Отзывы на книги автора «Борис Виан»

А у Синдея были дома, но не все,
А у Синдея была белка в колесе,
И тапером экзотический тапир,
И жирафом был кассир,
И приглашал всех нас в синематограф...
И Синдей собирал серебро,
Благо за ночь его намело,
И на улице было светло от того серебра.
Детворе на ура, и Синдею добро в закрома.
<...>
Но остался он без серебра,
Без кола и без двора,
И сказал: значит, время мое еще не пришло.
Но пришли доктора и сказали: пора...

                                         Веня Д'ркин

    Признаюсь, читая чужие рецензии, поленился глянуть, что ж за один этот Виан. И решил, что это очередной современный русский постмодернист. Поэтому, когда девочка из "Книгомании " после моего вопроса потащила меня к отделу "Классической литературы" и достала с полки книжицу с тангующей (вальс -- вальсирующая, танго -- тангующая, да!) парой на обложке, я малёх удивился. Когда же, полистав, узнал, что автор -- француз и писал это в 1946, энтузиазма ещё поубавилось. Ну, купил -- читаю.

    Книга начинается знакомством с молодым ловеласом, праздно существующем на нетрудовые доходы заколоченные предками сотни инфляков (туземные тугрики). Сладкая жизнь, вечеринки, девочки, личный повар с замашками Вудхаузовского Дживса, стильные интерьеры, богемные развлечения, дорогая одежда. Сюрреализм проявляется в угрях, которых повар ловит в водопроводных трубах, людях с голубиными головами, диких рецептах, умных мышах и удвоенном Солнце. Первая мысль -- герой видит все сквозь призму помутившегося разума, типа как Вождь у Кизи. Но окружающие видят все так же, и ни чему не удивляются, значит... А что это значит? Хм, почитаем-увидим.

    Юмор автора по началу сводится к беззлобным шуточкам, построенным на игре слов и стебе над стереотипами -- например, когда один гомосексуалист обвиняет другого в извращенных вкусах за то, что тому нравятся женщины. Пример игры с фразеологизмами -- рецепт приготовления колбасуся (суси из колбасы, да?)

"    Возьмите живого колбасуся и спустите с него семь шкур, невзирая на его крики. Все семь шкур аккуратно припрячьте. Затем возьмите лапки омара, нарежьте их, потушите струёй из брандспойта в подогретом масле и нашпигуйте ими тушку колбасуся. Сложите все это на лёд в жаровню и быстро поставьте на медленный огонь, предварительно обложив колбасуся матом и припущенным рисом, нарезанным ломтиком <...> Смажьте форму жиром, чтобы не заржавела, и уберите в кухонный шкаф"

    Забавно, но не более. Чуть веселее становится читать, когда дело во всей этой сентиментальной истории доходит до свадьбы. Пьяномарь и Священок, джаз-бенд в церкви, оформленной в психоделических тонах, аттракцион "пещера страха" в той же церкви -- все это задает игриво-мажорный дух, чем-то неуловимо напоминающий о "Bohemian Rapsody" в исполнении "Queen". Да, о музыке. Нею книга пропитана (фу, какой банальный оборот. Может, лучше "прозвучена"?) целиком и полностью. Тут и множественные упоминания отдельных композиций, и бульвар Луи Армстронга, и улица Джимми Нуна, и разговоры персонажей о блюзе и бугги. Прогрессивным для своего времени дядькой был Виан!

    Отгремела свадьба, свадебное путешествие, аллегорические виды промышленного производства из окна дорогого лимо, идиллия придорожного отеля...

    Дорога была что надо, с наведенным фотогеничными бликами муаром, с совершенно цилиндрическими деревьями по обеим сторонам, со свежей травой, солнцем, с коровами на полях, трухлявыми загородками, цветущими шпалерами, яблоками на яблонях и маленькими кучами опавших листьев, со снегом там и сям, чтобы разнообразить пейзаж, с пальмами, мимозами и кедрами в саду отеля <...> С одной стороны дороги был ветер, с другой не было. Выбирали ту, которая нравилась.
Тень давало лишь каждое второе дерево, и только в одной из двух канав водились лягушки.

    Но в этом моменте что-то ёкнуло внутри. Казалось бы, чем плохо?

    Солнце подпекало упавшие в траву яблоки, и из них, прямо на глазах проклёвывались новорожденные зелененькие яблоньки, которые тут же зацветали и начинали плодоносить крохотными наливными яблочками. Яблоньки третьего поколения выглядели уже розрво-зеленым мхом и из них то и дело сыпались на землю красные яблочки-бусинки..

