© Bill Schutt, текст, 2021

© Patricia J. Wynne, иллюстрации, 2021

© Шнейдер Н., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2022

КоЛибри®

* * *

Эта живая и увлекательная история сердец всех форм и размеров производит мощное впечатление.

Foreword Reviews

Шутт освещает здесь много вопросов и обсуждает серьезную науку, но его остроумный стиль делает все это читабельным… Увлекательный, часто комический взгляд на двигатель жизни и долгую историю попыток понять его.

Library Journal

Это захватывающая наука. Шутт – зоолог и увлекательно описывает в деталях эволюцию сердца. Мне особенно понравилось, как удачно эта книга рассказывает человеческую историю – как и почему мы стали видеть в сердце нечто большее, чем просто орган, перекачивающий кровь. Вас ждут удивительные животные, цитаты из песен, рассказы о медицинских злоключениях и триумфах и даже история одного гигантского китового сердца. Как и во всех научно-популярных книгах Шутта, здесь перемешано смешное и жуткое. Это научпоп в лучшем виде.

Cool Green Science, блог международной экологической организации The Nature Conservancy

Абсолютно завораживающее путешествие по человеческому сердцу с помощью наших собратьев-животных. Здесь столько интересных деталей, что вам захочется прочитать эту книгу дважды.

Дженнифер Холланд, автор бестселлера The New York Times «Невероятная правда о дружбе»

Эта книга приглашает читателей в фантастическое и увлекательное путешествие по всем сердечным вопросам.

Кэт Уоррен, автор книги «Что знает собака»

Как восхитительно показывает Билл Шутт в своей новой книге, сердца могли бы поведать нам захватывающие истории на множество тем, от эволюции жизни на нашей планете до людских чудачеств.

Иэн Таттерсаль, палеоантрополог и почетный куратор Американского музея естественной истории в Нью-Йорке

Рассказывая байки из всего царства животных, Шутт привносит свой обычный ум и юмор в эту тщательно выстроенную естественную историю сердца и кровеносной системы. Информативное и занимательное чтение, после которого вы почувствуете себя умнее.

Даррин Лунде, автор книги «Натуралист»

Биолог, специалист по позвоночным животным Билл Шутт знает, как увлечь аудиторию. В этой книге он не только охватывает все аспекты сердца от его происхождения у самых примитивных организмов до современных хирургических чудес, но и сочетает черный юмор с мудростью. Если вам нужен свежий взгляд на трансформацию и эволюцию наших знаний о сердце, крови и кровообращении, а также на текущие исследования по этой теме, вот книга, которая послужит основой.

Seattle Book Review

* * *

Посвящается

Элейн Марксон (Билл Шутт)

и

Теду Райли (Патрисия Дж. Уинн)

СЕРДЦЕ¹ [рц], -а, мн. ч. – дца, – дец, – дцам, ср.

1. Центральный орган кровеносной системы в виде мышечного мешка (у человека в левой стороне грудной полости). С. бьется. Порок сердца.

2. перен. Этот орган как символ души, переживаний, чувств, настроений. Доброе, чуткое, отзывчивое с. Черствое с. Золотое с. у кого-н. (об очень добром человеке). У него нет сердца (о злом, черством человеке). Отдать свое с. кому-н. (полюбить). С. сердцу весть подает (о любящих, вспоминающих, думающих друг о друге; разг.).

3. перен. Важнейшее место чего-н., средоточие. Москва – с. нашей Родины.

4. Символическое изображение средоточия чувств в виде вытянутого по бокам овала, мягко раздвоенного сверху, книзу сужающегося и заостренного. С., пронзенное стрелой.

II. СЕРДЦЕ [рц], -а, предл. п. мн. ч. в сердцах, м. (разг.). В нек-рых выражениях: гнев, раздражение. Сказать с ~м (сердито, раздраженно). Иметь с. на (против) кого-н. (затаить гнев, обиду; прост.). В сердцах (рассердившись). Сорвать с. на ком-н. (излить свою злобу, раздражение на кого-н.; прост.).

Сердца нельзя разбить, они маленькие и мягкие.

Джефф Хейскелл

Я вспоминаю совет моего соседа: «Никогда не беспокойся о своем сердце, пока оно не перестанет биться».

Уильям Странк-младший, Э.Б. Уайт, «Элементы стиля»

Пролог
Маленький городок с большим сердцем

Большинство событий в жизни становятся сюрпризом

Люкке Ли

В середине апреля 2014 года остроглазый житель городка Траут-Ривер в штате Ньюфаундленд взглянул на залив Святого Лаврентия и увидел нечто необычное. То, что поначалу казалось маленькой точкой на горизонте, становилось все больше и больше. К тому времени как гигантскую тварь выбросило на берег, до места событий добрались СМИ, а еще – невероятная вонь, которую кто-то описал как «тошнотворный аромат духов в сочетании с запахом разлагающейся плоти». И разумеется, там было больше разлагающейся плоти, чем кто-либо видел раньше: около сотни тонн.

