ленинградских и московских интеллигентов, жадных до поблажек и привилегий. Но силы у тоталитарного зверя были уже не те. И было уже не так страшно. Когда после мерзкого судилища отправили в ссылку самого талантливого из ее «мальчишек», Иосифа Бродского, которого она звала «рыжим», Ахматова сказала, что «они делают рыжему настоящую биографию» – все знали тогда, кто такие «они», а кто «мы». Она не могла вообразить, конечно, что ее «рыжий» станет Нобелевским лауреатом, но в принципе прогноз ее оправдался. Подруга ее, Надя Мандельштам, и ревнуя, и сердясь отчего-то, так писала об этой новой ахматовской свите «последнего призыва»: