Рождественские повести

Эта книга представляется мне коробкой с ёлочными игрушками. Волшебными ёлочными игрушками, потому что фигурки в них движутся. Изнутри шара идет теплый свет и перед нашими глазами оживают истории маэстро Диккенса. В этих историях он удивительно музыкален, его описания ветра, сумерек, свистка чайника и песни сверчка можно класть на ноты и выступать в консерватории. Дамы в его историях получились несколько опереточного вида и характера, разговоры их немного напыщенны, но очень милы. Большинство мужчин составляют им достойную пару, они благородны, внимательны и нежны. Очень милая и трогательная картина. Но не без драмы.

Давайте рассмотрим их.
Первый ёлочный шар - это жемчужина коллекции. Или даже бриллиант! Что же мы видим? Одинокий человек выходит из своей конторы и бредет в трактир, где его ждет одинокий ужин, а после он вернется в свой одинокий дом и съест овсяную кашу. Так проходят его будни и праздники. Так он встречает Рождество вот уже много лет. Но не подумайте, что его это печалит. Скряга и зануда Скрудж (а это, без сомнения, именно он) эту праздничную суету искренне презирает. И этот год ничем не отличался бы от остальных, если бы за поеданием овсянки его не навестило приведение его бывшего компаньона.

Во втором шаре мы видим бодрого старичка Трухти. Он работает посыльным и в любую погоду его можно найти около старой церкви. Каждый день он восхищенно слушает песню её колоколов. Сейчас он сидит на ступеньках рядом с юной девушкой. Это его дочка и она принесла ему горячий обед. Они бедны, но счастливы. Но на их счастье легла тень одного напыщенного джентльмена. Даже трех напыщенных джентльменов. Многовато для одного маленького счастья.

Третий шар радует глаз уютным домашним очагом. Чайник, закипая, начал свою песенку и ему вторит сверчок. Дуэт, который по старым приметам, должен принести в дом счастье. Очаровательная девушка ждет своего мужа. Он вот-вот уже приедет и привезет печальные вести. Школьная подруга нашей девушки выходит замуж за местного фабриканта - мрачного и злобного типа, годящегося ей в отцы. Своих сверчков он всех передавил каблуками. Все светлое и радостное у него вызывает такое же желание – немедленно растоптать, разрушить.

В центре четвертого шара весело танцуют две девушки, они сестры и очень любят друг друга. Рано лишившись матери, они восполнили недостаток материнской любви в обоюдной нежности. Сегодня счастливый день. День рождения младшей сестры и её жениха. Но отчего от мысли о нем она становится грустна и задумчива? Отчего книги о разлуке с домом так тревожат её? Что задумала она и с кем встречается ночью в саду? Почему решилась разбить сердце самым любимым своим людям – сестре и отцу?

Пятый шар самый мрачный. Мы видим комнату освещенную камином, а по её углам колышутся тени. Что это? Показалось или одна тень действительно очень похожа на фигуру человека? Так и есть. Этот призрак давно приходит в этот дом. Он старый собеседник жильца этой комнаты. И вот в одной из бесед призрак предложил сделку. Это был самый ненадежный вид договора – устный. Хотя результат всегда один независимо от формы – человека облапошат. Думы жильца о прошлом были так тягостны и мрачны, что затмевали свет от всего хорошего. Забвение казалось желанным. Соблазн избавиться от горькой ноши был велик.

Читать и перечитывать «Рождественские истории» нужно непременно. Пока старый скряга Скрудж смотрит на себя и свою жизнь со стороны, почему бы и нам вместе с ним не заняться тем же. Очень действенная терапия по-диккенсонски. Не надо ждать праздника, он в нас. Всегда. Скрудж счастливчик! Не многим дана возможность увидеть при жизни последствия своих деяний и исправить их. И пусть нам на Духов Рождества надеяться не приходится, но зато у нас есть Диккенс. Всегда можно перечитать и вспомнить. Если вдруг мне вздумается брюзжать и ворчать, что мол нет никакого праздничного настроение, что не чувствую я приближения Нового года, что раньше все было, а сейчас всё не то, всё хуже и скучнее, надо срочно хватать с полки эту книгу, она избавит от хандры. Она несет в себе дух праздника, которым щедро делится.

– Я ведь говорил тебе, что все это – тени минувшего, – отвечал Дух. – Так оно было, и не моя в том вина.

Жил-был старик Скрудж, который никогда не любил Рождество — ни праздника, ни людей, которые в этот вечер поют песни и норовят каждому навязать свои поздравления или, чего доброго, проводят различные благотворительные акции, которые якобы должны проверить тебя на наличие милосердия! Немыслимая наглость, будто весь мир сошел с ума!

«А посему, дядюшка, хотя это верно, что на святках у меня еще ни разу не прибавилось ни одной монетки в кармане, я верю, что рождество приносит мне добро и будет приносить добро, и да здравствует рождество!»

Скрудж был человеком достаточно жестким, прямолинейным, наглым и главное — равнодушным ко всем, кроме себя, чем заслужил соответствующую репутацию в обществе. Над ним смеялась вся округа и даже собственный племянник! Старина Скрудж не тот, с кем хочется общаться, особенно накануне Рождества, однако есть и такие, кто изо всех сил старается безкорыстно найти тот самый контакт с угрюмцем (а Рождество ведь прекрасный повод для этого!) и показать ему другую сторону. Образ жизни Скруджда становился темой почти в каждом доме в этот сочельник.

