительный вывод Гийон. – Что там?

Сианна покачала головой:

– Не могу понять, что за язык.

– Кириллица, судя по всему, – ответил Рихтор и достал из кармана сложенный вчетверо контактный обруч. – Сейчас позову Ено.

Кайлин посмотрела на стену и без труда озвучила строки, написанные на русском языке:

«Спи спокойно, мой малыш,

Подкрадусь я, словно мышь.

Ты увидишь новый сон —

Возрождения свой стон.

Твоим криком упиваясь,

Сталью в тело вновь вторгаясь,

Я сотру с лица Земли

Оскорбления твои.

Тело вновь уж не воспрянет,

Духом новым не восстанет.

Ты заснешь здесь навсегда,

Спи спокойно, дочь моя».

– Переведи, – буркнул на нее Гийон.

– Это – стихотворение, – она указала на надпись. – Могу лишь общий смысл передать.

– Ну так передавай!

Кайлин тяжело вздохнула и попыталась перевести дословно каждую строчку. Получилось немного коряво, но суть уловили все.

– Выходит, я был прав, – Гийон подошел к ней. – Он из таких, как ты.

Кайлин невольно обернулась и с ненавистью посмотрела на него.

– Я не убиваю людей.

– Ты пробужденная.

– Да, я – пробужденная, и, похоже, в этом мире пробуждение вызывает только ненависть и презрение.

– А чего ты хотела? – на его щеках заиграли желваки. – Вы пришли сюда много лет назад, и тут же начались беспорядки и серии убийств. Криогенизация повреждает ваши мозги, – он постучал себя пальцем по виску, – и только единицы сохраняют ясность ума и адаптируются в обществе.

– Если я стою здесь, значит я – одна из этих единиц? – Кайлин сунула руки в карманы куртки и расправила плечи.

– Ты в своем уме, по крайней мере, так считают они, – он демонстративно указал наверх, – но про адаптацию говорить еще рано.

– Удивительно, – она изобразила задумчивость на лице, – как Маркус смог с вами ужиться?

– Маркус и в прошлой жизни многого достиг. Такие люди всем нужны.

– Значит, я не отношусь к ценным приобретениям? – она хмыкнула.

– Сама ответь на этот вопрос: чего ты добилась за свою жизнь?

Кайлин отвернулась от него и сжала кулачки в карманах куртки. Кем она была? Чего достигла? И как получилось, что в одно прекрасное утро ее «задвинули» в дальний угол и приказали молчать? Что она приобрела с этим? Деньги, что они пообещали, или уверенность в том, что умрет собственной смертью? Им даже не пришлось ее убивать. Болезнь к тому времени настолько прогрессировала, что она стала похожа на собственную тень, блуждающую между клиникой и рабочим кабинетом. Чего добилась она за свою прошлую жизнь? Многого, только не того, чего на самом деле хотела.

Кайлин приблизилась к покойнице. Темно-серое обнаженное тело, измазанное черной, уже засохшей кровью, лежало на полу на животе. Волосы сбились клочьями на затылке, руки, скрюченные и сжатые в кулаки, покоились по сторонам. Кайлин обреченно посмотрела на нее.

– Вы все одинаковы. Вы презираете, хотя сделать ничего не можете. Вы приказываете, и мы выполняем. И каждый раз, использовав нас, вы не говорите «спасибо». Вам просто наплевать. Одна форма зависимости, окрашенная разными тонами возможных причин. Для нее, скорее всего, этим тоном была нужда. Наверное, кто-то из богатых сыграл с ней злую шутку, мечтая увидеть под собой и после смерти. Но шутка не удалась, и по непонятным причинам она осталась здесь одна, вынужденная зарабатывать тем, что лучше всего умела. Не мне судить. И не вам. И не ублюдку, который это с ней сделал.

Гийон, Сианна и Рихтор посмотрели на Кайлин. Они не все поняли, но ее предположение о способе добывать деньги жертвой, действительно немного их удивило.

– Почему ты решила, что она из эскорта? – спросил Гийон.

– Достаточно красива, вполне состоятельна, одинока, при этом вращается в кругу самых разношерстных и, очевидно, богатых мужчин. Кто она? Скорее всего – проститутка.

– Невада, а не проститутка, – поправил он.

– Называйте, как хотите. Суть не меняется.

Гийон посмотрел на Рихтора.

– Проверь списки зарегистрированных невад. Возможно, она принадлежала к Гильдии.

– Вам еще нужна моя помощь или я могу идти? – уточнила Кайлин, глядя в упор на Гийона.

