ГРАНИ

ЧАСТЬ I.

Предисловие

Российский порт Владивосток

стоит незыблемой твердыней.

В него вложил свой труд и пот

Талантливый полковник Дынин

ДЫНИН

Григорий Самуилович

(1913 – 1984)

Мой отец

Фамилия Дынин происходит от женского ивритского имени Дыня (Дина). А имя Дина, в свою очередь, произошло от ивритского слова «дин» – правосудие. Это к вопросу о значимости женщины в иудейской традиции.

Так получилось, что роль архивариуса в нашей семье всегда исполняла мама, Наталия Глебова. Её шкафы до самого верху были набиты папками, альбомами, кипами писем от знакомых и незнакомых людей, в том числе фронтовые письма от её одноклассника, не вернувшегося с фронта (сгорел в танке). Об истории их взаимоотношений недавно вышла книга «Письма во Владивосток», а оригиналы писем мама завещала передать в музей имени В. К. Арсеньева во Владивостоке, что мы и сделали. В ходе всех этих хлопотных дел я однажды наткнулся на машинописную рукопись моего отца,

и… закралась мысль тоже её издать…

Несколько слов о нём, моём отце, Григории Самуиловиче Дынине, а также о его семье, в которой он родился и вырос. Я вообще считаю, что огранка жизнью обогащает человека, хотя… иногда с этим бывает сложно согласиться. У моего отца было пять граней:

1 – Начало пути. Учитель;

2 – От учителя до командира;

3 – От лейтенанта до полковника;

4 – Проектировщик;

5 – Жизнь без флота.

Семья Дыниных и Лосевых. 07 мая 1921 г.

В верхнем ряду слева направо:

Дынин Самуил Нихемьевич, Дынин Григорий Самуилович, Лосева Лидия Абрамовна;

во втором ряду слева направо:

Дынина (Лосева) Рахиль Григорьевна, Дынина Любовь Борисовна, Лосев Лев Григорьевич;

в нижнем ряду слева направо:

Дынина Фруза Самуиловна, Дынина Нина Самуиловна, Лосева Мирра Львовна, Лосев Яков Львович.

Семья Дыниных и Лосевых проживала в городе Велиже, раскинувшемся по берегам реки Западная Двина недалеко от Смоленска. У Дыниных было семеро детей, жили дружно, несмотря на сложную обстановку. Жизнь вовне бурлила событиями: в округе гуляли разноцветные банды, в том числе банда «зелёных».

И как-то, добывая себе на пропитание, ворвалась эта банда в размеренную жизнь семьи Дыниных, стала опустошать она закрома, на защиту которых встал, глава семейства, за что был схвачен бандитами. И крикнули они всей оторопевшей семье: «А ну, тащите вожжи!» И Дина Нихемьевна отправилась в сарай… и принесла вожжи. На этих самых вожжах и был повешен старший Дынин. Семейное предание гласит, что Дина Нихемьевна за проступок была вскорости изгнана из родительского дома, лишь сестра Фрида до конца её дней поддерживала с ней связь.

Главой семейства стала вдова Нихемия Любовь Борисовна Дынина. На групповой фотографии она в центре, чуть выше – её сын Самуил Нихемьевич, а рядом – его жена Рахиль Григорьевна (в девичестве Лосева). Мой дед Самуил, в семье его звали «Муля», стал работать кузнецом, а Залман Дынин – трудиться шорником. Потом началась Великая Отечественная война. Городу Велижу не везло, по нему проходила линия фронта, он оказывался на линии огня аж три раза, в результате сильно пострадал. Город освободили от немцев 20.09.1943 г., но это был уже не город, а пепелище с населением менее шестисот человек. Особенно страшной оказалась трагедия 28 января 1942 г. Немцы, отступая, согнали в гетто и сожгли заживо около 2 000 человек. Среди них была мама моего отца – Дынина Рахиль Григорьевна, вместе с ней сгорела её дочь, она же сестра моего отца – Дынина Нина Самуиловна.

Памятник жертвам Велижского гетто.

Надпись слева: «Гражданам Велижа, расстрелянным и заживо сожжённым фашистами в годы Великой Отечественной войны 1941—1942 гг. От земляков».

Надпись справа: «28.01.1942. Здесь было зверски уничтожено Велижское гетто, сожжено около 2000 евреев. Вечная память погибшим узникам гетто!»

Минута молчания

ЗНАЕМ!

