© Борис Губерман, 2020

ISBN 978-5-4498-8114-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эпиграмма

 
Глупец,
Нашедший место в жизни,
Уже не тот глупец,
Всего лишь разновидность
 

8.01.1966

Начинается день

 
Начинается день утром.
Ровно в семь все на местах.
Каждый занят своим делом
С инструментами в руках.
Ритм и слаженность в работе,
И десятки рук снуют…
 
 
Там, где есть цена секунде,
Знают, что такое труд.
 

Февраль 1966

«Я за войну…»

 
Я за войну
За шашечной доскою,
За доброту,
Которая как крепость,
Стоит наперекор любому злу,
За сказки,
Пробуждающие эхо,
И за глоток росы.
 

25.03.1966

Хоккей

 
Здесь-там,
Там-здесь
Мелькают каски,
Лица в масках.
Клюшки по льду снуют, как мышата,
Чьё-то тело к борту прижато.
Свисток.
Шайба в центре.
Опять все сначала
И снова ребята несутся в атаку.
Штурмуют ворота противника смело:
Ворота съезжают с обычного места.
А там потасовки одна за другой
И клюшкой удар нанесен болевой.
Трезвонит,
Звучит истошный свисток,
Судья удалил нарушителя с поля,
А покалеченный на ноги встал,
Потряс головой
И опять заиграл.
Минуты прошли.
Зазвучала сирена.
Закончен хоккей
И все по домам…
 
 
Но все же надолго останутся страсти
Болельщиков ярых
Влюбленных в хоккей.
 

Март 1966

«Жизнь – это трудная штука…»

Надиру Джалилову

 
Жизнь – это трудная штука,
Надо уметь дорожить
Временем, мыслями, делом:
Не растерять, а сложить.
 
 
Многое надо успеть бы:
Меньше поспать,
Больше быть
В знаниях,
Больше в учебе,
Больше познать для других.
 
 
Думать поменьше бы надо
Лишь о себе об одном,
Чувствовать: нужен ты людям
Сердцем, душой и умом.
 
 
Думать побольше о людях,
Ночи порой не жалеть,
Только не словом,
А делом,
Чтоб претворить и зажечь.
 

9.04.1966

Порыв

 
Резко вздыбились небеса,
Раскачались деревья и в стоны,
Взбунтовалась волна морская,
Разбежалась и понесла.
 
 
Море, море! О сколько песен,
Сколько солнца в твоих глубинах,
Сколько музыки в ветре сильном:
Невозможно все сразу осмыслить.
 
 
И по белым клавишам-волнам
Ритмы с разною силой звучанья
Разыгрались аккордом страстным —
На лице по удару от капель.
 
 
И бессильный пред этой стихией
Я в себе обретаю силу.
 

8.05.1966

«Быть сердцу милой…»

 
Быть сердцу милой
Или сердцу милым —
Заветная мечта,
Заветное стремленье…
 
 
Но сможет пара любящих сердец
Единое создать,
Как вечное желанье?
 

Июнь 1966

«Простор души нам тайну раскрывает…»

 
Простор души нам тайну раскрывает,
И те свершения,
Что видим наяву,
Мы открываем книгами и жизнью,
Как лестницу,
Стоящей на пути.
 

1966

«Назло всем недругам…»

 
Назло всем недругам
Врагом я им не буду,
Назло злобливым
Добрым буду я,
Меня не радуют
Измены, подлость, сплетни,
Поскольку я их выше и сильней.
 
 
Порой меня бросает
В край из края,
Порой знобит
От сущей болтовни,
И так порой заводит
Сердце, мысли,
Что просто так от сути не уйти.
 
 
И если только миг
Мной руководит слабость,
А вместо нужных слов
Лишь оголило нерв,
Я смело положусь
На совесть, правду, честность,
А там как сложится.
 

1966

Авторитетное

 
Получаешь письмо от друга —
В нем об авторитетных людях.
 
 
Читаешь интересную книгу,
Герои отрицания —
Авторитетные люди.
 
 
Пара в любви объясняется в парке,
Слышишь суждение авторитетного парня…
 
 
И ни-ку-да.
 

