© Сушинский Б.И., 2014

© ООО «Издательство «Вече», 2016

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2016

Сайт издательства www.veche.ru

Об авторе

Богдан Иванович Сушинский родился 10 апреля 1946 года. В 1969 году с отличием окончил Одесский госуниверситет им. И. Мечникова. Служил в советской армии, в Белоруссии. Длительное время пребывал на журналистской работе. Он – академик, заслуженный журналист Украины; вице-президент Украинской ассоциации писателей; член Национального союза писателей Украины (в прошлом – член Союза писателей СССР); член Международной ассоциации писателей баталистов и маринистов. Кроме того, в течение 12 лет он возглавлял Одесскую областную организацию Союза писателей, являлся членом Президиума правления Союза писателей Украины; заместителем председателя Литфонда Украины.

Богдан Сушинский постоянно выступает в прессе как писатель, ученый и публицист. Он – автор более 150 книжных изданий, появлявшихся в издательствах Москвы, Киева, Риги, Одессы, Львова, Донецка, Йошкар-Олы и др. городов, и около 3 тысяч публикаций в антологиях, сборниках, альманахах, в периодике. Его произведения переведены на 17 языков мира. Он – лауреат премии им. А. Фадеева, а также многих международных и всеукраинских литературных премий.

Богдан Сушинский известен как идеолог возрождения европейского рыцарства. Он – автор первой в мире «Всемирной истории рыцарства», презентация которой состоялась в 2001 году, на съезде рыцарей в Ароне (Италия). За вклад в пропаганду и развитие европейского рыцарства он отмечен итальянской церковно-рыцарской медалью «Св. Амброзия», а также рядом рыцарских наград. Б. Сушинский – один из основателей первого в Украине рыцарского ордена Св. архистратига Михаила и ряда других орденов; у него рыцарский титул графа. Сам Богдан Сушинский происходит из древнего польско-украинского аристократического рода, который обладает своим собственным родовым гербом, засвидетельствованным старинными польскими гербовниками.

Ему принадлежат: литературная (в прозе) интерпретация на украинский язык древней летописи «Велесова книга» и исследование истории ее появления, которые опубликованы в его монографии «Велесова книга предков»; а история древнейшего карпатского монастыря Скита Манявского и первый перевод летописи начала ХVII века о его основании – поданы в исторической монографии Богдана Сушинского «Слово о Ските Манявском». Писатель много работает в архивах и музеях, со старинными книгами, документами, летописями…

Он является создателем первой в мире «Всемирной казачьей энциклопедии», в которой отражены сведения об основных казачьих организациях мира всех времен. Участие украинских казаков в 30-летней войне (1618–1648) на стороне Франции отражено в его 6-томной эпопее: «На острие меча», «Французский поход», «Костры Фламандии», «Рыцари Дикого поля», «Саблями крещенные» и «Путь воина». Его перу принадлежит уникальная 2-томная монография «Казацкие вожди Украины», за которую он удостоен престижной премии им. историка Д. Яворницкого. Он длительное время был Верховным атаманом Черноморского казачества, затем возглавлял 12 казачеств Юга Украины; является генералом армии Украинского казачества. Большой резонанс вызвала его книга «Казацкая Украина: Хмельниччина». Ему же принадлежит уникальное 2-томное издание «Князья и полководцы Древней Украины», отмеченное Международной премией им. Короля Даниила Галицкого.

В 2002 году, за выдающийся вклад в развитие отечественной и мировой культуры, Американский биографический институт наградил Богдана Сушинского золотой американской медалью Чести, а в 2009 году его имя (биография) занесено в Зал Славы этого института. В 2007 году Б. Сушинский избран почетным профессором и членом ученого совета старинного Университета «Львовский Ставропигион», ровесника Киево-Могилянской академии; а также стал автором фундаментальной 2-томной истории этого университета – «Львовский Ставропигион: между прошлым и вечностью». Особой популярностью пользуется его своеобразное пособие для молодых писателей – «Беседы у литературного камина: как стать писателем».

Очень плодотворным является сотрудничество Б. Сушинского с издательством «Вече», где издается его 25-томная эпопея «Война империй», причем в основе каждого из романов – одна из тайн Второй мировой войны; а также романы других циклов (более подробно об этом – в биографии на сайте издательства).

Живет в Одессе; над книгами в последнее время предпочитает работать в тихом зеленом городке Кодыме (на севере Одесской области), в своем писательском офисе, который его друзья и пресса уже называют «Северной резиденцией» писателя. Он – Почетный гражданин этого города. Кстати, у Б. Сушинского правило: в какой бы стране ни происходило действие его книг, основные главы рождаются именно в этой стране. Так в его творческой биографии появились США, Франция, Италия, Германия, Греция, Чехия и др.

Избранная библиография Богдана Сушинского:

«На острие меча» (1994)

«Французский поход» (1994)

«Костры Фламандии» (1994)

«Путь воина» (1994)

«Субмарины уходят в вечность» (2008)

«Секретный рейд адмирала Брэда» (2008)

«Гибель адмирала Канариса» (2009)

«Альпийская крепость» (2010)

«Воскресший гарнизон» (2011)

«Саблями крещенные» (2012)

«Рыцари Дикого поля» (2012)

Часть первая
На острие меча

Честь и хвала тебе во веки веков, великое священное прошлое…

Генрик Сенкевич

1

Вершины холмов были похожи на врастающие в землю купола православных храмов, и зарождающийся где-то вдалеке заунывный звон колокола отрешенно возносился к охладевшим ко всему земному небесам поминальным плачем по живым и заупокойной песнью по мертвым.

