За полгода до своей смерти 64-летний М. Осоргин писал В. К. Агафонову из своего маленького Шабри на границе «свободной зоны»: «…очень хочется, мой милый Старик, чем-нибудь оправдать существование, не пропадать здесь зря и без пользы. Вот только мои физические силы не соответствуют желаниям, иногда с утра уже чувствую себя усталым до крайности, едва способным шевелиться и писать (в двух шагах от оккупированной зоны Осоргин писал антифашистские статьи и печатал их в США – Б. Н.). Ладно, пока все в порядке. Делайте доброе дело, мы, как можем, помогаем. Сейчас послали посылочку пленному – пальчики оближешь… Не сладко русскому в немецком плену». И дальше стыдливая приписка – про чай: «Ты обещал пачку зелья – жду. Очень мне тяжко сидеть на мяте, розовых лепесточках и прочей зелени – с души воротит. Главное – работать невозможно».