ПОМНИМ!

НЕ ПРОСТИМ!

Грань 1. Начало пути. Учитель

А самого Григория Самуиловича столь печальная участь родственников обошла стороной: он рано вылетел из родительского гнезда, отправился на заработки, успев, правда, после окончания начальной школы два года проучиться на двухгодичных подготовительных курсах открывшегося в Велиже педагогического техникума народного образования, а потом и сам техникум.

В свои семнадцать лет он полноценно вступил в трудовую жизнь. Первая его должность в системе Наробраза называлась так: Заведующий однокомплектной сельской школой первой ступени.

О своих буднях в той школе он и написал в своей повести. Мы прочтём её немного позже. Жизнь у отца сложилась интересной.

Он прошёл путь от подмастерья, будучи сыном кузнечного мастера в городе Велиже, до начальника проектного института Тихоокеанского флота, полковника.

Молодой директор школы Дынин Г. С.

Грань 2. От учителя до командира

Свою повесть отец не успел завершить. Возможно, из-за двух ключевых событий того времени. Первое событие связано с историей о кулаке, которая не закончилась на тот момент; сразу поясню для полноты картины: однажды отец сидел в своей комнате и проверял письменные задания учеников при свете керосиновой лампы, и в момент, когда он завершил и потянулся погасить лампу, раздался выстрел, из окна полетели осколки стекла. Отец в мгновение ока залёг на пол…

Второе событие связано с письмом, которое он получил от своего приятеля Николая из Велижа.

Тот сообщал, что собирается в Свердловск поступать в индустриальный институт, звал Григория отправиться вместе.

Григорий осознал, что судьба посылает ему знаки, которыми пренебрегать нельзя. И он поехал. Однако в Свердловске двери в вуз для него оказались закрыты: приём документов закончился. Тут он проявил настойчивость и сообразительность. Он обратился во властные структуры и рассказал им о бедствиях, которые потерпела его семья от бандитов, и что его дед был повешен бандой «зелёных». Ему выдали справку, что он является пострадавшим от врагов советской власти. Григорий отправился с этой справкой в Уральский индустриальный институт имени С.М. Кирова, документы у него приняли и допустили к вступительным экзаменам. Так отец в 1932 году поступил на строительный факультет. А в 1938 году он окончил этот институт с отличием по специальности «Промышленные и гражданские сооружения», ему была присвоена квалификация «инженер-строитель». По распределению его направили на строительство завода карбида в г. Алаверди Армянской ССР в должности прораба.

Настало время для обустройства личной жизни. Григорий поглядывал на женщин и раньше: в селе, где заведовал школой, а также в институте, однако тогда на первом месте была всё-таки работа и учёба. Сейчас же он находился в свободном плавании.

Закрутил он как-то роман с молодой армянкой, однако братья её были бдительны.

Григория поколотили и сбросили в бурные воды реки Дебед.

Разве это не очередной знак к новой жизни?

И пошёл тогда Григорий в военкомат: в нашей стране шло ускоренное и усиленное строительство Тихоокеанского флота, очень нужны были специалисты. Ниже цитата из книги о ситуации того времени:

«С 1932 по 1938 гг. базовое и оборонительное строительство на Тихоокеанском флоте отставало от планов на полтора-два года. Отсутствие достаточного количества квалифицированных инженеров-строителей, перебои с поставками строительных материалов и оборудования в совокупности с неотрегулированной системой управления военным строительством стали основными причинами срыва государственных планов развития инфраструктуры Тихоокеанского флота в первые годы его создания».

(Шломин В. С., Великов Д. И., Гурьянов В. М. «Тыл флота»)

Так Григорий Дынин оказался на курсах ускоренной подготовки при ВВМИУ

(Высшее Военно-Морское Инженерное ордена Ленина Училище имени Ф. Э. Дзержинского).

Ему было присвоено первичное воинское звание инженер-лейтенант. После окончания курсов Григорий отправился служить на Тихоокеанский флот

Грань 3. От лейтенанта до полковника

Последний раз, когда Григорий побывал в родном городе, был предвоенный 1939 год. Он сфотографировался со своими сёстрами, как оказалось, в последний раз. Его сестра Фруза впоследствии выйдет замуж и проживёт свою жизнь в Свердловске, они больше не встретятся, а младшей сестре Нине выпадет страшная участь быть заживо сожжённой вместе с другими в Велижском гетто.

