Чернокнижник или Огранённый. Гуль или зверь. Любой, кто встанет у меня на пути – погибнет от моих цепей. Я – Арчи Белов. Тот, кто знал каждого Бога этого мира в лицо. Аннотация к четвёртой книге серии Арчи.

Глава 1. Парень с необычной кровью

– Орёл – прыгаю, – пробубнил я с зажатой во рту сигаретой. Минут пять назад стрельнул её у Машки. В руках – пятирублевая монета, которая решит мою судьбу.

Стою на краю крыши пятиэтажного офисного здания. Посмотрел вниз – тротуар с редкими кустиками. На пятом этаже, прямо подо мной, открыто окно и оттуда вещает радио. Заезженная тема – прошлогоднее падение метеорита, который притащил новые элементы из космоса, открытия учёных и прочая хрень.

– Орёл – прыгаю, – повторил я, подкинул монетку, ловко поймал её правой и несмотря шлёпнул о тыльную сторону ладони левой. Убрал руку. Двуглавый орёл с укором смотрел на меня, поблёскивая на солнце серебристыми бликами. Досадно.

Я снова глянул вниз, и с моей шеи свесился круглый медальон.

– Ну нахрен, – пробормотал я с сигаретой в зубах. – Из-за глупой монеты жизни лишиться?

– Артём! – позади открылась дверь на крышу, выглянула Машка. – Хватит филонить, работа не ждёт! И чего ты каждый день там стоишь и вниз смотришь? А если упадёшь?

– Орёл – иду работать, – сказал я сам себе и подкинул монетку. Поймал, шлёпнул. Убрал руку – пятёрка. Я сунул монету в карман и отошёл от края крыши, спешно докуривая сигарету. Я склонен доверять судьбе. Монета показала решку, значит, я могу не работать.

– Артём! – Машка упёрла руки в бока. – Тебя долго ждать?

– Иду я! – потушил сигарету о стену, кинул бычок в обмотанную проволокой банку из-под кофе и быстрым шагом пошёл вниз.

– Разгрузишь товар и можешь идти, – говорила Машка, едва поспевая за мной. – Сегодня больше не будет машин.

– Понял, – я оглянулся и кивнул ей. Она бедная запыхалась. Пухлая, страшненькая.

Я спустился вниз и приступил к работе. Я грузчик. И официант. И копирайтер.

– Я ослик-ослик-ослик, – пыхтя, напевал я, вытаскивал тяжёлую кегу и тащил её на склад.

– Я ослик-ослик-ослик, – опять кеги, только теперь пустые и обратно – в кузов грузовика.

– Я ослик-ослик-ослик, – это уже я отдыхаю и курю сигарету, которую стрельнул у водителя.

В кармане противно завибрировал крутой самсунг, который мне подарили на день рождения лет шесть назад. Крутой, потому что чудом ещё не развалился. Я достал его и осторожно поднял крышку. Звонил брат.

– Чего тебе? – я выдохнул дым и пустым взглядом уставился на серые прозрачные завитки.

– Как дела? – спросил Мишка. Всегда звонит и спрашивает, как у меня дела.

– Отлично, – уверенно заявил я. – Скоро зарплата, куплю тебе что-нибудь вкусное. Шоколадку.

– Не нужно, – робко запротестовал Миша. – Лучше просто продуктов купи.

– Как там мама, папа? – я затянулся.

– Как всегда, – обречённо выдохнул брат. – Папе опять стало плохо, скорую вызывали. Тётя Саша опять ссорилась с мамой. Опять ругалась. Говорила, что мы семья уродов и должны умереть, – Мишка захныкал. В груди закололо, когда я услышал плач брата.

– И что? – я потушил сигарету. – Будешь слушать, что говорит эта тварь? Ты же взрослый парень. Тебе уже тринадцать лет, – мои губы дрогнули, но в улыбку не сложились.

– Мне девять! – возмутился Миша. – Я тебе каждый раз говорю!

– Ну, пусть девять, – легко согласился я. – Мужик уже. А каждый раз ноешь, когда эта пьяная шаболда фигню несёт. Ей под пятьдесят, у неё нет ни мужа, ни детей. Она живёт в коммуналке и просто ждёт смерти.

– Мы тоже живём в коммуналке, – робко вставил Мишка. – И не можем сами платить аренду, как и тётя Саша.