1966

Колыбельная

 
Спи, малыш,
Закройка глазки,
Спать давно пора…
Пусть тебе приснится сказка
Про богатыря.
Ты себя во сне увидишь
Сказочным,
Большим,
Одолеешь все невзгоды,
Что к тебе придут.
Солнце наше утащили
Злые колдуны,
Ты в сражении жестоком
Солнце нам верни.
Колдуны – они большие,
Страшные они…
Что дрожишь?
Закройка глазки,
Ты спокойно спи.
Я с тобою рядом буду,
Ни за что не дам
Колдунам тебя обидеть.
Спи.
Закрой глаза.
 

Сентябрь 1966

Ахсуинский перевал

 
Ярусные горы над тобой,
Ввысь ведет дорога винтовая
И течет, течет совсем густая
Синева с налетом облаков.
 
 
Бархатным ковром стекает вниз
Изумрудных склонов крутизна,
Будоража все воображенье
Желтеньким цветком,
Взметнувшим ввысь.
 
 
И щебечут птицы в вышине,
В солнечных лучах купая перья,
Возрождая сердцу вдохновенье,
Мыслям ясность,
Чувствам чистоту.
 

«Снова хочется опять тебя увидеть…»

 
Снова хочется опять тебя увидеть,
Просто хочется с тобою говорить,
Хочется, чтоб ты мне чаще снилась,
Приходила просто так в мечты.
 
 
Просто, если вижу, – я в сторонке,
Хочется делиться – я молчу,
Хочется… Мне многое охота,
Но боюсь я тень твоей руки.
 

Февраль 1967

«Мне сердца для тебя не жаль…»

 
Мне сердца для тебя не жаль,
Не жаль красивейших стихов,
Полотен красоты не жаль,
Чего тебе не жаль, скажи?
 
 
Дарю тебе свои слова,
Мечты свои,
Свои дела,
Мой мир добра дарю тебе,
Его ты примешь для себя?
 
 
Тебе отдам я веры страсть,
Отдам тебе я боязнь глаз,
Отдам тебе все, чем дышу,
А что взамен отдашь мне ты?
 

Февраль 1967

«Слушай!..»

 
Слушай!
Не спи!
Нельзя
Сну предаваться днем,
Ветру глаза подставлять
Вымытые дождем,
Ты покорить сумей,
А не играй на слух,
Крепче роднись душой
С тем,
Что в руках твоих.
 

Февраль 1967

Прощальная

Талалаевой Любе

 
Затихла жизнь в глазах —
Им не встречать рассветы,
Затихла жизнь в устах —
Не петь им больше песен,
Ты отдала себя
В забвенье тихой Леты,
Лишь скорбь и седина
Остались как наследье.
 
 
Не будешь песен петь,
Смеяться нежным смехом,
Сомненья принимать
И отвечать рассветам.
Прощай навеки, друг,
Подруга страшной смерти,
Прощай с неверьем в жизнь,
В тебе которой нет уж.
 
 
О, кто бы мог понять,
Как страшен лик Пандоры —
Эллады дар нагой —
Нет красоты у смерти.
Ушла навеки ты,
Оставив память сердцу,
Лишь скорбь да седина
Остались как наследье.
 

3.06.1967

Бог обиды

 
Я – Бог обиды.
Сердце бьется под латами кованными.
Предо мной в преклоненье становятся,
Ставят свечи в светильники пыльные,
О недугах своих говорят.
Божий храм полон чаду от свеч.
Давит тяжестью.
Нечем дышать:
Копоть прямо на плечи садится
И на сердце черным-черно
От заботы людей страждущих.
 
 
Я могуч,
Терпелив до края,
Я – святой для всех душ обойденных…
Разговоры сплетаю в сети,
Крашу их в настоящий цвет
И терплю до терпения адского
Без движений,
С притупленным взором.
Я – скульптура,
Покрытая латами,
Жду чьего-то живого участия
Или просто людского смирения
Для себя.
 
 
Есть иные начала и жизнь,
Есть иные стремленья и цели,
Только Богу обиды в почтенье
Отдаются на боль и на стыд
В ожидании чуда.
 

20.06.1967

Горизонт

 
Горизонт,
Здравствуй!
Видишь руки наши,
Протяни свою
Для рукопожатий,
Что ж ты отступаешь,
Так спешишь пугливо,
Мы ж к тебе на лодках
За тобой приплыли,
За секретом солнца,
Что с тебя восходит,
Ждем твои ответы
В наших горизонтах,
Ждем Луну и звезды,
Свет миров далеких,
Освети наш разум
Новою заботой.
 
