Я не лирический поэт,

но прозой мне писать лениво.

И мысли здравые, и бред

рифмую в книжке кропотливо,

и оформляю их порой

не поэтической строкой.

А буквой прописною строчку

начну, когда поставлю точку.

© Борис Ясный, 2024

ISBN 978-5-4493-5088-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СПЛИН

Осенний сплин стекал с витрин,

Разбавив слёзы дождевые.

Я в отражениях один

Шагами мерил мостовые.

Злой ветер мокрую листву

Эскадрами гонял по лужам.

Я сетовал ему на ту,

Которой больше не был нужен.

На город в тусклых фонарях

Накинул вечер покрывало,

Упрятал тени на ветвях,

И на дома прилёг устало.

Прохожих редких силуэт

Из мрака в мрак

Скользил украдкой.

Вращался мыслей пируэт

Неразрешимою загадкой.

Так шаг за шагом и дошёл

Привычно к твоему подъезду,

Где вяза необъятный ствол

Хранил, как сторож, наше место.

Присев на краешек скамьи,

Вписался антуражно в холод.

Дождь заливал глаза мои

И струями стекал за ворот.

Полой промокшего пальто

Укрыв цветочек хризантемы,

Я ждал с надеждою на то,

Что разрешатся все проблемы,

Когда под цокот каблучков

Ты выбежишь ко мне навстречу,

Обнимешь, и без лишних слов

На поцелуи я отвечу.

И зазвенит хрустально мир

Волшебным тонким перезвоном,

И взгляда милого сапфир

Затянет омутом бездонным…

Но лишь машинами шуршит

Промозглый одинокий вечер,

И мрак разорванной души

Любви не освещают свечи.

НОСТАЛЬГИЯ

 
Пронзая небо, я несусь один
В лазоревом невыносимом свете.
Пылающими глотками турбин
С ревущим громом втягиваю ветер.
Погода миллион на миллион!
В «ушах»  эфира отдалённый шорох.
Инверсионным следом небосклон
Расчерчивают росписи конфорок.
Отбросив паутину суеты,
Налёт печали и чужую злобу,
Вхожу в «петлю», любуясь с высоты,
Как надо мною проплывает глобус.
С нагрузкою на «горку», разворот,
«Парабола», «пике»  и…  невесомость!
Намордник маски закрывает рот,
Но я смеюсь и набираю скорость.
Сквозь полог облаков, сгустивших тень,
Несётся «Сушка» ввысь из тьмы колодца.
За тучами в любой ненастный день
Для лётчика всегда сияет солнце…
И в каждом сне, как будто блудный сын,
Стремлюсь  туда, где так давно я не был.
Там, где за краем взлётной полосы
Меня встречает, обнимая, НЕБО!
 

MEA CULPA

Моей мамочке посвящаю…

С рождения рядом со мною,

спасая от гроз и угроз,

от бед заслоняя собою,

стирая дорожки от слёз,

без отпуска и перерыва,

в морозы, дожди или зной,

по краю крутого обрыва,

бок о бок в отчаянный бой…

Куда бы меня не носило,

какой бы не звал экстремал,

мой Ангел незримою силой

меня непременно спасал.

Вытаскивал из заварухи,

беду отводил от плеча.

И даже, когда я не в духе

его проклинал сгоряча,

надеждой, как лучиком солнца,

сквозь тьму подавал мне сигнал

и веру, что всё обойдётся,

мне ласково в мыслях внушал.

В гремящей, лихой колеснице

совместно по жизни неслись.

И небу пришлось расступиться,

когда прорывались мы ввысь.

Туманила разум погоня

за новой прекрасной звездой.

И вдруг я отчётливо понял,

что нет никого за спиной!

Что где-то у самого края,

отдав мне всей силы запас,

мой Ангел Хранитель истаял…

А я не заметил – не спас!

ОДИНОЧЕСТВА ПЕЧАЛЬ

Старость примет под арест

и в пожизненной опале

понесёшь тяжёлый крест

одиночества печали.

Одиночество – тюрьма.

Немощь – строгая охрана.

Где-то сходит мир с ума

в новостях телеэкрана.

Но вокруг тебя черта

за которой ты – отшельник.

Здесь повсюду пустота.

Каждый день, как понедельник.