– Кто тебе такое сказал?! – я перекинул телефон в другую руку, залез в карман за сигаретой. Пусто. Досадно. – Нам просто жалко её, вот мы и терпим!

Мишка промычал что-то невразумительное.

– Ладно, пора мне, – я поднялся на ноги, отряхнул свои сто раз стиранные джинсы. – Тётю Сашу не слушай, маму-папу слушай, меня мысленно не ругай.

– Хорошо, – грустно ответил брат.

Я аккуратно закрыл крышку телефона. Он и так древний, надо осторожнее с ним. Сунул его в карман, затем спрятал медальон за шиворот. Не выдержал и достал его, открыл. На картинке изображена вся наша семья. Я, папа, мама и Мишка. Все здоровые. До того, как папу хватил инсульт и половина тела отказала. До того, как у Мишки обнаружили рак крови.

Я криво улыбнулся и захлопнул медальон. Задержал взгляд на бронзовой крышке, на которой красовался давно выцветший цветок эдельвейса. Эта безделушка, по словам отца, досталась нам от далёких-далёких предков. Осторожно вернул медальон на своё место – у самого сердца.

Сходил в туалет, попил воды из-под крана и вышел на улицу. В животе заурчало, жрать хочу. Но нет.

Я медленно брёл по улице, морщась от зноя, и в голове витали плохие мысли. Вечером нужно сделать заказ на текст, дедлайн жмёт. А завтра выходной – выступаю официантом в ночном клубе.

– Орёл – разобью стакан о голову тёте Саше, – пробормотал я, на ходу подкидывая монетку. Решка, досадно. Ну и ладно, всё равно разобью. Глупо слушать монетку.

Через минут сорок я дошёл до нашего дома – обшарпанная трёхэтажка, которую уже лет тридцать как снести пора.

Я вошёл в подъезд. Воняет мочой. Опять бомжи нассали, уроды.

Поднялся по лестнице, постучал в квартиру сто два. Внутри всё сдавило, не хочу тут жить!

За дверью щёлкнуло, я постарался вернуть себе спокойствие и расплылся в лучшей своей улыбке.

– Опять дебил этот, – зло бросила тётя Саша, рывком открыв дверь. Она стояла в старом халате до колена. Мерзкая, жирная и старая. С обрюзгшим телом и лицом как у бульдога, который лимон случайно сожрал. Моя улыбка перешла в оскал.

– Стоит, лыбится. Неудачник, – жирная тварь пошла на кухню площадью два на два и села на деревянную табуретку, которая жалобно скрипнула под весом её туши. На столе пластиковый стакан из-под кофе, набитый бычками.

– Школу окончить не смог, чмо натуральное, – она достала из складок халата сигарету и зажигалку. Защёлкала. Боже, как я ненавижу этот звук!

Щёлк! Щёлк!

Я с каменный лицом пошёл в комнату, где мы жили вчетвером.

– Семья уродов, – бросила она мне в спину. – Сдохните уже наконец!

Я с силой захлопнул дверь, тяжёло дыша. Хотелось сломать этой суке башку. Но нельзя. Один раз я уже не выдержал и бросил в неё кружку. Итог – полиция и штраф.

– Артём, – Мишка лежал на матрасе, на полу, и усмехался, смотря на меня. Маленький, лет на шесть выглядит, не больше. Очень худой, лысый из-за химии. – Ты же мужик, зачем эту пьяную шаколду слушаешь?

– Шаболду, – поправил я, скидывая портфель в угол. – Ругаться надо правильно.

– Па, ты как? – подошёл к отцу. Он лежал на единственном диване, что стоял у стены.

Папа моргнул.

Я сжал ему руку. Крепко. И кивнул. Всё будет хорошо, пап. Мы выберемся. Я обещаю.

У отца в уголках глаз накопились слёзы. Я осторожно вытер их и улыбнулся.

– А где мама? – я подошёл к подоконнику и сел на табуретку, открыл свой старый ноутбук – напоминание о прошлой жизни, когда всё было хорошо.

– Она на рынок пошла, – отозвался Мишка. – За едой.

Я кивнул и постучал пальцем по подоконнику, ожидая загрузки ноута. Глянул в окно. Вид открывался прелестный – на давно перегруженную мусорку. Как символично.

