Пролог

В полуденный час тридцатого числа последнего месяца лета 1876 года в библиотеку вошел молодой человек восемнадцати лет. Он шел, насвистывая только ему знакомую мелодию. Не обращая внимания на редких посетителей, он держал путь к стеллажу русской классики начала XIX века. Однако своей цели так и не достиг.

В слабом пасмурном свете большая комната с полками и книгами выглядела серо. Воздух наполняли запахи сырости, затхлой бумаги и типографской краски. Маленький желтый островок масляной лампы едва освещал центральный стол, где за стопками пыльных бумаг, вазой с сушками, чернильницей и печатной машинкой скрывалась дама преклонных лет. Серость дня вкупе с профессией невольно заставили ее веки под очками закрыться. Сложив руки на пышной груди, она мерно дремала, навострив по-кошачьи уши. До ее слуха доносились уверенные шаги молодого парня, который явно был здесь впервые и уж точно никакого отношения к училищу не имел. Гимназисты обычно шоркают ногами, потому как желание посетить библиотеку принадлежит их учителям либо родителям. Однако сейчас она свидетельствовала иной случай и мешать ему не собиралась. Дама лишь шикнула на него, чтобы тот прекратил свистеть. Все же это царство тишины.

Библиотека Томской классической гимназии хранила в себе удивительные печатные экземпляры, среди которых, если верить словам некоторых гимназистов, можно было отыскать «Вий» Гоголя. Правда, дело омрачалось тем, что библиотека не была общественной. Взять книгу мог только учащийся гимназии, кем юноша не являлся. Потому действовал согласно выдуманному плану – идти уверенно и не попадаться.

Успех гарантировал ему прекрасный, но в то же время жуткий вечер. К тому же погода тому соответствовала. С раннего утра густые тучи плотно затянули небо, обещая вечерний дождь. Лишь изредка солнцу удавалось пробить серый заслон, освещая темное помещение. В один из таких моментов юноша успел выхватить нужный ему ряд, прежде чем тот вновь скрылся в тенях, и быстрым шагом направился туда.

Поиски нужного издания настолько поглотили парня, что он не заметил, как прошел сквозь человека. Точнее, ему показалось, что это человек.

Милая девушка со странным свечением по контуру тела стояла перед книгами, изучая «Сказки народов мира». Он ее заметил, только когда прошел сквозь, потому как обязан был врезаться в нее. Ничего такого не случилось.

В моменте тело ощутило зной жаркого воздуха, от которого бросило в холодный пот. Кожа покрылась мурашками, а по волоскам пробежал ток.

Лишь на мгновение он слился с ней. Но этого хватило, чтобы весь организм встревожился. Чутье или интуиция верили полупрозрачному существу. Верили в его реальность. Но только не разум. Он всячески отвергал возможность существования призрака, потому искал объяснение всей ситуации: «Ты прошел мимо», «Она увернулась», «Тебе показалось». Фразы, рождаясь в голове, гасли, словно падающие звезды. Этого было недостаточно.

К тому же тело не могло лгать. Оно реагировало на нее. На ее присутствие. Словно весь воздух вокруг обладал мистическим разрядом.

Юноша сделал шаг навстречу, и дыхание свело так же, как если бы он оказался на краю пропасти. Ком подступил к горлу, полностью сдавив связки и лишив голоса. Одновременно с этим нутро распирало от необъяснимого восторга.

Она повернулась.

– Я тоже люблю книги. Почитаешь мне?

Ее голос прозвучал отовсюду. Такой же реальный, как и она сама. Словно отражение живого человека, явившегося на миг, когда солнечный луч пробил тучи и преломился причудливым девичьим образом. Она состояла из тысячи частиц, которые подобно библиотечной пыли медленно парили в воздухе.

Спустя минуту ее не стало. Как и грозового напряжения воздуха. Вот только чувство радости никуда не делось. Оно осталось внутри, растекаясь теплом по венам.