– Твоя обязанность – анализировать, и рабочий день еще не окончен. Так что давай, трудись.

– Ладно, – пожала плечами она и, присев на корточки перед жертвой, пальцами дотронулась до холодного тела.

– Ты что творишь? – Гийон наклонился к ней. – Я же сказал ничего не трогать.

Ее голова медленно и верно начала кружиться. Кайлин поднялась и, определив нужное направление, побрела к лестнице.

– Куда ты собралась? – произнес Гийон где-то позади.

– Плохо, – промямлила она. – Выйду подышу.

– А я уже думал, что тебя не проберет, – заметил он и ехидно улыбнулся.

Кайлин слабо помнила, как попала на задний дворик дома через кухню. У нее только и хватило сил присесть на холодные ступеньки. Несколько даниилов, что были здесь, обернулись к странно одетой пробужденной, которой явно было плохо.

– Кто это? – спросил один у другого.

– Из группы Гийона. Новенькая.

– Посмотри на нее, позорище какое-то, – буркнул первый.

– Тут все над ним смеются. Маркус еще ладно, но это?

– Гийон всегда был на своей волне.

И хотя этим двоим и казалось, что они говорят достаточно тихо, Кайлин услышала каждое мерзкое слово, брошенное в ее адрес.

– Что-то она серой стала, – заметил один из них. – Пойду все-таки, Гийона позову.

– Иди, я здесь подожду.

***

– Гийон, – позвал его один из младших даниилов, заглядывая в подвал.

– Чего тебе?

– Там эта, пробужденная твоя…

– И что? – Гийон сканировал подвальное помещение и отвлекаться не собирался.

– Да как-то неважно она выглядит. Плохо ей, по-моему.

– Так подойди и узнай точно!

– Сам подходи к этому чучелу.

Гийон оценивающе посмотрел на лицо даниила, выглядывающего из-за двери, и подумал о том, что называть его аналитика «чучелом» может только он или кто-нибудь из его людей, а не этот зеленый щенок, который даже узнать толком в чем дело не может.

– Еще раз назовешь моего аналитика «чучелом», и я тебя на ночные смены переведу. Понял?

– Да, Гийон, – ответил молодой человек и скрылся за дверью.

– И ты пойдешь? – с презрением произнесла Сианна.

– Ну, ты же или Рихтор не потащитесь вместо меня?

– Нет, даже не думай, – она замахала руками.

– Значит, придется мне.

Гийон вышел на улицу, но Кайлин не обнаружил. Тогда он вернулся в дом и сквозь кухню, которая находилась возле гостиной, прошел к черному входу.

Подопечная сидела на ступеньках, держась обеими руками за голову. Ее глаза были открыты, но, тем не менее, это был не тот взгляд, что он увидел на обочине дороги. Эти глаза были пустыми и… источающими страх. Словно некое безумие и ужас наполняли их.

– Кайлин? – тихо позвал Гийон, приседая перед ней.

– Тш-ш-ш, – ответила она. – Я уже проснулась. Пол в подвале холодный. Здесь темно. И я голая почему-то. Ничего не понимаю. Не помню ничего. Нужно включить свет. Вот только как подняться? Ноги не слушаются, в голове стучит. Что со мной? Кто здесь? Здесь кто-то есть? Ответьте! Кто здесь?!

Тело Кайлин согнулось пополам, и горло сдавило судорогой. Она попыталась вздохнуть, но преодолеть спазм, охвативший грудь, была не в состоянии. Ее били ножом в спину. Раз, два, три, четыре… Она потеряла счет. Боль слилась в одно целое, и разум ее погрузился в гул. Голос жертвы слился с ее собственным и стал похож на единый вопль той, которую убили, и той, что переживала ее смерть сейчас.

Гийон ничего не мог понять. Он видел, что ей больно, и схватил ее за плечи, но она продолжала корчиться в муках, обвисая в его руках.

– Сианна! – рявкнул он.

Те двое, что наблюдали за ними со стороны, бросились в разные стороны, призывая на помощь.

Он подхватил Кайлин на руки и через дом понес к главному выходу.

– Сианна! Помоги!

Сианна выбежала из подвала и бросилась навстречу. Кайлин без сознания лежала на его руках. Гийон остановился и опустился на колени. Со всех сторон к ним подбежали люди, перешептываясь, спрашивая, чем можно помочь, и не понимая, что же все-таки произошло.

Шумный вдох Кайлин прервал общий гул. Она открыла глаза и в ужасе уставилась на странный обруч Гийона, склонившегося над ней.