Все, не могу больше, – через силу выдыхает он. – Сдохну прямо сейчас.
– Нет такого слова «не могу», курсант, есть слово «надо», – спокойно говорю я. – А если б мы не просто так бежали? А если б там твои друзья бой вели, а ты им патроны тащил? Тоже сказал бы: простите, парни, больше не могу, а потому дохните, а я на травке поваляюсь? Так?
– Нет, – хрипло выдыхает Толя.
– Тогда вперед! Тут осталось-то!
Знавал я некогда нескольких «великих тренеров», которые в такой ситуации не преминули бы сообщить Толе, какой он слабак, слизень и аборт. Они были твердо уверены, что если наговорить человеку гадостей, то он обязательно соберется с духом и силами, и… Пошлет тебя к чертовой матери, развернется и уйдет, добавлю уже от себя я. Это во время службы в армии, когда человеку деться некуда, он вынужден выполнять приказ, в какой бы форме его ни отдали. А вот в любых других обстоятельствах «аборт» в лучшем случае обложит «тренера» по матушке, развернется и уйдет. А в худшем – еще и в морду даст. И будет прав. Потому что нельзя людей унижать. Можно боль причинить на тренировке, иногда даже травму нанести, всякое бывает. А вот унижать – нельзя.