– Товарищ капитан. – Послышался из-за спины глухой голос. Я обернулся: передо мной стоял, покачиваясь из стороны в сторону, невысокого роста, крепко сбитый, с небольшими усиками, старший лейтенант, с лихо заломленной шапкой, – мне сказали, что вы командир противотанковой батареи.

– Да. А что нужно?

Старлей сильно качнулся в сторону и на какое-то мгновение мне показалось, что он сейчас упадёт, но сделав над собой усилие, он выровнялся, неловко приложил руку к головному убору и заплетающимся голосом отрапортовал: – Старший лейтенант Кирьянов. Назначен к вам на должность заместителя командира батареи по воспитательной работе. – Последние слова он выговаривал уже с трудом, еле ворочая языком. То что он был пьян, и не просто пьян, а пьян в «сисю», было видно даже за километр.

– Товарищ старший лейтенант, да вы же пьяны, – с горечью констатировал я данный факт.

– Товарищ капитан, ну…. Пока ехали с Чебаркуля. Останавливались по дороге…., я и не заметил, как напился. – Бормоча слова оправдания, Кирьянов старательно таращил глаза и прилагал большие усилия, чтобы не шататься и выглядеть как все, но это у него плохо получалось.

Я огляделся, из машин, которые подъезжали на плац артиллерийского полка, выгружались офицеры и прапорщики, прибывшие для укомплектования полка из различных гарнизонов. С шумом и гамом, нагруженные вещами, они жизнерадостно валили по дорожке к клубу, входили в двери и исчезали в его недрах. Сразу бросалось в глаза, что половина из них была сильно пьяная, а вторая половина просто «датая». Они были веселы и воспринимали всё происходящее, как очередное весёлое, военное приключение. Многие из них ещё не знали того, что знали мы. Утром на совещании Петров рассказал, что звонил из Грозного командир соседнего полка в дивизию и в округ. Полк в ночь с 31 декабря на 1 января, когда мы отмечали Новый год, вступил в бой и понёс большие потери: десятки убитых офицеров и солдат, подбитая и уничтоженная на улицах города техника. И есть тяжело раненный офицер нашего полка – Колька Сыров. Обстоятельства ранения командир обещал уточнить. Поэтому мы: офицеры полка, уставшие и вымотанные подготовкой своих подразделений, скептически смотрели на этих пьяных ухарей.

– Товарищи офицеры, всем зайти в клуб. – Послышалась команда начальника штаба полка с крыльца. Зал встретил нас разноголосицей и шумом, вновь прибывших, которых офицеры штаба округа рассаживали на галёрке. Нам же, командир полка указал несколько рядов около сцены. Я усадил слева от себя командиров взводов, а справа замполита. Вид у него был уже совсем осоловевший и его быстро развозило в тепле, но он что-то ещё пытался мне рассказывать.

– Тебя как зовут, замполит? – Задал ему вопрос.

– Алексей, – потом немного подумал и добавил, – Иванович…

– Так вот, Алексей Иванович: сидишь и молчишь. Ты понял? – Кирьянов тяжело мотнул головой и через минуту его голова склонилась на грудь и он, тихо засопев, заснул. Хорошо, что перед ним сидел офицер с широкой спиной, из-за которой со сцены он никому не был виден.

В третьем часу в зал вошёл Командующий округом. Вместе с ним на сцене за столом расположились его замы, и мероприятие началось. Сначала Командующий в течение нескольких минут довёл ту обстановку, которая сложилась в Грозном и в частности с полком, убывшим перед нами. Заострил внимание, что полк понёс большие потери, после чего поднял командира полка и выслушал его доклад. Как и предполагал Петров, Командующий стал поднимать каждого начальника службы: выслушивал его, задавал вопросы, уточняя какие-либо моменты. А потом стал поднимать и заслушивать командиров подразделений.

Совещание длилось уже третий час без перерыва, когда очередь дошла до меня. Потный от волнения и духоты, я доложил о проблемах, какие были у меня с техникой. Командующий внимательно слушал, что-то быстро записывая к себе в блокнот.

– Всё у вас? – Спросил он.

– Товарищ Командующий, у меня проблема с командирами взводов. По списку у меня два командира взвода. Лейтенант Матвиенко, – Дима вскочил со своего места и вытянулся в струнку, – мать у него находится в нестабильно-тяжёлом состоянии после перенесённого инфаркта, вызванного смертью мужа, то есть отца лейтенанта. Родственников никого нет. Лейтенант Матвиенко содержит её, и является единственным кормильцем. По складу характера мягкий, в какой-то степени безвольный. Прошу его отставить от Чечни.

