Мы двигались по темным, извилистым коридорам ещё несколько минут. Наверно эти минуты выдались самыми болезненными для моей нервной системы. И особенно для моего бедного сердца, которое готово было насквозь продырявить грудную клетку, совершив долгожданный побег. Оно громыхало так дико, что я уже начала терять слух. Да и вообще, если честно, я начала теряться в реальности, проваливаясь в какую-то холодную, и очень, очень страшную бездну.