Он с недоумением взял длинный парчовый футляр.
– Доказательство моего преступления. Теперь я в твоих руках. Поступай, как тебе велит твой внутренний кодекс.
В футляре лежал пожелтевший от старости бумажный свиток.
Теперь я ничего ей не сделаю, с замиранием сердца подумал благородный ронин. И она знает это. Поняла, что больше всего меня обезоруживает незащищенность. О, хитрая лисица!