Ноут загрузился, я мельком посмотрел на календарь в углу. Только тринадцатое, досадно. В любом месяце у меня есть два любимых дня. Первый – пятое число, когда я еду в город, сдавать кровь. У меня она особенная. С нулевым резус-фактором, такую ещё называют “золотая”. Её можно перелить абсолютно любому человеку, вне зависимости от группы крови. Правда, если вдруг переливание потребуется мне, то я подохну от потери крови. Потому что мне можно перелить только мою же кровь или “золотую” кровь другого счастливчика. А таких в мире двадцать девять человек, мне в прошлый раз доктора сказали.

Каждый месяц я езжу в Питер, сдаю кровь и получаю пятнадцать тысяч рублей на руки!

Конечно, они сразу уходят на лекарства брату и папе, но халявные деньги всегда приятно греют душу.

Так, ноут прогрузился. Я быстро зашёл на сайт для фрилансеров и проверил заказ. Через четыре часа дедлайн, нужно поторопиться.

До позднего вечера я дописывал текст для сайта, продающего наручные часы. Пришлось кучу материала изучить, чтобы грамотно всё написать.

– Артём!

Я вздрогнул.

– Опять ты в работу весь ушёл, совсем меня не слышишь, – с укором покачала головой мама. – Иди кушать.

– Иду, ма.

Кухня была свободна, жирная тварь свалила куда-то, пожелав перед этим нам подавиться и сдохнуть. Я быстро и жадно съел две порции макарошек с овощами – всё же я сегодня не обедал – и вернулся к ноуту. Надо работать.

Дзззз.

Как же я ненавижу утро! Я вырубил будильник и протёр глаза. На улице только светало, но нельзя спать. Перевернулся на живот и отжался десять раз. Фух. Рядом завозился Мишка во сне, из кухни доносился храп тёти Саши, она спала прямо на полу, на матрасе. Сперва трудно было привыкнуть к её ужасному полухрипению-полурычанию, но со временем я перестал на это обращать внимание. Как и на многое другое.

Я умылся, оделся и вышел на улицу. Холодновато. Сегодня, по идее, мой выходной, но я не помню, когда последний раз отдыхал. Ну и ладно, это не так важно. Около дома сидел бомж Петрович и клевал носом.

– Пацан, – вдруг хрипло прокаркал он. – Дай монетку, прошу. Жрать нечего. Подыхаю.

Я с сомнением посмотрел на него. Вздохнул, достал пять рублей и подкинул в воздух. Орёл – отдам. Орёл, досадно.

– Держи, – я бросил ему монетку и поспешил прочь. Надо другую мелочь для подкидывания найти. А ещё я жутко хочу курить.

Вышел на дорогу и направился вдоль проезжей части, на рынок. Там буду знакомому помогать с грузом, а потом пообедаю. Живот заурчал. Я погладил его, представил вкусную горячую самсу и сглотнул слюну. Я обедаю через день, по чётным числам месяца. Почему? Потому что откладываю на кое-что приятное. В течение месяца у меня есть два любимых дня, и один из них – двадцать седьмое число. Тогда я собираю все накопленные за пропущенные обеды деньги, а это тысяча пятьсот рублей, и иду к моей хорошей знакомой – Злате. Кто такая Злата? Проститутка.

– Артём Князев?

Незнакомый голос выдернул меня из сладких дум, я обернулся. На меня смотрел мужчина в строгом костюме и очках. Позади него стояли ещё двое. Все как на подбор – большие и сильные.

– Вы Артём Князев? – снова спросил тот, кто стоял спереди. Главный, походу.

– Да, – осторожно ответил я. – Вы кто? Коллекторы? Мы же отдали долги. Что вам надо?

– Вы ошиблись, – он достал из нагрудного кармана корочку и развернул передо мной. – Седьмая служба ФСБ, УМТО. У нас есть к вам разговор.

– ФСБ? – я поднял бровь. – Может, это вы ошиблись?

– Нет. Пройдёмте в машину.

Я застыл, лихорадочно думая. Нахрен я сдался ФСБ? Так ничего и не придумав, я вздохнул и кивнул. Ну а что делать? Я не смогу убежать.

Мужики проводили меня к чёрному внедорожнику, затем забрали телефон, зачем-то обыскали мою одежду и открыли дверцу автомобиля.

– Прошу.

Я залез внутрь. Неправильный какой-то внедорожник, соседнее сиденье отгорожено стенкой, какие-то датчики на потолке мигают. Дверь захлопнулась, ФСБ-шники остались снаружи.

– Здравствуйте, Артём.

