Малевич, однако, пришел к видению художественных форм как форм «воли к власти» прежде всего через свой опыт художника. Художественное сознание Малевича было глубоко потрясено встречей с кубизмом и футуризмом. Благодаря им он увидел явление нового мира техники, приходящего на смену миру природы. Но мир техники Малевич осознал не как угрозу и не как обещание. Он увидел в нем и его победе лишь доказательство тому, что и уходящий мир природы не был «миром Божьим», созданным могуществом, превосходящим волю человека. Мир природных форм открылся Малевичу как мир человеческого произвола, как специфическое проявление человеческой воли к овладению изначально нерасчлененной стихией. За членением мира на элементы, за его дробностью и оформленностью художник увидел хаос – «ничто».