Жизнь, читал я по сценарию, это бесценный дар.
Я положил руку на заряженный пистолет у меня в кармане.
И этот дар нужно хранить любой ценой, пусть даже иной раз нам кажется, что все бесполезно и наша боль невыносима. Мир в душе, говорил я этим людям, это великий дар Божий, и только Господь наделяет им тех, кто его достоин. Я говорил этим людям, что только самые себялюбивые из детей Господних станут красть у Всевышнего величайший из его даров, Его единственный дар, что превыше дара жизни. Дар смерти.
Это урок для убийц, говорил им я. И для самоубийц. И для тех, кто делает аборты. Для больных и для страждущих.
Только у Бога есть право одаривать смертью своих детей.
Я говорил, не вникая в то, что говорю, а когда понял, было уже поздно. Может быть, это было просто совпадение или, может, агент догадался, что у меня на уме, когда я попросил его раздобыть для меня пистолет и патроны, но то, что было в сценарии, нарушило весь мой план. Я не мог прочитать это вслух, а потом взять и убить себя. Это было бы глупо.
Вот так и случилось, что я не покончил с собой.
Дальше все было точно по плану. Люди ушли домой, ощущая себя спасенными, а я сказал себе, что покончу с собой как-нибудь в следующий раз. Но мне просто не выдалось подходящего случая. Я все откладывал и откладывал, но так и не смог выбрать момент.