Цитаты из книги «Королевский генерал»

Я могу даже найти в себе силы простить ее – теперь, когда все кончено.

Откуда эта порочная склонность находить в жестокости чувственное удовольствие? Какой злой дух раскачивал их колыбельку?

Вот так я, Онор Харрис из Ланреста, и стала калекой, навсегда потеряв способность ходить: уже двадцать пять лет я либо лежу, либо сижу в кресле, не сделав

Пять, десять, пятнадцать лет; большой

все, что было в нем худшего, завладело его душой и телом и что ничто из того, что я скажу или сделаю, не поможет ему в дальнейшем.

Развилка дороги. Либо понять из этой единичной трагедии, связанной со смертью юноши, что жестокость – это не выход, что нечестность наносит и ответный удар, что если, не считаясь с мнением других, полагаться лишь на свое собственное, то за какой-то промежуток времени можно любого друга превратить во врага; либо не понять ничего и продолжать месяцами и годами оставаться глухим ко всякому совету, стать беспринципным, озлобленным, шельмой Гренвилом, за голову которого назначено вознаграждение, Рыжим Лисом, на которого вечно будут указывать как на человека, начисто лишенного рыцарского духа, как на ненавистную противоположность его всеми любимого брата.

самого нельзя назвать непогрешимым, да он таким никогда и не был, и этот удар судьбы не что иное, как жесткое напоминание об этом. Ему воздалось за его собственную жестокость к противнику – мера за меру. Жестокость порождает жестокость, предательство – измену; качества, которые он сам взрастил в себе за прошедшие годы, теперь рикошетом ударили по нему.

И там росла орхидея, совсем одна, цвета тусклой слоновой кости с малиновой прожилкой на лепестках. Весь дом наполнялся ее ароматом – медоносным, тошнотворно-душистым. Это был самый очаровательный цветок из всех, что я когда-либо видела. Я протянула руку, чтобы погладить это нежное, бархатистое существо, но дядя тотчас схватил меня за плечо: «Не прикасайся к ней, детка. Стебелек ядовит».

Клочок суши, где мы родились, выросли, влияет на нас сильнее, чем мы думаем, и я понимаю, от

Я смотрела, как они уносились вдаль, пустив лошадей галопом, – молодые, свободные и не тронутые временем, которое ушло. Будущее принадлежало им. Когда-нибудь король вернется в свою страну, и Джек и Банни, так храбро сражавшиеся за него, будут вознаграждены. Я представляла их в Стоу или в Лондоне – в Уайтхолле: изысканные и состоятельные молодые люди, у которых впереди – целая эпоха преуспеяния.