Цитаты из книги «Джейн Эйр»

Ты хорошая с теми, кто хорош с тобой. Сама я ничего другого и не хочу. Если постоянно быть хорошими и кроткими с теми, кто жесток и несправедлив, дурные люди начнут всегда добиваться своего, потеряют всякий страх и поэтому не только не станут меняться к лучшему, а наоборот, будут делаться все хуже и хуже. Если нам наносят удар без малейшей причины, мы должны отвечать самым сильным ударом, на какой способны. Я в этом убеждена: таким сильным, чтобы тот, кто нас ударил первым, навсегда закаялся поднимать на нас руку.

И я опять ощущала жар его объятий, слышала его голос, встречала его взгляд, прикасалась к его руке, к его щеке, любила его, была им любима – и надежда провести жизнь подле него воскресала со всей своей прежней силой и огнем.

красота – в глазах смотрящего»

Мистер Эйр уже давно был представителем его торгового дома на Мадейре.

Исцелить может только стремление исправиться

Я уверена, многие сочли бы его уродливым, но в его осанке была такая естественная гордость, в его позе – такая непринужденность, такое равнодушие к своей наружности, такая надменная уверенность в превосходстве других врожденных или благоприобретенных достоинств над чисто внешней красотой, что, глядя на него, нельзя было не проникнуться тем же равнодушием, не разделить слепо эту уверенность, хотя бы отчасти.

Какое восхитительное чувство, от которого наполнялась жизнью и расцветала моя натура. Он вдыхал в меня жизнь, как и я в него.

Если ты пожелаешь, ты прилетишь на ласковых крыльях и обретешь гнездышко в моем сердце. Схваченная против воли, ты ускользнешь, как благоухание цветка, исчезнешь, прежде чем я успею его вдохнуть.

. Они страдают от навязанных им слишком жестких ограничений, от абсолютной застойности жизни совершенно так же, как страдали бы на их месте мужчины. И какая узость со стороны этих привилегированных счастливцев утверждать, будто женщинам положено ограничиваться приготовлением пудингов, штопкой чулок, игрой на фортепьяно и вышиванием кошелечков.

Люби я его меньше, торжество в его голосе и глазах показалось бы мне свирепым, но, сидя рядом с ним, очнувшись от кошмара расставания, обретя рай в обещанном союзе, я могла думать лишь о блаженстве, испить которое мне было даровано столь щедро.