В глубине души Художник ощущал себя испорченным холстом, картиной, на которую пролили тушь и которую выбросили как мусор. Теперь у него появилась возможность вновь растянуться на подрамнике, чистой стороной вверх. Он ухватился за эту возможность, как хватается за миску риса человек, неделю проживший впроголодь.