Вскоре крошечная рыбацкая деревушка гудела от репортеров и зевак, а сарафанное радио разносило сенсационные заголовки. Разговоры местных жителей, начав с изумления и отвращения, перешли к проблемам со здоровьем, потенциальной потере дохода и даже угрозе ужасного взрыва. И – странно – почти то же самое происходило в другом поселении на этом же побережье: в маленьком городке Роки-Харбор.

Канадские зимы часто бывают холодными, но зима 2014 года оказалась самой холодной из всех, что остались в памяти. Впервые за многие десятилетия замерзли Великие озера, и залив Святого Лаврентия, их выход в Атлантический океан, покрылся толстым слоем морского льда. Сильные ветры и течения нагромоздили лед и в проливе Кабота, превратив самый широкий канал залива, ведущий к морю, в непроходимый затор. Но, пока обитатели Траут-Ривер и Роки-Харбор боролись с суровыми погодными условиями, в двухстах милях к югу – в самом проливе Кабота^[1] – происходила куда более отчаянная борьба.

На исходе зимы и ранней весной синие киты (Balaenoptera musculus) обычно покидают Атлантический океан и заходят в залив Святого Лаврентия в поисках пищи – крошечных ракообразных, называемых крилем. Синий кит – это самое крупное из известных нам животных, когда-либо обитавших на Земле^[2], он достигает 30 метров в длину и может весить до 163 тонн. Для сравнения это около 20 самцов африканского слона или около 1600 среднестатистических взрослых мужчин. Несмотря на огромные размеры, до 1864 года на синих китов не охотились ради богатого ворванью жира, поскольку эти животные могут развивать высокую скорость – до 50 километров в час – и обычно тонут после гибели. Так что китобои предпочитали охотиться на три разновидности гладких китов Eubalaena, в чьих телах содержание жира выше и потому они после смерти остаются на плаву. Их окрестили «правильными китами» – подходящими для того, чтобы бросать в них гарпуны. Для популяции же синих китов все обернулось ужасно плохо после того, как более быстрые паровые китобойные суда начали пользоваться свежеизобретенной гарпунной пушкой: между 1866 и 1978 годами были убиты более 380 тысяч синих китов². Сейчас большинство стран запретило охоту на них, но склонность синих китов тонуть после смерти по-прежнему доставляет неудобства тем, кто пытается изучить их анатомию.

В марте 2014 года Марку Энгстрому, старшему куратору и заместителю директора по коллекциям и исследованиям Королевского музея Онтарио в Торонто, позвонила Лоис Харвуд, его подруга. Харвуд, работавшая в Министерстве рыболовства и океанов Канады, спросила, слышал ли Энгстром новость о том, что погибло девять синих китов, кормившихся в проливе Кабота. Очевидно, сказала она, они не смогли выбраться из массивного ледяного поля, застряли во льдах и погибли. Это было трагично, особенно потому, что синие киты находятся под угрозой исчезновения, и потеря девяти особей означала потерю примерно 35 % от общей популяции Северной Атлантики.

Однако Харвуд знала, что Энгстром ищет образцы всех видов китов, обнаруженных в канадских водах. Она сообщила, что три кита не утонули, возможно, потому, что их поддерживал толстый лед. Энгстром заинтересовался еще сильнее после того, как Харвуд связала его с Джеком Лоусоном, исследователем из Министерства рыболовства и океанов, который в течение последнего месяца отслеживал мертвых китов с вертолета. Он сказал Энгстрому: по его предположениям, трех китов рано или поздно прибьет к берегу – и в апреле именно это и произошло.

– Суть в том, что китов выбросило на берег в этих трех крошечных деревнях, – рассказал Энгстром во время моего визита в Королевский музей Онтарио в 2018 году. – На Траут-Ривер нет нормального туристического потока. Это своего рода выживающее сообщество. Мэр рассказал мне, что однажды он выглянул, увидел кита в воде и взмолился: «Господи, прошу тебя, не дай этой штуке выброситься на берег здесь». И на следующее утро именно там, на их единственном участке пляжа под их единственным рестораном, обнаружился гигантский мертвый синий кит, воняющий до небес.

Я спросил Энгстрома, что произошло дальше.

Энгстром рассмеялся:

– Потом он начал раздуваться.

– Должно быть, это облегчило дело, – предположил я.

– Не совсем, – сказал он. – К тому времени все они посмотрели на YouTube видео взрывающихся китов.