– Лейтенант Никифоров, – тот тоже вскочил и замер, – по своим деловым и моральным качествам характеризуется крайне отрицательно. Можно сказать – «гнилой». Способен в любой момент подвести. Отказался, если так можно выразиться, по своим демократическим убеждениям, участвовать в восстановлении конституционного порядка в Чечне. Я ему не верю. Прошу вместо него другого командира взвода.

Командующий протестующе поднял руку и остановил меня: – Что-то у вас, товарищ капитан, все плохие. Так не бывает.

– Товарищ Командующий, мне ехать воевать, а не нянчится с ними там и перевоспитывать. В военном отношении они никакой ценности в данный момент не представляют.

На первом ряду приподнялся полковник Шпанагель и стал делать мне страшные глаза и корчить грозные рожи, типа требуя – Прекрати, мол, спорить с Командующим….

А Командующий поднял руку с зажатой в ней ручкой и обратился к сидящим в зале: – Я хочу сразу предупредить всех отказников: кадровых офицеров мы будем беспощадно увольнять. Но вот против офицеров, которые призваны на два года службы и отказались – будем возбуждать уголовные дела. Радуйтесь, что сейчас не военное время, тогда всё было бы в отношении отказников по-другому – просто и более жёстче. Ну, а для тех кто уезжает. Будет создана комиссия, которая рассмотрит все ваши проблемы: квартиры, звания, должности, задолженности по деньгам. Конечно, всё, что в наших силах и возможностях, – Командующий что-то ещё черкнул в блокноте и поднял голову. – У вас есть ещё что-то, товарищ капитан?

Я глубоко вздохнул и высказал наудачу затаённое желание: – Товарищ Командующий. У меня в батарее по штату девять противотанковых установок, четыре командирских БРДМ и два автомобиля. Всего – пятнадцать единиц техники. Больше чем в любом линейном подразделении. У них зампотехи есть, а у меня нет. Прошу вас ввести своей властью на время командировки должность зам. по вооружению командира батареи.

Шпанагель опять возмущённо засемафорил мне рукой со своего места: садись – балбес, что ты просишь? А все присутствующие повернули с любопытством ко мне головы, но Командующий рассмеялся: – Ну, что ж, пользуйся моментом. Офицера тебе не дам, а техника батареи выбери себе из резерва. Всё.., всё, садись капитан.

Сел с огромным облегчением и больше просить ничего и не собирался, а через час всё закончилось и офицеры потянулись на выход перекурить. Я вышел в просторное фойе, где уже были расставлены столы, за которыми и происходило комплектование полка офицерами и прапорщиками. Переходя от стола к столу, добрался до офицера артиллериста и задал ему вопрос о новых командиров взводов.

– Капитан, погуляй немного. Команду насчёт тебя дали, но я пока не владею полной информацией: кто и откуда прибыл.

Как только отошёл от стола артиллериста ко мне подскочил высокий и худощавый прапорщик и бойко представился.

– Товарищ капитан, прапорщик Пономарёв. Назначен к вам старшиной батареи. Товарищ капитан, я слышал ваше выступление насчёт командиров взводов и техника батареи. Правильно вы сказали.

Внимательно осмотрел стоящего передо мной старшину. То, что он в возрасте, это неплохо – может быть он хозяйственный, но вид у него как у простого работяги, которого призвали прямо от станка, причём хорошо пьющего. Я его, конечно, не знаю, но мне не нравятся люди, которые сразу в открытую льстят.

– Товарищ прапорщик, откуда вы?

– Я прибыл из Еланского гарнизона, там служил тоже старшиной, но только в ракетной бригаде.

– Старшиной служите давно?

Прапорщик замялся: – Да нет, я в армии только пять лет. Из них только год старшиной.

– Вы что с гражданки пришли в армию?

– Нет. До армии служил в милиции. Капитан, был участковым в Каменске-Уральском. Но по некоторым обстоятельствам уволился и перешёл в армию.

– Ну, хорошо, об ваших обстоятельствах поговорим попозже, главное чтобы вы были не запойным. – Я поднял руку и остановил, запротестовавшего было Пономарёва, – сейчас найдём одного подполковника и вы примите у него расположение нашей батареи: завтра уже прибывают солдаты.

Мы начали медленно продвигаться по фойе клуба и через пару минут нашли подполковника Саенко.

– Григорий Иванович, вот мой старшина, прапорщик Пономарёв. Ведите его в расположение и передайте имущество и помещение. – Я повернулся к старшине, – всё принять по акту и внимательно, потому что через пару недель всё это придётся передавать обратно. Я попозже подойду туда уже с офицерами.