Об этом событии подробно описано в книге Шевеля Голанда «Велижское гетто. Смоленская область, XI.1941—I.1942: (по материалам Велижского судебного процесса 1960 года)»; в книге приводятся протоколы допросов чудом уцелевших узников гетто, а также очевидцев тех страшных событий – жителей и полицейских карателей.

Фруза, Григорий и Нина Дынины

Старший лейтенант Дынин. 1940 г.

Вот как выглядит послужной список отца:

06.1939 – Лейтенант. Слушатель.

06.1940 – Старший лейтенант. Помощник командира роты.

01.1943 – Капитан. Старший инженер.

Награждён медалью «За боевые заслуги».

05.1946 – Майор. Начальник участка.

03.1950 – Подполковник. Главный инженер УНР МИС.

04.1952 – Подполковник. Главный инженер

ВМП-31.

03.1954 – Полковник. Заместитель начальника ВМП-31.

Награждён орденом Красной Звезды.

04.1967 – Полковник. Начальник Владивостокского филиала Центрального Военморпроекта.

Период от лейтенанта до полковника занял у Григория Дынина тридцать два года.

За эти годы он научился решать проблемы бесконфликтным способом, проявилась житейская мудрость. Но чтобы получить столь нужный багаж, нужно было строить, строить и ещё раз строить. Во Владивостоке строили много, в основном занимались обустройством подземного города. Связано это с тем, что в городе ещё в дореволюционное время была сооружена Владивостокская крепость, а во время Отечественной войны эту крепость необходимо было реконструировать и модернизировать, причём срочно. Поэтому для совершенствования фортификационного мастерства Дынина спешно направили на курсы усовершенствования начсостава при ВИТУ ВМФ в г. Ярославле. Окончив курсы, он отправился по железной дороге во Владивосток, а в противоположную сторону, оказывается, пошёл состав, в котором вся его часть направлялась в Сталинград для создания оборонительных сооружений. Мало кто из сослуживцев, к сожалению, остался в живых… Тем временем в форте № 2 Владивостокской крепости, стоявшем в запустении со времён Гражданской войны, решено было поместить береговой флагманский командный пункт Тихоокеанского флота «Скала». Григорий Дынин принял участие в реконструкции этого форта; закончили в предельно сжатые сроки, за что его наградили медалью «За боевые заслуги». То, что Япония так и не напала на СССР, – заслуга, в том числе флотских строителей, значит, и моего отца Григория Дынина.

Потом была служба в УНР МИС флота, где он служил в должности главного инженера. Росла квалификация и, конечно, профессионализм.

Подполковник Дынин

Вот что мне, сыну Григория Дынина, вспоминается один из эпизодов того времени. Закончилась Корейская война.

27 июля 1953 года в 10:00 в пограничной деревушке Пханмунджом было подписано соглашение о прекращении огня. А в середине этого же дня из Порт-Артура курсом на Владивосток вылетел рейсовый транспортный самолет Ил-12, на борту которого находился двадцать один человек вместе с экипажем.

На этот безоружный одиночный самолёт с советскими опознавательными знаками напали в трёхстах километрах от границы КНР с КНДР четыре истребителя ВВС США типа F-86F.

Как стало известно позже, вёл это звено истребителей капитан Ральф Шерман Парр. Наш самолет был сбит в 11 часов 36 минут.

Существует версия, что в этом самолёте должно было находится партийное руководство Тихоокеанского флота, потому-то его и сбили… Останки погибших отправили во Владивосток, захоронение прошло в торжественной обстановке в Жариковском сквере, процессом захоронения руководил главный инженер УНР подполковник Дынин. Я с мамой и бабушкой присутствовал при этом и помню, как ящики, обитые красной тканью (размеры ящиков были где-то около метра, такие же, в каких сейчас хоронят воинов войны), опустили в склеп и расставили на полки по всем четырём стенам в три ряда, затем задвинули крышку и залили бетоном. Через два года там был установлен памятник.

У всей этой истории было одно интересное продолжение. Через два дня после трагедии, 29 июля 1953 года, в Приморском крае южнее острова Аскольд пилотами 88-го гв. истребительного авиаполка ВВС ТОФ был сбит американский разведывательный самолёт Б-50. Это была наша неофициальная месть за Ил-12. Да… были времена, когда наказание следовало неотвратимо.