Явилась настоящая магия, невольным свидетелем которой стал простой человек. Происшествие настолько неземное, что в ином случае мозг бы воспротивился ему и полностью стер из памяти. Вот только встреча не прошла бесследно. Где-то в недрах сознания осталось зерно. Попав в сдобренную интеллектом почву, оно пустило корни.

Молодой человек бросился домой. В голове яркими вспышками являлись сцены встречи с духом, высвечивая каждую деталь, каждую эмоцию. По спине пробежали мурашки – страх того, что все забудется. Страх необоснованный. Мозг работал так, словно принадлежал великому писателю или ученому: преобразовывая эмоции в слова, а слова собирая в предложения.

Позже на старой печатной машинке, которая служила лишь для перепечатывания книг, эти предложения легли на бумагу. Их было много, и они не планировали заканчиваться. В итоге юноша провел больше месяца за работой.

За все это время он ни разу не ошибся и не допустил опечатки. Им двигал дух, он управлял его пальцами, так что те плясали по клавишам, как руки виртуозного пианиста. Спустя два месяца работа была окончена. На столе среди пожелтевших бумаг лежала рукопись. Она была посвящена мистической встрече. Главной особенностью этой истории служил подзаголовок «Основано на реальном случае».

Планов становиться писателем не было, но судьба сама дала ему этот шанс. Книга влюбляла в себя каждого, кто читал ее. И неудивительно, что ее захотели получить крупные издательства. В течение двух лет она была издана на пяти языках и разошлась большим тиражом по всему миру, сделав своего автора неприлично богатым.

В двадцать один год молодой автор стал желанным гостем светских мероприятий. На каждом званом ужине или балу его постоянно осыпали вопросами о встрече с призраком. Он вежливо рассказывал эту историю, каждый раз переживая те самые эмоции.

Однако то ли время постаралось, то ли растущие из раза в раз сомнения, но страсть понемногу угасла. Сначала он стал опускать детали, а затем и вовсе пропускать важные фрагменты. Интерес публики к этому делу также пропал. Все свелось к нескольким сухим фразам, коими обменивались больше из вежливости, чем из любопытства.

История получила широкую огласку, став известной городской легендой, блуждающей от петербургских театральных подмостков до парижских танцевальных залов. Говорили о ней все: и политики, и простой народ. Каждый раз, передавая ее из уст в уста, они пережевывали ее, меняли, добавляли несуществующие факты, полностью убивая первоначальную магию. В итоге от нее ничего не осталось. Она превратилась в байку, которой никто не верил.

Порой даже у автора книги возникала мысль, что и ему показалось. Что за глупость? Призрак в библиотеке!

За этим откровением последовал тяжелый эмоциональный период. Предпочитая одиночество, он избегал тех, кто читал его книгу. Теперь она казалась бредом для людей недалекого ума.

Ко всему прочему издательства требовали новых рукописей.

День и ночь молодой автор сидел перед печатной машинкой, взглядом сверля ее, в надежде, что это даст хоть какой-то результат. Правда, чуда не случалось. Темы казались пустыми. Текст выходил скверный. Даже с учетом того, что он сдабривал творческую почву обильной порцией красного вина.

И можно было бросить все и перестать писать, но внутри парня жила вера, которую каждый раз дразнили письма.

Письма писались на разных языках и разных диалектах русского. В основном истории ничем не отличались друг от друга: «Мы тоже видели», «Призрак украл мое сокровище», «Странные звуки не дают мне спать». И каждое из них вновь зажигало парня, дарило веру в то, что ему не показалось. Что он в действительности стал свидетелем магии. Но, разобравшись, он видел, что это лишь жалкое подражание настоящему чуду.

Однако польза от таких странствий была. Каждое письмо, способное зажечь интерес писателя, ложилось в основу рассказа или повести, которых за последний год накопилось немало. Правда, эти истории не увидели света, пока писатель не получил письмо из поместья Сент-Мор.