На чем он будет основывать устройство мира, которым желает править? На прихоти каждого человека? Какой будет беспорядок! На справедливости? Но он не знает, в чем она состоит. Если б он это знал, он не поддерживал бы самую распространенную среди людей максиму о том, что каждый следует нравам своей страны. Сияние подлинной правды покорило бы все народы. А законодатели не брали бы за образец, вместо этой неизменной истины, выдумки и прихоти персов или германцев. Она пребывала бы во всех государствах на свете и во все времена, а не так, как мы видим, что справедливость и несправедливость меняются с переменой климата, три градуса широты переворачивают всю юриспруденцию, истина зависит от меридиана. За несколько лет употребления меняются основные законы, у права есть свои эпохи, вхождение Сатурна в созвездие Льва обозначает рождение такого-то преступления. Хороша справедливость, которой речка кладет предел. Истина – по сю сторону Пиренеев, заблуждение – по другую.
Они признают, что источник справедливости – не в обычаях, но в естественных законах, общих всем странам. Разумеется, они бы яростно это отстаивали, если бы безрассудный случай, сеющий законы по свету, нашел хоть один всеобщий закон. Но ирония в том, что прихоти человеческие слишком разнятся между собой, и такого всеобщего закона нет.