Глава 1

Энди схватил меня за руку, требовательно потянув вниз:

– Доставай дневник, – велел он.

Я, оглушенная грохотом рук, ног и тел о стены хижины, села на пол, быстро достала книгу и положила её на колени. Я понятия не имела, что именно ищу. Пальцы сами листали страницы, глаза бегали по строчкам, написанным то на латинском, то на валлийском.

Подперев дверь ветхим столом, Энди снова метнулся ко мне.

– Здесь, – он открыл книгу ближе к концу, затем взволнованно посмотрел на меня. – Доверься мне.

В дверь что-то ударилось. Энди вскочил на ноги, развернувшись в её сторону и предупредительно вскинув саблю. От следующего удара, дверь накренилась и подалась вперёд. В образовавшийся проём тут же влезла чья-то черная от засохшей крови рука. Бешено размахивая по сторонам, она хватала пальцами воздух. Вскоре таких рук было уже три. Подобно щупальцам, они раскачивались из стороны в сторону, натыкались и цеплялись друг за друга.

Сабля рассекла воздух, обрушиваясь на руки заражённых. На пол упала одна из них, отсеченная по локоть. Нечто за дверью заверещало, утаскивая свою кровоточащую культю прочь из дверного проема.

Я неосознанно зачитывала вслух слова, написанные чужой рукой. Шум вокруг перестал существовать. Если бы заражённые снесли стены, я бы этого не заметила, погруженная словно в мантру в эти замысловатые фразы, не имеющие на первый взгляд никакого смысла.

Энди пришлось тряхнуть меня за плечи, чтобы вывести из транса.

– Пиши, – он что-то сунул мне в руки. Что-то мокрое и холодное. Внутри всё содрогнулось от омерзения. Отрубленный палец.

Перешагнув через себя, я прижала его окровавленную мясистую часть к доскам пола перед собой и стала выводить символы, которыми были испещрены поля страницы. Самый отвратительный и неудобный мел в моей жизни.

На середине последнего символа «краска» кончилась. Оглядев пол в поисках других пальцев, я увидела лужу крови там, куда грудой падали отрубленные части тела. Растекаясь словно кисель, она грозила не только достать до меня, но и залить весь пол помещения, если эта ожесточенная резня не закончится. Встав на колени, я потянулась вперёд и обмакнула палец в густую жижу, словно в чернила. Символ был закончен.

Всё утихло в тот же миг.

– Что произошло? – перезаряжая стрелу, выдохнул Генри. У него осталось всего две стрелы. Он не рисковал высовываться в окно, но, отклонившись, постарался разглядеть, что происходило на улице.

Энди, перешагивая и отпинывая усеявшие пол конечности, подошёл к стене, прислонившись к ней плечом. Он осторожно всмотрелся в широкий зазор между дверью и косяком.

– Они всё ещё там, – прошептал друг.

– Чего они ждут? – недоумевал Генри.

– Ничего. Они просто нас не видят.

– Благодаря этим знакам? – уточнила я.

Энди слабо улыбнулся. Его лицо блестело от пота и крови.

– Верно.

Я смотрела на друга с противоречивыми чувствами. С одной стороны, меня восхищали его познания, но с другой – вселяли неподдельный ужас. Чего ещё я о нём не знаю? В одном я уверена, Энди – не так прост, как пытался казаться все эти годы. Его интерес к потустороннему не ограничивался показной охотой на привидений и вылазками в заброшенные дома. Неужели Смит его завербовал? Смит не позволил бы ему подобраться так близко к тайне, если бы Энди не играл во всём этом важную роль.

– Не видят дом или нас? – стребовал Генри, сдвигая брови.

– Не видят нас в доме, – пояснил Энди. – Лучше не выходить.

– Откуда ты знал? – я поднялась на ноги. Стараясь не наступать на вычерченные кровью мертвеца руны, я подошла к окну. Генри отступил в сторону, пропуская меня. Вокруг дома, словно перед тем, как пуститься в безумный хоровод, выстроились заражённые. Их всё ещё было слишком много, несмотря на то, что на земле виднелись тёмные силуэты, сражённые стрелами. Лишенные рук, половин голов, они топтались на месте и как будто переговаривались, решая, что делать дальше. Только вместо членораздельной речи слышались стоны и подвывания. Наверное, такое разнообразие звуков можно встретить где-нибудь в джунглях.