Обугленные деревья, окружавшие сожженные усадьбы хуторян, источали тлен пожарищ; птицы кричали голосами умерщвленных душ, а все дороги, откуда бы они ни исходили и куда бы ни вели, слезились на солнце соленым потом воинов и чумаков и проступали тоской прощальной поступи окровавленных невольничьих ног.

По мере того как отряд князя Одара-Гяура втягивался в лесистую гряду холмов, умолкали закованные в сталь и отчаянное мужество воины; затихало ржание и фырканье лошадей, глуше становился перестук их копыт.

На склонах котловины, по которой двигался отряд, то здесь, то там появлялись обезумевшие от ран и страха, облаченные в какие-то полуистлевшие рубища люди, чтобы, завидев отряд, тотчас же исчезнуть в кустарниках и оврагах.

Прямо на вершине кремнистой горы, восставшей посреди котловины, вдруг, словно сброшенная c небес, возникла пылающая повозка. Ошалевшие кони понеслись на отряд, и ринувшиеся им навстречу воины едва сумели остановить их частоколом тяжелых пик и ударами длинных мечей.

Не в силах преодолеть плотину из лошадиных крупов и человеческих тел в безрукавных татарских тулупах и легких казачьих жупанах, речушка вышла из берегов и потопно поглощала камышовые заводи, усеянные камнями окрестные луга и древние, поросшие густым лозняком руины.

Увидев загаченную телами переправу, Гяур приказал пятерым дозорным обогнуть крутой, оголенный склон белесой горы, открывавшейся в конце долины, между изгибом реки и лесом, и разведать, что там за ним происходит. Предчувствие не подвело его. Едва достигнув иссеченной ветрами грани этого склона, разведчики вновь остановились.

Возглавлявший разъезд рослый плечистый всадник в короткорукавной кольчуге, с навешенными на нее спереди и сзади небольшими щитами, и копной ржаных волос, прикрывающих голову вместо шлема, сразу же вернулся и, до предела взволнованный, попытался что-то объяснить князю. Однако слова, которыми он должен был передать увиденное, застревали в его горле, словно расплавленный свинец, и Гяур едва смог разобрать отдельные слова: «Князь! Там! Князь…», которые он выкрикивал, ошарашенно оглядываясь и показывая мечом куда-то за склон горы.

Князь и его личная охрана из десяти воинов-шведов, которых в отряде называли норманнами, поскакали вслед за ним, но, обогнув гору и взлетев на спускающуюся к переправе возвышенность, тоже вынуждены были попридержать коней. То, что они увидели, способно было потрясти кого угодно. Впереди, прямо перед ними, медленно, заупокойно поскрипывал широкими крыльями большой ветряк, на каждом крыле которого пылали обвязанные пучками соломы тела обреченных. С сатанинской необратимостью перемалывал он муки и души преданных Богом и людьми страдальцев, являя собой наглядный образчик всей бесчеловечности того мироздания, посреди которого их сжигали.

– Кто ж это их, Господи?! – не сдержался один из дозорных. – Войны творить тоже ведь надо по-людски.

– Как и молитвы, – машинально добавил князь и вдруг взорвался: – Не причитать! Никаких причитаний!

Норманны с высокомерным презрением взглянули на «причитавшего» – совсем юного славянина, и демонстративно, словно по команде, повернули коней: мельница с пылающими людьми на крыльях ветряка их больше не интересовала. Как и «причитающий» воин-славянин.

– Варвары, сотворившие это сатанинское поганство, рыщут где-то поблизости! – вновь заговорил Одар-Гяур. – Будьте внимательны. Осмотрите все вокруг, чтобы не полыхать потом на степном ветру, как эти, – указал острием меча на факелы из тел.

– Степные шакалы, – хрипло прорычал командир норманнов Олаф – плечистый рыжебородый увалень, кожаная куртка, кольчуга и нагрудный щит которого, казалось, давно срослись с могучим телом, превратившись в его естественную оболочку. – Только так они и могут воевать. Христианский мир давно должен был истребить их. Всех до единого.

…Однако звон, который воины слышали еще издали, доносился не от пылающего ветряка, а из-за ограды церкви, колокольня которой возвышалась на пологом холме уже по ту сторону реки, как бы благословляя каждого, кто въезжает в освященный ею городок без меча и гнева, а покидает его, не оставляя после себя горечи невинной крови и черного безумия пепелищ.

– Хозар! – обратился совсем еще молодой князь к ржановолосому русичу, указывая острием меча на судные факелы. И пятерка дозорных помчалась к ветряку.

– Улич! – крикнул он такому же рослому, но худощавому воину, из-под шлема которого выбивалась прядь седых волос, а от плеча к плечу пролегла изящно сплетенная, прикрепленная к панцирю золотистая цепь.

И по острию меча Улич определил, что десяткe его воинов следует скакать к церкви, над которой тоже взвивался черный шлейф дыма.

Но как только его отряд, объезжая устилавшие берег иссеченные тела, начал переправляться чуть пониже разрушенного моста, Гяур не удержался и, чтобы не терять времени, повел оставшиеся две с половиной сотни воинов вслед за ним.

На подступах к церковному холму; у ограды, которую защитники использовали как крепостную стену; у часовни, на подворье между могилами – везде тела сражавшихся, кони с распоротыми брюхами, изломанные копья, исщербленные в сечи сабли…

И над всем этим – густой, зычный бас священника:

 
Отче наш, великий и праведный!
Воизмени гнев Свой яростный
На милость христианскую:
Спаси землю Свою святокровную Украйну
И народ ее грешномуче-ни-чес-кий!..
 

– Где он?! – крикнул Гяур, прислушиваясь к молитвенному басу. – Он не в церкви! Найти! Взломать дверь.

Ухватив лежащее под оградой бревно, воины Улича бросились с ним, как с тараном, к мощной церковной двери.