 
Но в ответ лишь эхо
Что-то прокричало,
Горизонт остался
Линией бескрайней:
Чуть коснулся моря,
Чуть коснулся неба,
Замер как отшельник
В тишине далекой.
 
 
Линия прямая,
Что прямей всех линий,
Нет в тебе пороков,
Нет в тебе извилин,
Нет в тебе той силы,
Чтоб сердца зажгла,
Вечность за туманы
Спряталась уныло.
 
 
А по осциллографу,
А по осциллографу
Ломанные носятся
Под углом серьезным,
Или извивается
На змею похожая
Линия синусоидальная
По расчетам новым.
 
 
Мы за жизнь неровную,
Негоризонтальную,
Подавай нам разные
Зигзагообразные,
Чтобы в гору,
С горочки,
По холмам,
По кочкам,
Чтоб не без движения
На прямых да ровных.
 
 
Линия прямая,
Что прямей всех линий,
Нет в тебе пороков,
Нет в тебе извилин,
Нет в тебе той злобы,
Что сердца зажгла,
Вечность сквозь прорехи
Смотрится угрюмо.
 

1.10.1967

«Вся земля…»

 
Вся земля,
Вся планета похожа на грани:
Город —
на серых плечах
бурка черного дыма;
Поле —
ветра гребень запутался
в волосах золотистых девчушки бегущей,
Это ярость растущей пшеницы
Всем стремленьем,
существом растущих колосьев
ощутить высоту;
Лес —
старик многоголосый
в зеленых кронах
или в рыжих беретиках осенью
И лужайка —
как коврик у хижины Вакха,
на который когда-то вино пролилось,
Вся искрится от солнечных пятен….
 
 
По дороге идут мальчик и девочка.
Они держаться за руки
И поют городские песни.
Шаловливый ветерок услышав их голоса,
Подлетел к ним сзади,
Подхватил мелодию детской песенки
И горстью бросил ее
в дремавшую у дороги березовую рощицу.
Она тотчас очнулась от своих затейливых снов
И приветливо закивала своими кронами,
Точно добрая хозяюшка,
Которая вышла на крыльцо встречать
дорогих гостей.
Дети свернули с дороги и пошли прямо к рощице
И можно было еще долго наблюдать,
Как мелькают меж стволов их русые головки,
И им было так хорошо
Вместе.
 

Январь 1968

Маме

 
Помню ты мне пела
Колыбельную нежную песню,
Помню, как от врага спасала
Ядовито-желтого пса,
Ты не думала,
Кому больше из нас досталось,
А потом плакала,
Мои промывая ранки…
 
 
Сколько сердца в тебе,
Даже в капле твоей слезы,
Если где-то ручей зазвенел,
Слышу отзвуки в нем твои
И листва о тебе говорит
Поседевших деревьев —
У тебя ведь волосы
Почти тоже белые.
Пусть веснушки твои на лице
Вперемежку с морщинами,
Но оно мне всегда кажется
Молодым, светлым, женственным.
В глубине больничной палаты
Я свой стон услышал усталый.
Ночь.
Только ты не спала,
На стуле до утра высиживая
У моей больничной кровати.
Врачей приговор недобрый
По нотам до гаммы рассчитанный
Ты с недоверием слушала…
Я выжил,
Поверив целебному слову,
Что будто немного болен.
 
 
Но где-же твое здоровье?
Сколько раз заставал тебя плачущей
На первый взгляд из-за ничего.
Даже машине счетной
Или известному математику
Не высчитать слез тобой пролитых,
Но я насчитал целые моря слез.
Сколько?
Даже мне их не счесть-не высчитать.
 
 
А теперь ты ужасно ревнива.
К подругам моим недоверчива.
Понимаешь,
Что скоро и мне жениться.
А мечтами ты уже в бабушках,
Нянчишься со своими внуками…
Если с девушкой говорю,
Слышу взгляд молчаливый, придирчивый:
– Не эта ли станет его суженой?
Или думаешь: «Куда ему совсем еще мальчику?»
 
 
И все-таки ты трусиха:
Дрожишь над моими словами,
Сестре не даешь ответить,
Пусть даже не прав я трижды.
Боишься за тень руки,
Звонящую в дверь поздно,
И я на себе ощущаю
Не ругань – удары сердца.
 
 
Нет дороже улыбки твоей ничего,
Все богатства ужасно жалки,
Мне в дороге нужнее не хлеб да вода,
А твоя материнская ласка.
 

27.02.1968