Средоточие тщеты,

ни надежды, ни отрады.

Никого из пустоты

ожидать теперь не надо.

Одиночество в тебе

поселяется в рассудке.

Будь признателен Судьбе

и её прощальной шутке.

Иллюзорная стена

памяти, как морок зыбкий,

где лишающие сна,

жизни прожитой ошибки,

сожалений океан,

ностальгические слёзы,

всё уносится в туман,

растворяется в склерозе.

Одиночество – твой склеп.

Путь к концу уже недолог.

Вроде дышишь и не слеп,

но уже задёрнут полог.

Одиночества удел —

наказания кручина

тем, кто долго жить посмел,

дотлевая, как лучина.

Эту стёртую ступень —

веху жизненного края,

заходя в последний день

переступишь, ускользая

в темноту и забытьё.

Сбросив гнёт тоски и боли,

тела бренного старьё,

улетишь душой на волю!

Я И ПЁС

Экспромт на «Мой пёс» Евг. Евтушенко

Припомню давние года

квартиру я снимал тогда,

в усадьбе старой, где за век

ютилась сотня человек

Здесь как-то женщина жила,

чужая вроде бы жена.

И жили с ней сестра, и дочь…

Чтоб воду в ступе не толочь

признаюсь вам – она ушла.

За ней ушла её сестра

и забрал'а с собою дочь,

на них похожую точь в точь.

Потом их муж пришёл сюда,

и без особого труда

определил, что их здесь нет,

тогда простыл и мужа след.

Остались только я и Пёс,

Стакан из кухни Пёс принёс.

Бутылку брэнди я открыл

И Псу по дружбе предложил.

Смотрели Пёс и я в окно.

Нам было как-то всё равно,

кто приходил и уходил.

Пёс наливал, и я с ним пил.

КВАРТИРАНТЫ

Заполонили мыши дом,

замучили кота до слёз.

Из дома кот ушёл тайком.

Пять мышеловок я принёс.

Вложил в них сыр и колбасу,

и караулил допоздна.

Наживку мыши съели всю,

но не поймалась ни одна!

Сосед мне одолжил сову —

охотницу на грызунов.

Та пряталась всю ночь в шкафу

до крика первых петухов.

Чтоб серых разогнать жильцов

я обзавёлся псом лихим.

Мухтар спал сутки под крыльцом

и мыши спали вместе с ним.

Тогда я приобрёл ужа.

С ужом вообще была фигня!

Он в ванной прятался, дрожа,

мышей боялся, как огня.

Ужа сменял я на ежа.

Да только без толку опять.

Ёж ночью топал, сторожа,

А спать лег в тапки под кровать!

Я утром, сонный, в тапки влез

и обколол все пятки в хлам.

От смеха дом качался весь,

так мыши ржали по углам!

Отравы я купил вагон,

засыпал двор, шкафы, кровать.

Соседи умотали вон,

и птицы стали улетать.

Отраву всю, собрав в мешки,

припёрли мыши мне на стол.

Порвали веник на пучки

и чисто вымели им пол.

Санстанция прислала двух

бойцов умелых против зла.

Но те умчались во весь дух

на скорой, что их привезла.

Терпенье кончилось моё —

пришлось покинуть отчий дом.

Иду искать себе жильё

вслед за измученным котом!

СЧАСТЬЕ

Бывает, проявляя прыть,

мы удержаться не умеем

и ухитряемся залить

в себя ведро с зелёным змеем.

Весёлых мыслей хоровод

мир делает уютным, ярким,

но тут похмелье забредёт,

приволочив свои подарки.

Скрипучий утренний сушняк

объявит бодуна явленье,

и в голове толпа макак

устроит светопреставленье.

Коты, загадившие рот,

скребутся в черепной коробке,

и пресекают наперёд

мышленье от попыток робких.

Мозгам тяжёлым каждый звук

ужасные приносит муки:

из крана капель перестук,

жужжание летящей мухи.

Заплывших век не разомкнёшь

от солнца, вставшего некстати,

в зрачки вонзающего нож.

Рукой, нашаря у кровати,

превозмогая пальцев дрожь

и тремор, треплющий запястье,

губами жадными прильнёшь

к пивасику, и будет Счастье!

