Я много про это думала. – Ефимия потупилась, словно признавалась в неловком. – Знаешь, в чем тайна новгородской силы?
– В торговле, в пушном промысле, в деньгах.
– Нет, сестрица. Торгуют многие, пушнины у Москвы не меньше, а денег у той же Венеции будет побольше, чем у нас… Сила Господина Великого Новгорода в том, что он не столько господин, сколько госпожа.
– Как это? – не поняла Каменная.
– У нас есть то, чего ни у кого больше нет. Ни на Руси, ни в Азии, ни в Европе.
– О чем ты?
– О том, что у нас грамоте учат не только мальчиков, но и девочек. И женки новгородские мужам не рабыни, не детей рожальщицы, а соратницы и даже – уж нам ли с тобой не знать – водительницы. Вот в чем наше главное богатство. Все прочие державы живут в пол-силы, только половиной своего народа пользуются. Будто одной рукой. А у Новгорода две руки: и мужская, и женская. Хочешь топором руби, хочешь жемчугом вышивай.
– Это так, – согласилась Настасья.
– Теперь слушай дальше. Кто в школе лучше учится – мальчики или девочки?
– Девочки. У нас прилежания больше, ум проворней.
– А когда мы вырастаем, то пьяные на улице не валяемся, кулаками сдуру не машем.
– Ты к чему клонишь?
– Если мы ничем не хуже их, а даже лучше, отчего это на вече только мужчины голосуют? Почему в посадники и тысяцкие только мужчины мужчин выбирают? Неужто ты не справилась бы с посадничеством? Или я, или хоть Борецкая?