    Мирная уютная картина, но в ушах почему-то зазвучала депрессивно-тягучая мелодия "Shine On You Crazy Diamond" старых пердунов добрых "Pink Floyd". И всплыла в памяти мультипликация из "Стены" (кто видел -- поймёт о чем я)

    С этого момента... Что-то пошло не так. Незаметно добренький юморок Виана переростает в гротеск, упоминаемые композиции всё депрессивнее, шуточные аллегории в описаниях забав на катке незаметно подменяются мозгодробильными индустриальными зарисовками

    Над головой у него по большим трубам, выкрашенным в серое и красное, с храпом пробегали жидкости <...> Внизу перед каждой приземистой машиной бился человек,сражаясь, чтобы не быть искромсанным жадными зубчатыми колесами. У каждого на правой ноге было закреплено тяжелое металлическое кольцо. Его отмыкали дважды в день: в середине дня и вечером.
     Зрелище это было хорошо знакомо Шику. Он работал на краю одного из цехов и должен был следить, чтобы машины оставались на ходу: он давал указания рабочим, как вновь запустить их, когда они останавливались, урвав у трудяг очередной кусок мяса.

    Дружелюбный, чудаковатый сюрреалистический мир внезапно показывает свою обратную сторону: враждебную, чуждую "возвышенным" героям. Почему "возвышенным" в кавычках? А хотя бы потому, что за их напускным эстетизмом, манерами, тягой к контр-культуре кроется абсолютная пустота. Столкнувшись с проблемами -- болезнью, бедностью и социальным неравенством -- три влюблённые пары не делают никаких попыток порвать цепь неудач, изменить наклон плоскости, по которой они катятся. Вместо того, чтобы повернуть против течения, или хотя бы пытаться грести, оставаясь на месте, они как-то дружно отдаются на поталу волнам, и взмахи их рук нацелены только на то, чтобы огибать крупные валуны, часто разбросанные по течению бурной реки времени. На мелкие камешки внимание уже не обращается. Болезненное настроение героев незамедлительно отражается на окружающих их предметах, душевный упадок необъяснимо переносится на запущенность жилья, удары судьбы старят героев -- в паспорте Николя меняется на более раннюю дата рождения... Игра слов а-ля Станислав Лем переходит в игру смыслов и уж тут явно пахнет Кафкой.
    Финал... Финал -- во истину шекспировский. Всё, достаточно спойлеров.

    Что есть в этой книге? Быт и мировоззрение послевоенной неформальной молодёжи, экстаз, в который её приводит экзистенциализм Сартра и дух нового времени, несбыточность надежд и вечная любовь, разочарование и крах духовности перед материализмом. Трогательная, вопиюще трогательная (ой, чет меня на высокопарность понесло!) история.

    Это -- первая книга, которой я ставлю пять из пяти. Придраться не к чему. Блестяще, учитывая, что писалась она всего два (!) месяца и удачный (сравнивал с Ляпицким) перевод Лунгиной не в полной мере передаёт все тонкие полумёки Виана. Да, кстати, вот уж чего не понял -- так это зачем было переводить имя доктора Magestylo (дословно "скушай-ручку") как Д'Эрьмо. Наверное, единственный минус.

    Спасибо, Yrimono за, как всегда, дельный совет, Виана обязательно буду читать и рекомендовать всем.

О!!!! Мой мозг взорван!!!!
Что это? Как это? Скажите, КАК должна работать голова автора (или что там участвует в создании художественных произведений), чтобы придумать такие образы, такую атмосферу, такие повороты сюжета, такой финал???!!!

Мои впечатления противоречивы и примерно таковы:
Я не знала, что мне делать при чтении романа - думать-размышлять? слепо восхищаться? хохотать? рыдать???
Сколько игры слов, сколько скрытых и прямых намеков, аллюзий, параллелей!...
Сколько оригинальности!
И при этом сколько нашей с вами жизни!...

Мне было любопытно. С первых строк. Вот прям с первых его "Отложив гребень, Колен вооружился щипчиками для ногтей и косо подстриг края своих матовых век, чтобы придать взгляду таинственность. Ему часто приходилось это делать -- веки быстро отрастали." - я аж подпрыгнула от неожиданности, да так и не оторвалась от книги.

Ну а дальше... А дальше я сделаю то, чего никогда на этом сайте не делала: я просто дам ссылку на чУдную рецензию - лучше об этой книге я сказать не смогу.