«Даже веками раскаяния нельзя возместить упущенную на земле возможность сотворить доброе дело.»

Все было бы совершенно напрасно — Скрудж до невозможности черств, а те немногие люди бессильны тем более в Рождество, если бы не… дух бывшего партнера Марли, который «был мертв, как гвоздь в притолоке», и это совершенно точно, так что, если вы доселе не верили в приведений — прийдется поверить! Как всегда, уникальнейшему мизантропу дается один шанс на миллион, чтобы все-таки исправиться, а все потому, что перемены таких ярких образов (если уж они происходят) становяться самыми заметными! И вот тут начинается: человек, который всегда был холодно равнодушен ко всяческим несчастьям других, оказывается, имеет чувства! Он боится, а раз ему не чуждо чувство страха (которое как раз-таки является одним из самых противоречивых: оно может перейти, как в позитив, так и в негатив в конечном итоге), значит у него есть шанс!

«Прошлую ночь я шел по принуждению и получил урок, который не пропал даром. Если этой ночью ты тоже должен чему-нибудь научить меня, пусть и это послужит мне на пользу.»

Три рождественских духа дарят бесценную возможность — оценить собственную жизнь в реальном времени, понять потерю прошлого, а главное — способность изменить все в будущем! И если у человека есть сердце, то он склонен к переменам...

«Общественное благо – вот к чему я должен был стремиться. Милосердие, сострадание, щедрость, вот на что должен был я направить свою деятельность.»

До чего же прекрасен Диккенс, в зимнее время года особенно! В своем гротеске он настолько настоящий! Ведь иногда лучше приема для показательности, чем преувеличение, не найти! Эти истории не только для настроения в Рождество, они потрясающе поучительны! Я бы даже сказала они не совсем для праздничного настроения: рождественская песнь Диккенса — это наш шанс измениться, наша возможность проанализировать собственную жизнь на пороге Рождества. Писатель, как всегда точен и актуален, в подтверждение можно привести множество современных фильмов, в том числе и по мотивам романа. Нужно становиться лучше, нужно стремиться к переменам, а если это забудем, то Чарльз Диккенс споет для нас самую осмысленную рождественскую песню, как только мы захотим ее услышать!

«Новый год, Новый год. Повсюду Новый год! На старый год уже смотрели как на покойника; имущество его распродавалось по дешевке, как пожитки утонувшего матроса на корабле. Он еще дышал, а моды его уже стали прошлогодними и шли за бесценок. Сокровища его стали трухой по сравнению с богатствами его нерожденного преемника.»

От читателя (рекомендации к прочтению):
1. Зимнее время года (желательно предновогоднее)
2. Уютное мягкое кресло или же тёплая душистая постель.
3. Чашка ароматного чая (для достижения полной релаксации – гринфилд рождественский с корицей)
4. Абсолютный покой, уединённость и отсутствие отвлекающих объектов.

Поверьте, мне, вряд ли вы получите такое же удовольствие, какое получила я, если пренебрежёте хотя бы одним из этих пунктов. Эту книгу нельзя читать в метро, по дороге на работу и обратно, она не воспринимается на фоне суматошных будней. Не оставит нужный след, будучи прочитанной весной или летом, а так же в неудобной позе, в какой-нибудь дорожной пробке, зажатая с обеих сторон локтями соседей-пассажиров. Тело ваше будет требовать расслабления, и у вас самих начнёт «сосать под ложечкой» при отсутствии ароматного чая или хотя бы парочки печенюшек, ведь разве можно остаться равнодушным после таких строк:

Смешанный аромат кофе и чая так приятно щекотал ноздри, а изюму было столько и таких редкостных сортов, а миндаль был так ослепительно бел, а палочки корицы – такие прямые и длинненькие, и все остальные пряности так восхитительно пахли, а цукаты так соблазнительно просвечивали сквозь покрывавшую их сахарную глазурь, что даже у самых равнодушных покупателей начинало сосать под ложечкой! И мало того, что инжир был так мясист и сочен, а вяленые сливы так стыдливо рдели и улыбались так кисло-сладко из своих пышно разукрашенных коробок и все, решительно все выглядело так вкусно и так нарядно в своем рождественском уборе…

Не во всех повестях рождество является основным фоном, но все они так и дышат праздником. Уютные и оптимистичные – «Рождественская песнь в прозе», «Сверчок за очагом», «Битва жизни». Правдивые и разоблачительные – «Колокола», «Одержимый или сделка с призраком», но все с неизменно счастливым финалом, хотя порой, так очевидно надуманы, и кажется, что и Диккенс сам не верит до конца в свои чудесные хэппи-энды. Зато в каждой из повестей есть надежда.

Пленительная атмосфера викторианской Англии, зимнего, старого Лондона, запах остролиста, аромат рождественского пудинга и, кажется, чуть слышно откуда-то доносится запах корицы и рождественского гуся, смешанный с морозным зимним воздухом. Спасибо мистеру Диккенсу огромное, за создания мне новогоднего настроения!

Всех с праздником!