Отправив старшину с командиром противотанкового дивизиона, сразу же ринулся к столу технарей, где, как видел, сидел знакомый мне офицер, для того чтобы выбить себе нормального техника. Только протиснулся к столу и поздоровался с ним, он махнул рукой на зал: – Боря, иди в зал, там сидит резерв, оттуда и подбери себе техника. Потом подведёшь его ко мне, чтобы я отметил, что он к тебе пошёл.

На галёрке зрительного зала дисциплинированно сидело около пятидесяти офицеров и прапорщиков – так называемый резерв, которые выжидающе уставились на меня, когда остановился по середине прохода и повернулся к ним.

– Я командир противотанковой батареи. Мне нужен техник батареи. На вооружении стоят тринадцать БРДМ-2 и будет ещё два автомобиля – какие не знаю. Желающие есть идти ко мне? Также мне нужны и командиры взводов, – теперь я уже выжидающе смотрел на притихший резерв.

Через минуту молчания, когда я уже решил было не тратить время на эту аморфную массу, из кресел поднялись два лейтенанта, следом за ними ко мне подошёл и прапорщик. Все представились. Прапорщик Карпук Игорь: прибыл с артиллерийского училища. Хочет быть техником батареи. Лейтенанты Жидилёв и Коровин: закончили Челябинский сельскохозяйственный институт и на военной кафедре изучали именно противотанковую установку 9П148. Командирам взводов сразу же задал несколько контрольных вопросов по противотанковой установке, и обрадованный обстоятельными ответами, повёл их к столу артиллеристов, где меня ждал третий командир взвода – лейтенант Мишкин с Шадринского гарнизона. Записав у автомобилистов и Карпука, я всех, в том числе и более-менее протрезвевшего замполита повёл в расположение батареи. Противотанкисты потрудились на славу, всё было готово к приёму личного состава. Старшина по передаточной ведомости принял имущество и помещения, которую мы тут же подписали. Быстро решил с Григорием Ивановичем, что наряд по расположению будет стоять его, после чего Саенко ушёл, а я собрал офицеров и прапорщиков в комнате, которую определил под их проживание. Обвёл взглядом притихших офицеров, которые ждали, что скажет уже их командир батареи. И начал ставить задачи.

– Завтра прибывают из Забайкальского округа солдаты. Сразу же хочу сказать, что если вы думаете, что оттуда придут нормальные и подготовленные бойцы, то вы капитально ошибаетесь. Сейчас в Забайкальском военном округе лихорадочно собирают всех, кто им не нужен – хулиганов, пьяниц, наркоманов, лохов, оленей, дебилов и всех их скопом спокойненько спихнут к нам. Поэтому, из этого вытекает следующая задача: солдат загрузить работой и задачами так, чтобы у них была только одна мысль – СПАТЬ! СПАТЬ! И ещё раз СПАТЬ! Больше у них других мыслей не должно быть. Изучить личный состав. Выявить среди них слабых, за которыми нужен контроль, и сильных, на кого можно опереться, и которых тоже надо будет контролировать. И каждые пять минут вбивать им в голову, что они едут на войну и от каждого из них может зависеть жизнь другого или других солдат и офицеров. Остальные задачи будем выполнять по мере их поступления.

Дальше обрисовал состояние техники батареи в настоящее время. И примерно, какие мероприятия нас ждут. Заканчивая постановку задачи, сказал: – У вас сегодня ещё есть время до прибытия солдат. Разрешаю его употребить на решение своих личных проблем и до завтрашнего обеда я вас не трогаю. Но сразу же предупреждаю: в батарее на время боевого слаживания – сухой закон. Разрешаю сегодня вечером посидеть за бутылочкой и перезнакомится, но такого как сегодня, Алексей Иванович, не должно повторится. Кстати, я сейчас ухожу на совещание, ты как мой зам – здесь старший.

– Товарищ капитан, больше такого не повторится. Я ведь вообще-то не пью, может, поэтому так и напился сегодня. – Виновато доложился замполит.

На совещании каждый доложил командиру полка о получении в подразделения офицеров. В принципе, командным составом полк укомплектовали. Осталось принять личный состав.

4 января мы с утра опять собрались в клубе арт. полка и начали ждать первого самолёта, который уже был на подходе к Екатеринбургу. Какие подразделения летели первым бортом, никто не знал. А через два часа после приземления на плац арт. полка въехала автомобильная колонна с первой группой – четыреста солдат. Их быстро разгрузили и завели в клуб. Оказалось, что прибыл первый батальон и стало известно, какие подразделения, каким бортом идут. Моя противотанковая батарея должна была прибыть последним самолётом. Отправив своих офицеров на технику, я остался с замполитом наблюдать за приёмом личного состава других подразделений, чтобы избежать каких-либо ошибок при приёме противотанковой батареи.

