Отзывы на книгу «Тропы песен»

— Иногда, — говорил Аркадий, — я везу своих «стариков» по пустыне, мы подъезжаем к гребню дюн — и тут вдруг все они принимаются дружно петь. «Что поете, народ?» — спрашиваю я, а они в ответ: «Поем землю, босс. Так она быстрее показывается».

Мы болтаем по мобильникам, мгновенно обмениваемся информацией по интернету, развиваем нанотехнологии и строим космические корабли, которые "бороздят просторы Вселенной". А рядом с нами австралийские аборигены тысячи лет ходят своими тропами песен, маршрутами сновидений, путями закона, по следам своих предков - Радужной Змеи, Медового Муравья, Человека-Бандикута - ходят и поют. Перемещение из точки А в точку В превращается в ритуальное странствие - аборигены свято верят, что земля возникает только тогда, когда они видят её и "поют" её точно так же, как в своё время это сделали предки, легендарные существа-тотемы, которые путешествовали по всему континенту и пели имена всего, что встречалось им по пути, и в результате мир обрёл плоть. Старая знакомая идея идеального повторения первого ритуала, но в какой поэтичной форме - целый мир, созданный пением, где полоска гравия является чем-то вроде "музыкального аналога Опуса III Бетховена".

Австралию опутывают невидимые пришельцам нити-тропы, которые являются одновременно и воплощением мифологии, где глыба песчаника может означать поверженного предка, и частью ритуала, который нужно безупречно повторить, и повседневной жизнью коренных жителей, потому что песня является неотъемлемой её частью. Но однажды сюда пришли европейцы, которые строили города, разведывали месторождения полезных ископаемых, прокладывали железные дороги - через невидимые тропы. И только во второй половине ХХ века правительство вспомнило про настоящих "граждан" Австралии, её коренных жителей, и начало советоваться с ними, и возвращать им утраченные "фрагменты" песен, так что по стране стали появляться таблички:

Зарегистрированный Священный участок
Сновидения Инджалка (Гусеницы)
Проезд воспрещен
За нарушение штраф $2000.

Брюс Чатвин, знаменитый английский путешественник, попытался донести эту удивительную идею "троп песен", насколько это вообще возможно. Он разговаривал с увлечёнными австралийцами и аборигенами, он ездил на охоту на кенгуру и слушал песни, он жил в резервациях, он расспрашивал про "боссов и ассистентов" сновидений, про чуринги, про обряд инициации. И в итоге родилась увлекательная, немного обрывочная история о другом и о других.
А кроме Австралии книга содержит короткие записи, сделанные в самых разных уголках планеты - Мавритания, Судан, Афганистан (Чатвина всегда особо тянуло к кочевникам, и он объяснит, почему). Даже удивительно, как можно было запечатлеть в простых словах и коротких предложениях потрясающее многообразие и пестроту нашего мира.

«Пожалуй, вся классическая мифология представляет собой пережитки гигантской «песенной карты»: все эти странствия богов и богинь, пещеры и священные источники, сфинксы и химеры, все эти мужчины и женщины, превращенные в соловьев или ворон, в звуки эха или цветы-нарциссы, в камни или звезды, – всё это вполне можно толковать с точки зрения тотемической географии».

Со времен юношеского прочтения А.Рэдклиффа-Брауна и А. Хауитта я испытываю какой-то внутренний трепет перед австралийской культурой с ее хтонической семантикой Песни-Сновидения, поэтому совершенно не удивительно, что мне захотелось еще раз погрузиться в нее вместе с книгой Б. Чатвина.

Идея сопровождения действий человека распевом, точно рассчитывающим их тональность и темпоритм, универсальна: ведь если существуют древние песни сбора чая, варки риса, спуска с горы и даже качания на качелях, не говоря уже о песнях сватовства, похорон и шаманских скитаний, так почему бы не распространить ее на всю человеческую жизнь, связав ее семантику с землей и тотемом? И вот оказывается, что чуть ли не вся Австралия состоит из «песенных троп», по которым во времена «Сновидения» мифические герои совершили свой жизненный цикл, ее и сегодня можно пройти почти насквозь, руководствуясь знанием песен своего первопредка. Двигаясь по выпеваемой ими же земле, мифические персонажи своими инвокациями создали людей, животных и растения, определили рельеф местности, установили обычаи, после чего сами превратились в священные скалы, деревья или амулеты-чуринги, на которые и смотреть-то непосвященным запрещено, чтобы они не утратили тотемную магическую силу и не перестали порождать животных или детские души, в которых предки воскресают вновь и вновь. Чтобы и сегодня в мире были лягушки, рыбы, змеи, кенгуру, птицы и люди, о них надо продолжать петь старинные песни, поэтому события времён Сновидения сохранились в снах и обрядах, которыми интересуется герой книги.