Я сперва дёрнулся, а потом понял, что голос исходит от чёрного экрана на спинке переднего сидения. Я поначалу его не заметил и профукал момент, когда он включился. На меня смотрел старик в медицинской маске.

– Здравствуйте… – я замялся.

– Зовите меня Доктор.

– Здравствуйте, Доктор.

– Артём, я хочу вам сообщить, что вы нужны стране.

Я опешил. Чего? Доктор выдержал паузу и продолжил:

– У вас особенная кровь, вы же знаете?

– Д-да…

– Золотая. Вы один из двадцати девяти счастливчиков на всей планете.

Я скривил губы. Да уж, счастливчик хренов.

– Вам известно про метеорит, который упал на землю год назад? – продолжил Доктор.

– Конечно, – я кивнул. Кто ж про него не слышал, об этом из каждого утюга говорят.

– Как вы, наверное, знаете, мы нашли несколько новых элементов.

Я снова кивнул. Об этом тоже трезвонили в каждом телевизоре.

– И мы долгое время работаем с ними. Совместно с нашими западными и восточными соседями мы разработали кое-что действительно революционное, что перевернёт весь привычный нам мир. Но на этапе опытов с людьми нас сопровождал провал за провалом.

Внутри всё похолодело. Не должны такое говорить случайному человеку. Я попробовал открыть дверь, но не получилось.

– И недавно мы выяснили, – как ни в чём не бывало продолжил Доктор, – что основной барьер к достижению нашей цели – человеческая кровь. А точнее, резус-фактор крови. По вашему лицу я вижу, что вы поняли, к чему я клоню.

– Вы хотите, чтобы я стал подопытной крысой? – севшим голосом спросил я, ослабевшими пальцами отпуская ручку дверцы.

– Ну, почему же, – Доктор задумчиво посмотрел на меня. – Не стоит гиперболизировать.

– Зачем всё это? – я сглотнул. – Почему вы всё это рассказываете?

– Потому что вы не откажетесь от нашего предложения, – пожал плечами Доктор. – Мы умеем добиваться своих целей.

Я сжал зубы и вперился взглядом в рожу этого умника. Мои глаза покраснели, ногти впились в ладони, так я сильно сжимал кулаки.

– Я скорее сдохну, – прошипел я. На глазах навернулись слёзы, я не могу в такое сложное время бросить свою семью!

– Ну-ну, Артём, – Доктор успокаивающе махнул рукой. – Остыньте. Вы же не услышали моё предложение.

Я выдохнул и закрыл глаза. Меня потряхивало, но я старался успокоиться, лихорадочно перебирая варианты.

– Мы вылечим вашего брата.

Я открыл рот и офигевшими глазами уставился на дока.

– Все операции будут проведены за счёт государства, – продолжил Доктор. – Вашему отцу также окажем всестороннюю медицинскую помощь. Для вашей семьи будет открыт счёт, куда мы авансом зачислим десять миллионов рублей. И это не считая расходы на лечение, их отдельно. В зависимости от ваших успехов мы будем добавлять денежные средства на счёт. Ну, как вам наше предложение?

Я закивал болванчиком. Нет никакого сомнения. Ни малейшего, мать его, сомнения! Я заплакал.

Доктор с печальной улыбкой смотрел, как я, двадцатилетний лоб, реву как маленький.

– Вам нужно подписать бумаги, – сказал Доктор, когда я более-менее успокоился. – Но вы должны понимать, что обратного пути нет. Вы никогда не вернётесь к прежней жизни и, вероятно, не увидите родных вживую, только по видеосвязи.

– Д-да. Где. Дайте пожалуйста бумаги, – я зашарил глазами вокруг. Где эти чёртовы бумаги?!

– За вами, под задним стеклом, – с улыбкой ответил Доктор.

Я резко повернулся и сгрёб прозрачную папку. Дрожащими руками открыл её, вынул стопку бумаг А4. Быстро пробежался глазами. Да, вроде то. В папке была ручка. Я со второй попытки открыл колпачок и проставил подписи везде, где стояла галочка. Я только мельком прочитывал, по диагонали. Шум в голове и лёгкий озноб мешали сосредоточиться.

– Всё! – я быстро убрал ручку и посмотрел на Доктора.

– Превосходно, юноша. Прямо сейчас вас увезут в аэропорт, а оттуда вы полетите в точку назначения.

– А…

– С семьёй свяжитесь позже, наши люди сами расскажут им всё, что следует знать.