По телу пошли мурашки и я отошла вглубь тесной хижины. Теперь между мной и окном снова был Генри. В черном кожаном жилете поверх темной рубашки, он почти сливался с полумраком, царившем в помещении.

– Знал что? – на губах Энди блуждала лукавая улыбка. Словно у него был секрет, который ему не терпелось раскрыть и он уже предвкушал, какой эффект это произведёт.

– Всё это, – я с вызовом посмотрела на него. – Откуда знал, что читать и где?

Энди вздохнул и посмотрел куда-то в сторону, словно сдерживая улыбку.

Внутри меня что-то сжалось от волнения.

Глава 2

– Потому что я написал этот дневник, – признался он. Поморщившись, он добавил: – Не я. Эдриан.

– По-валлийски? – с сомнением спросила я.

Энди вскинул брови от удивления:

– По-латински. И по-английски. Валлийский – это твой перевод, – и он снова с досадой сморщил нос. – Лучии.

– Понятно.

Я кивнула. Опустившись на корточки, я подняла книгу и внимательно посмотрела на обложку. Обтянутая тёмной коричневой дубленой кожей, она не имела никаких надписей или имён. Я аккуратно убрала её обратно в сумку.

– Что он сказал? – спросил меня Генри. – При чём здесь моя жена?

– Это его дневник. Его прошлого воплощения. Та хижина в лесу – он жил там когда-то. А Лучия переводила этот гримуар.

Внутри закипала буря, пока я произносила это. Я слышала, как сердце гулко стучит в груди, как будто бы даже задевая больные рёбра. Но в голове было абсолютно пусто, словно мозг ушёл в перезагрузку, не в состоянии переварить информацию.

– Чёрный колдун? – хмыкнул Генри. – Тот самый, чью могилу местные за километр обходят?

Я вскинула глаза на друга, с жадностью ожидая его ответа.

– Средневековые предрассудки, – Энди пожал плечами, бросив Генри недовольный взгляд.

– Всё же, книга то черная, – настаивал Генри.

– Благодаря ей мы смогли защититься, разве не так?

– Не из-за неё ли нам и пришлось защищаться? – спокойно спросил Генри. Помолчав, он обратился ко мне по-валлийски: – Никому нельзя верить. Особенно англичанам.

Энди сердито сдвинул брови, словно бы понял, что Генри сказал что-то неприятное о нём, но промолчал. Он старался вообще не смотреть в сторону охотника, делая вид, что в хижине нет никого, кроме нас двоих.

– Что ты хотел мне сказать? Там, в сумерках? – я не сводила с его лица глаз.

Энди непонимающе уставился на меня:

– В сумерках был Эдриан. Я не знаю, что он хотел сказать, – он снова пренебрежительно повёл плечом.

– Ладно, – я задумчиво кивнула. – Как давно ты знаком со своим прошлым?

– С той самой минуты, что Лучия всадила мне в кишки тесак по самую рукоять, – процедил Энди. Кажется, от злости он даже перестал моргать.

– Как это было? Вы встретились в сумерках?

– Да, в сумерках.

– Кто тебя вытащил оттуда?

– Не знаю. Смит, наверное…Кто ещё? – раздражённо ответил он.

– Почему тебя, а не Эдриана?

– Он сделал это ради тебя.

– Зачем ему спасать тебя, если ты собирался меня отговорить?

– Что? Я не знаю, Лана. Откуда мне знать? – он раздосадовано покачал головой, словно загнанный в угол, а затем недовольно нахмурился: – Ты думаешь, я что-то намеренно скрываю от тебя?

– Не могу знать, – напряжённо отозвалась я.

Повисла тишина. Энди не сводил с меня насмешливого взгляда, а его губы подрагивала то ли от раздражения, то ли от презрения. Наконец, выдавив нервную усмешку, он негромко проговорил:

– Ты собираешься цепляться к моим словам? – в его голосе послышалось разочарование.

– О чём ты?

– Не могу знать, – выразительно произнёс он. – Ты мне скажи, – он многозначительно поднял брови. – Всё твоё доверие держится на одной фразе?

Он шагнул ко мне, но в его голову, прямо в висок, упёрлось остриё стрелы.

– Стой на месте.