Целый день, слоняясь по фойе клуба, наблюдал, как проходило комплектование подразделений. А моего самолёта всё не было и не было. Наступил вечер, и лишь тогда стало известно, что личный состав батареи прибудет где-то в районе трёх часов ночи. Так оно и получилось. В три часа я и остальные офицеры и прапорщики батареи стояли напротив рядов кресел, где смирно сидели наши будущие подчинённые с вещмешками на коленях. Проверил их по списку, который мне дал прибывший с ними офицер ЗабВо. Спросил, есть ли вопросы у солдат по укомплектованности их вещевым имуществом. Вопросов не было и претензий к передающей стороне тоже и я тут же подписал офицеру акт о передачи личного состава. Представился сам, представил офицеров и прапорщиков батареи. В последующие двадцать минут разбил их повзводно и по отделениям. После чего дал время командирам взводов переписать свой личный состав. Как бы не старался ускорить приём личного состава, чтобы дать им и себе хоть немного поспать, но спать их положить сумел лишь без пятнадцати шесть. А через пятнадцать минут командой «Батарея Подъём!!!» их поднял, начиная претворять в жизнь свой план, заколебать их только до одной единственной мысли – СПАТЬ! СПАТЬ! И ещё раз СПАТЬ!

В течение часа, приведя их в порядок и на построении выяснив, что солдаты практически все знают песню «Не плачь девчонка», повёл батарею с залихватской песней в столовую 276 полка, чем немало удивил командование не только полка, но и дивизии, которое присутствовало на приёме пищи. После завтрака на общем построении полка прибывшим солдатам и сержантам было представлено командование полка и как это водится, выступил с речью сам командир. После чего все были распущены и предоставлены командирам подразделений для окончательного формирования.

Построил батарею в коридоре казармы и оглядел замерших в строю солдат и офицеров. Вот они стоят передо мной, разные по характеру, возрасту, воспитанию и подготовке. Каждый из них имеет своё мнение о мире, в котором он живёт и в соответствие со своим видением и пониманием этого мира каждый в нём устраивался по-своему. И отношение у них ко всему, что происходит вокруг них тоже разное. Кто уже испытал любовь к женщине, а кто-то нет. Кто-то верит нам офицерам, даже новым и незнакомым, а кто-то смотрит на нас волком. Вот стоит рядовой Чудинов – я уже знаю, что до армии он отсидел в тюрьме, и сейчас смотрит на меня с вызовом, потому что для него все офицеры – «западло». В строю второго взвода стоит сержант Кабаков – по кличке «Малыш». Он действительно, по внешнему виду смотрится лет на четырнадцать, а ведь он командир противотанковой установки. Можно ли на него в бою опереться или он спасует? Или водитель БРДМ в третьем взводе рядовой Снытко: сразу видно, что это – Бестолочь. Как уже успел узнать вечно грязный и неряшливый, к тому же и бестолковый. И все эти люди волею судьбы и приказом командования собраны в одно подразделения для решения боевых задач и как они поведут себя там – в бою, во многом будет зависеть от меня – командира противотанковой батареи. Я ещё раз пробежал взглядом по строю, уже зная, что скажу своим подчинённым.

– Товарищи солдаты, пришло время рассказать вам о себе. Рассказать вам о том, чего хочу добиться от вас и каким путём буду это делать.

Родился я в 1955 году. В 1973 году был призван в Советскую Армию. Так что мой ДМБ был в 1975 году. Служил срочную в Германии. На дембель не пошёл, а пошёл в школу прапорщиков. После неё до 1982 года служил там же в ГДР. В 1982 году по замене попал сюда служить: в артиллерийский полк. Так как я закончил артиллерийское училище экстерном, мне в 1984 году было присвоено воинское звание лейтенант. В 1986 году был направлен для службы в Республику Куба, где служил в должности начальника разведки одного из учебных центров. Там служил до 1989 года. Потом вернулся сюда обратно и вот уже почти пять лет я командир противотанковой батареи. Свою биографию вам рассказал для того, чтобы показать, что я далеко не новичок в армии. Имею достаточный опыт и прошёл хорошую военную школу. Постоянно командовал солдатами и солдатскую службу, солдатскую жизнь знаю не понаслышке. И если у кого-то появятся лихие мысли и совсем уж непродуманные желания «гнуть тут пальцы», хитрить и увиливать от службы, от выполнения своих обязанностей то как «рога ломать», причём медленно и уверенно, тоже знаю и хорошо умею, – я повернулся к Чудинову и ткнул в него пальцем, – Тебе ясно солдат? А то ты тут уже пытаешься мутить воду. Откуда пришёл – туда и уйдёшь.

Чудинов заюлили глазами, но промолчал.