Цитаты из книг автора «Борис Воскресенский»

Если формальные расстройства мышления во многих случаях «не переживаются» больными, не оцениваются ими как что-то новое, необычное, тягостное, то в группе, традиционно обозначаемой как расстройства именно содержательной стороны мышления, важнейшим оказывается все-таки не содержание как таковое (как мы уже неоднократно убеждались, содержание психопатологических переживаний в определенной мере несущественно для диагностики), а отношение больных к этим переживаниям. Именно оно и позволяет наиболее четко разграничивать навязчивости, сверхценные идеи и бред[76].

Бессвязность – термин, по смыслу близкий разорванности, но задающий совершенно иное диагностическое направление и не несущий в себе никакого оптимизма. Высказывания больного состоят из отдельных слов, не объединенных между собой ни по смыслу, ни грамматически. Это свидетельствует о глубоком распаде всей психической деятельности и чаще всего встречается при аменции – состоянии, связанном с тяжелыми соматическими и сомато-органическими (т. е. затрагивающими головной мозг) заболеваниями. «Структуры Хомского» в этих случаях также разрушаются.

Формальные расстройства мышления – это нарушения его организации: стройности, темпа, экономичности и т. д. Эти симптомы, хотя нередко бывают очевидными, сразу обращают на себя внимание при беседе с больным, все же обычно являются лишь штрихом, составляющей, компонентом в каком-либо целостном синдроме, который и определяет тяжесть состояния больного в целом.

нормальными психическими процессами, их «качественно» особая, «иная» сущность. Не всегда, но очень часто (особенно при остро развившихся болезненных состояниях или же давних, хронических, протекающих неблагоприятно) имеют место грубые, очевидные и для неспециалиста нарушения поведения, вплоть до социально опасного, и некритичность – убежденность в обоснованности и реальности психопатологических переживаний, непонимание их болезненности. Непсихотические рассстройства – «количественные», это изменение интенсивности (усиление, ослабление) нормальных психических процессов. Легкая, преходящая раздражительность, неглубокие колебания настроения, внимания и т. п. могут быть и индивидуально-личностной (или возрастной) особенностью, и реакцией на какое-либо воздействие, оставаясь вне пределов психической патологии, не деформируя сколько-нибудь существенно «калейдоскоп» душевных процессов, и начальными, мягкими симптомами серьезных душевных заболеваний. Последнее обстоятельство оправдывает обособление непсихотических расстройств, оно оказывается одним из инструментов ранней диагностики[32]. Для правильной оценки этих состояний необходим анализ целостной клинической картины. Представленная на схеме 5 (см. с. 16) графическая композиция трихотомии подразумевает определенный тип иерархически организованных взаимоотношений психики (души и духа) и тела, при котором психика оказывается «выше» тела[33]. Человек способен сознательно (здесь – психически) управлять своим, повторим, увы, бренным телом – понимать его, руководить им, преодолевать его немощи, страдания, хотя бы в своем отношении к ним. В этом смысле психика «сильнее» тела, реально или потенциально[34].

Психические расстройства можно разделить на две группы и по другому основанию, которое, впрочем, в определенной мере перекликается с предыдущим. Продуктивные расстройства в ансамбле с соответствующими им негативными (смысловой-содержательный акцент делается на первых) называют психотическими (производное от слова «психоз»). Этим еще раз подчеркивается их принципиальная несопоставимость с

Таким образом, когда врач-психиатр ставит диагноз, он определяет, по каким закономерностям меняется психика больного, а медицинская наука – клиническая психиатрия имеет своим предметом изучение болезненных – психопатологических – переживаний в их связи с особенностями личности больного. Зная «закономерности» формирования и видоизменения галлюцинаций, навязчивостей, эмоциональных и всех других психопатологических расстройств, врач-психиатр в диагностическом процессе (прежде всего в ходе беседы с больным) «внутренне воспроизводит» (термин наш. – Б. В.) – но ни в коем случае не переживает сам! – соответствующие симптомы и синдромы. То есть он делает это с пониманием, со знанием дела: с недирективной помощью-подсказкой больному в его бредовых высказываниях, с сопереживанием его депрессии, со снисходительностью к его благодушию, с исключительно диагностически оправдываемым (и ни в коем случае не затрагивающим сколько-нибудь ощутимо личность больного) провоцированием раздражения или слабодушия. Этими и другими подобными им подходами-приемами доктор выясняет у пациента все особенности его болезненных переживаний. В этом смысле правомерно будет утверждать, что в психиатрии психикой врача познается психика больного. Это и есть психиатрическая клиническая феноменология [31]

инфекционные заболевания, «нездоровый» образ жизни и многое-многое другое – все это выступает как причина нервно-психических расстройств вследствие неосмотрительности самого человека. (Необходимо учитывать условность и вариабельность этих соотношений.)

Черепно-мозговые травмы, интоксикации (включая зависимости от алкоголя, наркотических и прочих веществ), ин

Правое поле заполняется сходными по симптоматике проявлениями, истоки которых зарождаются «внутри человека» – опухоли и атрофии головного мозга, большинство случаев нарушений мозгового кровообращения и др.

черепно-мозговые травмы, воспалительные процессы, интоксикации – отравление какими-либо веществами, поступившими извне, – промышленные яды, препараты бытовой химии и т. п., асфиксия – удушение и др