СПАСИБО ОГРОМНОЕ, ДОРОГАЯ Lillyt , ЗА ТАКОЙ ЯРКИЙ СОВЕТ ВО ФЛЭШМОБЕ!

Проследуем сквозь светлый коридор, с каждой стороны которого пылает по солнцу, осторожно обойдем колбу с двумя заспиртованными куриными эмбрионами. Я знаю точно, что в ванной комнате мой гость — угорь, каждый день он появляетяя в умывальнике, выползая из крана. В гостиной тени танцуют скосиглаз, над ними повисло розовое маленькое облачко, спустившееся с неба. Облако окутывает всех. Внутри тепло и пахнет корицей с сахаром.

Как описать неописуемое? Спустя пару первых предложений, в тот самый миг, когда Колен взял щипчики и принялся подстригать края своих матовых век, чтобы придать взгляду таинственность, я поняла, что сюрреализмом будет пропитана каждая строчка. А так как для меня синонимом сюрреализма является его яркий представитель — Сальвадор Дали, неудивительно, что я очень часто проводила параллель между ним и Вианом. Созданный в романе магический реализм, был пропитан для меня насыщенными краскам с «Метаморфоз Нарциссы», а уникальная фантастическая атмосфера, в которой существует Колен и Ко, переносила меня в «Постоянство памяти». Блуждая в потемках безумия, ища выход из лабиринтов беспросветности, я сдалась и ступила в воды принятия. Принимая правила игры двигаться вперед намного легче.

«Я всегда видел то, чего другие не видели, а того, что видели другие, я не видел» — слова живописца поразительно подходят для описания сего творения . И я соглашусь. Ты либо видишь падающих лысых голубей, либо не видишь. Слышишь запах облаков, или нет. Но главный вопрос - это, готов ли ты пожертвовать свое сердце сердцедеру?

p.s. Остерегайтесь прожорливых сорокалеток, с отставленными мизинчиками!

Когда в первом же абзаце главный герой подрезает веки, хочется ущипнуть себя и перечитать предложение сначала. Когда дальше на тебя начинают сыпаться разумные мыши, парные солнца и шейкерояли (о, я бы себе такой заимела!), привыкаешь и принимаешь правила игры Виана (а иначе к книгам вообще нет смысла приближаться), а потом и вовсе осознаёшь, что твои веки не надо ни подрезать, ни поднимать, как у Гоголевского Вия, потому что - ну вот же она, реальность, пусть и перекорёженная под дивным углом.

Виан - злой волшебник. Сначала он обрушивает на вас мир, в котором всё прекрасно, утончённо и изящно, краски сочные, настроение преотличное, денег тьма, времяпрепровождение шумное и весёлое, а расстройства возможны только от того, что тебе не в кого влюбиться. Такой золотой век, мир вечной молодости и вечного счастья с поправкой на некоторую чертовщинку. И создаётся ощущение, что главные герои так и будут все двести-с-чем-то страниц легко и беззаботно порхать по жизни. От этого немного передёргивает, потому что, когда отвлекаешься от красивостей, которые тебя окружают со всех сторон, почему-то оказывается, что "король-то голый!". Весёлые ребята - не более чем прожигатели жизни, а прекрасные девушки - безмозглые создания, едва поддерживающие диалоги. Но на каждую стрекозу найдётся своя зима, да и свадьбы в сказках случаются ближе к концу, а не к середине. И вот начинает нарастать напряжение и беспокойство. "Люди не меняются. Меняются только вещи" (с). Декорации всё те же - безумные, абсурдные, сюрреалистичные. Но сквозь добрый пейзаж Яцека Йерки проступает мрачняк Дали. Помните череп, сложенный из прекрасных женских тел? Вот оно же, только в тексте. Ироничная улыбка превращается в оскал и рассыпается в пепел на последних страницах. Занавес. Дни прошли, пена осталась.

Полноценное "иди на хуй, больной, безумный мир" послание от Виана - без лишних сантиментов, красивых девочек и новоорлеанского джаза. Поедание падали, пытки животных, избиение детей и секс с толстыми крестьянками почти на каждой странице - злющий сюрреализм, который не оставляет человечеству ни одного шанса на защиту. Параноидальные матери потихоньку сжирают мир, стариков продают на ярмарках, коровьи голвоы сажают на кол - а первого, кто испытает за это стыд заставят есть гнилое мясо в реке.