О ПОСЫЛАНИИ

Судьбы игривую природу

не объяснить, увы и ах:

злодей был брошен с камнем в воду,

а выплыл с рыбою в зубах!

Коль от добра добра не ищут,

то нет и худа без добра!

Примеров приведу вам тыщу,

что мудрость эта не стара.

Я как-то послан был… Покуда

шагал себе, потупив взгляд,

навстречу мне спешил «оттуда»

народ восторженный назад.

Сияли, словно там познали

и смысл обрели сполна

секрета жизни без печали

все те, кто «в» и те, кто «на»!

Гляжу, толпа в ажиотаже,

и я, бодрясь, расправил грудь.

Дают там что-то, может даже

и мне перепадёт чуть-чуть!

ОКСЮМОРОН

Из Парижа воротясь, фанера

Не спеша трындела впопыхах —

В Тюильри безрукая Венера

Выиграла бой на кулаках!

Труп живой, игравший в «Мёртвых душах»,

В Монпарнас с фанатками сбежал,

Там им изменял со старой клушей,

Но переварить не смог кинжал.

На вершине Эйфелевой башни

Кто-то написал по русски «х…й»,

В Мулен Руж прохожим день вчерашний

Продавал какой-то оболдуй…

Слушали её, стерев по локоть,

Уши двое глупых мудрецов,

Весело грустя, кивала лошадь

Под зловещий хохот огурцов!

Расцветали розами берёзы,

Мошек в облаках ловил асфальт,

Дребезжа струной, визжал угрозы

Шёпотом тромбону старый альт.

Твёрдых волн пронзая фурнитуры,

Солнце мрак несло в клаксоны труб,

Дурам дули в уши трубадуры

Про закат рассвета на YouTube.

Пели в норах крошки дирижабли,

Грациозно лез на пальму слон.

Я плясал лежачий танец с саблей

Под фанерный бред – оксюморон!

НОВОГОДНИЕ ЧАСТУШКИ

Новый год спешит на смену,

ёлку детям принесёт.

На подарки скачут цены

словно зайцев хоровод.

И поэтому с опаской

в магазины захожу

денег хватит лишь на маску,

да на варежки ежу!

Золотые яйца куры

понесли под Новый год.

Цены подскочили с дуру,

но не сетует народ.

Эти яйца не для варки

покупают там и тут.

Разбирают на подарки

и под ёлочки укладут!

Кто заснул под бой курантов

и салюты прозевал,

на TV комедиантов

не смотрел весёлый бал.

Для проспавших, не бухавших,

не водивших хоровод,

Дед Мороз для опоздавших

повторяет Новый год!

ПОДАРКИ «СДЕЛАЙ САМ»

Унылый дождь переполняет лужи,

Убраться осень не спешит за двери.

Но на пороге Новый год, к тому же

Он всем велит надеяться и верить,

Что наконец придёт зима мечтаний,

В ней Дед Мороз под ёлкой среди шишек

Желаний наших список прочитает…

И снега всем навалит до подмышек!

И каждый сможет вылепить из снега,

Всё то, что представлял в мечтах несмелых:

Кто яхту больше Ноева ковчега,

Кто «Мерседес», кто сотню баб дебелых.

Кто новую стиральную машину,

Кому-то без айфона напряжёнка.

А мне слепить бы зимнюю резину

Для старого трудяги «жигулёнка»!

КРЕЩЕНСКОЙ НОЧЬЮ

Вдоль по обочине дороги

один, в смятении большом,

бежал мужчина босоногий

Крещенской ночью нагишом.

Не ведомо зачем поспешно

он нёсся снежной целиной.

Возможно, что за делом грешным

застигнут был с чужой женой!

А вдруг мозги отшибла прорубь

в которую успел нырнуть

и в помутнении, как голубь

домой разыскивает путь?

Или злодеи гомофобы

над ним вершили ритуал

достоинство унизить чтобы,

а он не сдался и сбежал!

А может где-то даром пиво

для голых выдают в метель,

и мчится гражданин ретиво,

перед собой поставив цель?

Мигали фарами машины,

ему сигналили привет,

но было видно, что мужчине

до всяких прочих дела нет!

Чем всё закончилось – не знаю.

Он в ночь стремился что есть сил.

Я подрулил машину к краю

и сигарету закурил.