В это путешествие по Австралии книга затянет любого, кто хочет быть в нее затянутым, а незатянутым там просто нечего делать – она покажется скучной, потому что в основном состоит из разговоров, наблюдений, записей, участия в охоте, слушания песен. Сюжета, как такового, нет, но есть атмосфера: красной земли, жаркого воздуха, выгоревших на солнце пестрых тканей, причесок из всклокоченных волос, тающего на жаре льда. Это и не тревелог в полном смысле слова, поскольку четкого документированного маршрута нет, а есть, скорее мозика, пазл, коллаж из страничек записных книжек, кое-как скрепленный разговорами персонажей и размышлениями автора.

Как говорил Будда, «невозможно пуститься в странствие, пока сам не сделаешься Путем». Похоже, Б. Чатвин им стал, ему удалось превратить свою жизнь в увлекательный, ни на что не похожий трип. И это повод задуматься о своем пути, пролегающем в этом многообразном и странном мире.

Брюс Чатвин считал, что реальность фантастичнее любого вымысла, что и доказывал своими книгами.
Прошло уже больше двадцати лет, как он написал "Тропы песен", а и сейчас мало кто знает, что Австралия белых людей, Австралия с очень высоким уровнем жизни - это отнятая у аборигенов священная земля, каждый сантиметр который дорог коренным жителям. И они пытаются вернуть ее.
Впрочем, перессказывать Чатвина сложнее, чем любую фантастику. Да даже и читать его непросто. Фактически, сюжет в его книгах отсутствует. Чтение Чатвина - это непростая, но интересная работа. Надо как следует постараться, чтобы уследить за мыслью автора.

Брюс Чатвин путешествует по глубинной Австралии вместе с Арком - эмигрантом Аркадием из России второго поколения. Они встречают не только аборигенов, но и белых австралийцев, которые погрязли в лени и расизме. Автор с сочувствием наблюдает, как рушится культура аборигенов, как коммерциализация искусства обесценивает их художественные произведения. Это настоящая книга-путешествие, что-то в стиле писателей-битников. Я ожидала чего-то более этнографического, но автор на роль учёного не претендует, и это даже хорошо. У него есть своя идея-фикс, но куда же без этого? Даже сам Хейердал этим грешил, его тоже обвиняют в ненаучности, однако его книги пользуются неизменной популярностью. Чатвин одержим мыслью, что кочевые племена куда перспективнее племён оседлых, и только скитающиеся народы, живущие скотоводством или охотой, но никак не сельским хозяйством, создали и освоили этот мир. Тропы песен - своеобразный топографический фольклор коренных народов Австралии, не понятный современному человеку. Он имеет сакральный смысл, и поэтому аборигены делятся им неохотно. Само понятие троп песен ускользает от нас, испорченных западной цивилизацией, и каюсь, до конца я тропы песен не поняла. Как может песенный мотив помочь ориентироваться на местности? Как по нескольким аккордам узнать человека из соседнего племени? Как можно нарисовать свои песни? Однако, повторяю, книга привлекает сегодня не своим вкладом в этнографию. Автор не устаёт наблюдать, записывать, видеть в обыденном вечное, размышлять над вопросами прогресса, теории Дарвина, искусства, красоты, и это очень ценно.

Потерять паспорт — полбеды; потерять записную книжку — катастрофа.

На самом деле, это не совсем книга, в привычном понимании этого слова: скорее похоже на фотоальбом – как делали их раньше – где между цветными и черно-белыми снимками, аккуратно вставленными в белые уголки, можно найти засушенные цветы, страницы с записями, письма и просто разные мелочи.
Неторопливо перелистывая страницы, проходишь сквозь череду незнакомых пейзажей и лиц. Перед тобой Австралия. Там живут незнакомые звери – валлаби, филандеры и бандикуты; и незнакомые люди – которые считают себя потомками этих зверей. Некоторые снимки хозяин альбома снабдил пояснениями, о том, что происходит на других – остается только догадываться. Кто эти люди, чью жизнь на мгновение остановила фотокамера?

Впрочем, на этот раз, в отличии от «В Патагонии» задачей автора не было показать увиденное им. «Тропы песен» представляют собой мозаику из этнографических исследований, эссеистических зарисовок о путешествии и вороха страниц записной книжки – с мыслями, цитатами и воспоминаниями. И нужно запастись терпением, чтобы собрать все фрагменты в цельный пазл.
Должна признаться, что картинке, которую сложила я, нескольких кусочков недостает.

Такая огромная страна — а досталась островитянам! Они никогда ее не понимали. Они же боятся простора.