И понятно, что Виан по большому счету one trick pony - выдуманные слова, девиантные лингвистические конструкции, панковое отрицание всего на свете - все это у него есть и в "Пене дней", и в рассказах. Но в "Сердцедере" особенно концентрированный мрак и как следствие пугающе убедительная, кафкианская картина "полного опасностей, глубоко враждебного, непонятного и в основе своей бессмысленного мира".

Жизнь отвратительна и нет никаких шансов что-то исправить. Да никто и не пытается. Великолепная книга. Никогда не буду перечитывать.

Извините, второй раз повторить все это не смогу, тем более в письменной форме.
Оставляю видеорецензию.

На книгу я наткнулась совершенно случайно и меня сразу привлекло название которое напомнило, наверняка многим известный фильм с похожим названием "Я плюю на ваши могилы". И если фильм вызывает очень неоднозначные чувства, то книга повергла меня почти в шок. Шок от написания, шок от самой истории, шок от смысла, от трагедии, от того что просто не могла оторваться когда читала.

Книга шикарная и вызывает множество разных и всесторонних эмоций... от негативных, до позитивных когда начинаешь понимать, что за убийство родного человека поступила бы так же, а то и хуже... Месть - это страшное и очень сильно чувство, это двигатель многих страшных историй, в том числе и этой.

Но все же главный герой по ходу книги казался таким нарциссом. Он воплощен на бумаге настолько реально и сильно, что веришь в то, что такой человек на самом деле существовал...

О книге...
В основе романа история жестокой мести «белого негра» (то есть метиса с ярко выраженными чертами белого человека), Ли Андерсона, за линчевание и убийство его младшего брата с темной кожей, который посмел ухаживать за белой женщиной. В отместку Андерсон соблазняет двух юных дочерей богатого плантатора и затем, поведав им историю брата... тра ля ля... сами почитаете, что он делает с сестренками...
Герой уходит живым от преследования полиции.

Вот такой роман под именем Вернона Салливена появляется на прилавках парижских книжных магазинов в ноябре 1946 года, и, наверное, этот роман спокойно бы канул в Лету, разделив судьбу американских «оригиналов», если бы в феврале следующего года бдительный председатель французского общества «Морального и общественного действия» не подал на автора (точнее сказать, на переводчика, коим значился Борис Виан) в суд за оскорбление общественной нравственности. Судебный процесс, который затронул болезненную не только для Америки, но и Франции тему расизма, вызвал большой интерес общественности и, не нанеся Виану морального вреда, принес ему косвенно большую материальную выгоду: роман «Я приду плюнуть на ваши могилы» был распродан в количестве 120 000 экземпляров.

Читайте обязательно, но я бы отнесла эту книгу в разряд "Литература для взрослых". Для детей в ней слишком много откровенных эротических сцен и жестокости...

На первый взгляд книга показалась редкостной дребеденью, наполненной словоблудием.
На второй тоже.
Честно говоря и к финалу впечатление не изменилось.
Смешно не было, скорее раздражало.
Не могу сказать, что у меня отсутствует чувство юмора, но.. влиться в сюжет не получилось.

Было несколько привлекших моё внимание моментов - например пианоктейль.
Это пианино, которое в зависимости от взятых на нём аккордов, делает разные коктейли.
Однако понравилось именно как возможное изобретение, а не то, как оно представлено в книге.
Остальные же эпизоды, которые по задумке автора должны были рассмешить - вызывали отторжение.

Партр вышел из-за стола и продемонстрировал слушателям муляжи различных типов блевотины. Самая прекрасная из них - непереваренное яблоко в красном вине - имела огромный успех.

Итог: очень специфическая история, далеко не всем подойдёт.

На самом деле это немного читерский Долгострой.
Хотя книга не давалась мне пару раз, но что то подсказывало, что она станет любимой, как и все остальное у Виана

Религия, как выступление ярмарочных шутов. Нездоровая привязанность к детям, самопожертвование доведенное до абсурда, желание оградить от всех реалий "жестокого мира" любой ценой, при этом полное равнодушие к близким людям. Издевательства над слабыми: детьми и стариками, что уж говорить о животных, пытки и незамеченные никем убийства. Снятие с себя ответственности, крепкий договор с совестью и отказ от стыда.
Все эти сами по себе неприглядные темы, над которыми смеяться просто неуместно, Виан подал так, что животики надорвешь.
Юмор, чернее ночи, но совершенно не вызывающий чувство неловкости. Изящный и ненавязчивый сюр, абсурд мирно соседствующий с невероятными серьезностью и глубиной.

В мире, вывернутом наизнанку, легко узнаются поступки, совершаемые в серенькой, скучной реальности.