Грани

Братская могила пассажиров и экипажа самолета ИЛ-12

На постаменте высечена надпись:

«Здесь погребены жертвы разбойничьего нападения американских воздушных пиратов на советский пассажирский самолёт Ил-12 27 июля 1953 года».

Грань 4. Проектировщик

В 1952 году Григорий Дынин был переведён в ВМП-31 (Военморпроект) на должность главного инженера. Проектировщики – это элита строительной профессии, в них очень ценится умение правильно продумывать, просчитывать с учётом пожеланий заказчика, в работе с которым нужно ещё обосновать технико-экономические параметры. А строители – они ведь только исполнители. Недаром одним из самых важных постулатов строителей является утверждение:

«Чтобы не было галдежу,

делай всё по чертежу.

Пусть потом идет галдёж

про неправильный чертёж».

ВМП-31 – это большая многопрофильная организация, которая занималась проектированием системы базирования ТОФ от Чукотки до Порт-Артура и от Читы до Курильских островов и Сахалина. Ко всем новым объектам, помимо их создания, нужно было проложить новые дороги, энергосети, тепло– и водоснабжение. Объём работ был громадный, при этом нельзя было нарушать суровые рамки типового проектирования. Однако во Владивостоке очень сложный гористый рельеф, специалистам ВМП-31 всё-таки удавалось из типовых коробок вылепить что-то своё, особенное. Они оставляли в типовых проектах только то, что нельзя было изменить, – планировку, высоту потолков квартир.

Зато делали индивидуальными цокольные этажи, лестницы, крыши, балконы и т. д. Дома, построенные по проектам ВМП-31, всё-таки были особенными, они отличались друг от друга. Я присутствовал на многих застольях, где чествовали папу. И везде отмечалась его мудрость и бесконфликтность. Первое такое празднование проходило у нас дома в связи с присвоением Г. С. Дынину очередного воинского звания – инженер-полковник. Мама нарисовала стенгазету и повесила на стену. Вот что из той стенгазеты мне запомнилось:

Кто там громко прискакал?

Знаменитый Буцефал!

А

несёт венок лавровый Македонский Александр! Александр с коня слезает. И венок ему вручает.

Говорят, что и поныне, ест супы полковник Дынин.

Тёщей сваренные те, на лавровом на листе.

«Чудо-богатырь!

Помилуй Бог,

До этакого званья

дослужиться смог!» —

Так Суворов

Дынину сказал,

А

этот полководец Толк в героях знал.

Наполеон, и он же Бонапарт, Сказал, на Дынина взирая:

«Ну что сказать тебе, мой брат,

Масштаб не мой,

Но всё же поздравляю!»

Итак, инженер-полковник. Сквозь призму присвоения звания видна сложность взаимоотношений министра обороны того времени маршала Жукова и главкома ВМФ адмирала флота Кузнецова. Маршал Жуков флот терпеть не мог, в частности, адмирала

Кузнецова. И неизвестно, почему… может, образования не хватало… Жуков всерьёз считал, что войну может выиграть только солдат с трёхлинейкой. Даже если у него на пути возникнет водная преграда – ничего, выберется вплавь на другой берег, отряхнётся и пойдёт дальше в штыковую атаку с криком «Ура!» Адмирала Кузнецова он считал выскочкой, а флот – дорогой и совершенно бесполезной игрушкой.

Именно поэтому, когда произошла известная катастрофа с линкором «Новороссийск», прославленный флотоводец был снят с должности, понижен воинском звании до вице-адмирала и уволен в отставку без права восстановления и дальнейшей службы на флоте.

Но Жукову и этого показалось мало, он остановил всю кораблестроительную программу, утверждённую Кузнецовым. Был расформирован Главвоенморстрой, а его организации были переданы Главвоенстрою.

Жуков приказал переодеть офицерский состав флотских строительных организаций в армейскую одежду, запретил в этих организациях использовать флотские термины. Так, вместо привычных для моряков трапов и камбузов появились лестницы, кухни и так далее. Жуков также приказал привести в единообразие штатные должности армии и флота. Это коснулось, в том числе проектных организаций. Ранее в военных округах в проектной организации были начальник и главный инженер-подполковник, на флоте эти должности были исключительно полковничьи.

Дынин успел получить полковника, но по новому штатному расписанию его должность – главный инженер ВМП-31 – оказалась подполковничьей.

И лишь в 1967 году, когда он стал начальником ВМП-31, эта организация была реорганизована

во Владивостокский филиал 23 ГМПИ

(Государственный морской проектный институт).