Отзывы на книги автора «Борис Гройс»

Блестящее исследование, аргументированно доказывающее, что многие заповеди авангарда реализовались в конечном итоге в сталинской культуре - это и мифотворчество во главе с создателем-демиургом Сталиным, и отрицание прошлого, и активная работа искусства, созданная не для пыльных музеев, а для формирования нового общества. Новый человек и новый мир для человека - не из этого ли исходили теоретики авангарда? Книга ломает привычное противопоставление авангарда двадцатых годов и сталинского соцреализма и позволяет по-новому взглянуть на развитие русского искусства в XX веке.

Работы немецко-русского теоретика искусства Бориса Гройса хороши тем, что напоминают о необходимости теоретизации искусства, потому что искусство по сути — не эстетизация, как многие полагают, а теоретизация жизни; экстраординарная, то есть выходящая за рамки ординарного, рефлексия о жизни.

Гройс берет работу рандомного современного художника и пускается в теоретическое размышление о ней, привлекая мастодонтов от Канта до Адорно, от Маркса до Юнгера. «Частные случаи» этой теоретизации нередко приводят автора к мысли о том, что искусство — это вообще всё вокруг, в духе тотализирующего фиктивного латинского изречения Вальтера Беньямина «Fiat ars — pereat mundis» (пусть погибнет мир, но торжествует искусство).

Особо отмечу единственное в сборнике эссе о русской художнице Ольге Чернышевой, которая в своих видеоработах показывает бытовую жизнь обычных, ничем не примечательных людей в свободное время — не занятое ни трудом, ни потреблением — например, едущих в поезде. Это эссе — готовый ответ на вопрос, что же такое современное искусство с его смещением фокуса от творческого порыва художника к процессу отбора фрагментов из бесконечного архива реальности.

Забавно, что Фёдоров, которого в расхожей печати обычно изображают поехавшим дедом-полусектантом, вздумавшим перевоскрешать мёртвых, оказывается самым глубоким и интересным, а где-то прямо совсем далеко опередившим своё время мыслителем в этой книжке; исследователям "памяти" и "политик памяти" следовало бы цитировать его в своих библиографических обзорах наряду с Беньямином и Дерридой. А вот Циолковский, отец русской космонавтики и признанный авторитет, оказывается, наоборот, самым долбанутым. Я просто ЗАОРАЛА,когда после проектов растопления арктических льдов, заселения планеты исходя из плотности сто метров на каждую человеческую особь и бетонирования океанов (чтобы размножившимся людям было где жить, а морские твари передохли, потому что в своем несовершенном и неразумном состоянии они всё равно обречены на страдания) он перешёл к тому, что воздуха на планете, товарищи, многовато. По Циолковскому, излишки воздуха надо куда-нибудь выкачать, а улетучившуюся тяжесть атмосферного давления компенсировать весом гигантского стеклянного купола. (Привет, Стивен Кинг!)

10/10

Несколько неоднозначный сборник по русскому космизму, частично подходящий и для первого знакомства, но лишь частично. Если к текстам Циолковского и Святогора нет претензий, то у Федорова взят не самый адекватный текст, а Богданов и вовсе выглядит особняком. В первой его работе рассматриваются некоторые принципы будущего общества, но без всякой связи с бессмертием, космической экспансией и восстановлением мертвых, что составляет сущность космизма, вторая посвящена узкой проблеме переливания крови, а в третьем НФ-рассказе бессмертие и вовсе критикуется. Так почему же Богданов космист и в чем его космизм? Лучше бы раннего Платонова добавили.

Также сборник полон нелепых орфографических и пунктуационных ошибок. Допускаю, что сохранена орфография и пунктуация оригиналов, но какой в этом был смысл? Обычно так делают при публикации художественных произведений, да и то предупреждают об этом специальным сообщением. Здесь же это выглядит банальным непрофессионализмом редакторов и корректоров.

Эту работу Гройса я собиралась прочесть уже очень давно, но добралась только сейчас - после нескольких книг вызвавших эмоциональный шок, мне нужно было что-то (не по работе), чтобы отключить эмоции и включить мозг. Ну и заодно понять что-нибудь об искусстве русского авангарда. В результате мозг включился, взорвался и на выходе перегорел. Но про авангард кое-что понять мне удалось, так что и читать Хлебникова и смотреть на картины Малевича я теперь буду несколько по другому. Подозреваю, что примерно половина прочитанного так и осталась мной непонятым (объективно или субъективно) - вообще очень многие идеи Гройса в этой работе вызывают инстинктивное отторжение : например, что построение социализма, впрочем, как и любые государственные и политические процессы - это "политико-художественный проект", что соц. реализм и русский авангард, в принципе, это две стороны одной монеты, что пост-утопизм 70х-80х является настолько же естественным продолжением "сталинской культуры", насколько эта культура являлась продолжением авангарда... и много разного другого, что, по выражению Гройса, нужно "отрефлектировать". А "рефлекция" приводит к последующему осознанию и пониманию многих трендов современного искусства. Работа очень интересная, но как раз тот случай когда таким дилетантам как я "без пол-литра не разобраться". Из тех мыслей, которые всё же можно понять на трезвую голову:
"Требование власти художника над художественным материалом, лежащее в основе современного понимания искусства, имплицитно содержит в себе требование власти над миром, поскольку сам мир признается материальным".