Видео с китами, взрывающимися от скопления газов, уже много лет крутятся в интернете. По последним подсчетам, их было более 200, в том числе кинопроект «Песнь взорвавшегося кита». Однако мой личный фаворит демонстрирует 17-метрового кашалота весом в 60 тонн, выброшенного на берег Тайваня в 2004 году. Ученые местного университета немедленно решили воспользоваться неожиданной возможностью и провести вскрытие гигантского трупа. Они сочли, что это лучше всего сделать в лаборатории, и потому предприняли огромные усилия, чтобы переместить объект. Три крана, 50 рабочих – и через 13 часов кит отъехал, привязанный к открытой платформе тракторного прицепа. Но на пути по оживленным улицам города Тайнань гниющий гигант самопроизвольно взорвался. Взрыв выбросил тонны гнилой крови, ворвани и внутренностей на автомобили, мотороллеры, магазины и забрызгал нескольких невезучих зевак^[3].

– Но с синими китами такого не бывает, – убеждал меня Энгстром точно так же, как до того он пытался убедить перепуганных и не верящих ему жителей Траут-Ривер. Он сказал горожанам, что если люди не решат прыгнуть на мертвого гиганта или разрезать его, то, вероятней всего, скопившиеся газы будут медленно выходить из разрушенных тканей, как из старого воздушного шара.

– Что в конце концов и произошло, – сказал он.

Энгстром говорил, что вопросы, которые задавали ему репортеры на месте происшествия, в Ньюфаундленде, в основном касались двух тем: запаха и размера. «Насколько велико сердце? Говорят, оно размером с машину». Энгстром с командой слышали вопрос о размерах сердца так много раз, что наконец у кого-то из персонала возник встречный вопрос: «Почему бы нам не попытаться сохранить эту штуку?»

Такая возможность, конечно, заинтриговала Энгстрома, хотя он и знал, что команде придется действовать быстро. Одного из трех китов занесло в необитаемую бухту и разбило во время шторма. Второй экземпляр в тот момент изображал дирижабль Goodyear в Траут-Ривер перед напуганной возможной китобомбой толпой, что не предвещало ничего хорошего сохранности его внутренних органов.

Но Энгстром знал, что последний и самый маленький кит (23 метра), тот, которого выбросило на берег в Роки-Харбор, лежит частично погруженный в холодную воду – что могло замедлить процесс разложения органов. Он спросил коллегу из Королевского музея Онтарио, назначенную в команду по очистке Роки-Харбор, специалиста по млекопитающим Жаклин Миллер, может ли она сохранить сердце.

Эксперт-анатом немедленно и с энтузиазмом ответила: «Да, мы можем его сохранить». Позже она призналась мне, что вовсе не была уверена, что именно они обнаружат, когда вскроют тушу, и можно ли будет это сохранить. Но перспектива заполучить сердце синего кита была настолько захватывающей, что ей не терпелось попробовать.

Для начала Миллер и семь других бесстрашных исследователей, говоря языком китобоев, «освежевали» тушу кита из Роки-Харбор – то есть удалили плоть и мягкие ткани от хвоста до головы. Когда сняли мышцы, окружающие грудную полость, в которой находились сердце и легкие, члены команды смогли впервые взглянуть на гигантский насос – то, чего до сих пор не видывал ни один исследователь. Вместо типичного сердца млекопитающего этот образец больше напоминал 182-килограммовую пекинскую клецку телесного цвета. Ничуть не смущаясь сходством сердца с китайской закуской, достойной Гаргантюа, исследователи подробней взглянули сквозь запекшуюся кровь и пришли в полный восторг, обнаружив, что, хотя сердце и спалось в двухметровый сгусток, оно не разложилось.

– Оно все еще оставалось розовым, – сказала мне Миллер. Впрочем, она припомнила и что там оказалось немного плесени и некротической (то есть мертвой) ткани. – Оно было довольно эластичным и содержало много жидкости.

Несколько лет спустя, в 2017 году, Миллер пригласили на некропсию^[4] североатлантического «правильного» кита (Eubalaena glacialis) после массовой гибели, когда по неизвестной причине умерли 17 китов. Она надеялась получить сердце китообразного другого вида. Но, даже несмотря на то что этот конкретный кит был мертв меньше времени, чем ньюфаундлендские синие киты, оказалось, что это неправильный правильный кит. Сердце уже превратилось в невразумительную кашу. Этот эпизод, имевший место летом, заставил Миллер осознать, как удачно получилось, что экземпляр из Роки-Харбор умер зимой и провел три месяца в ледяной воде. «Думаю, нам просто повезло», – сказала она.

Миллер, чьи исследования в аспирантуре были сосредоточены на мышах и других крошечных млекопитающих, влезла в грязное дело. Она и ее коллеги, облачившись в дождевики, работали ножами и мачете, чтобы перерезать полую вену и аорту, крупные сосуды, ведущие к сердцу синего кита и, соответственно, от него. Затем они попытались вытащить орган из тела гигантского животного. Но, забравшись внутрь существа, Миллер и трое ее помощников обнаружили, что, как бы они ни старались, они не могли провести сердце через созданное специально для этого пространство между двумя ребрами. Даже после того как они разрезали легочные артерии и вены, отделив сердце от легких, оно не пролезало. В конце концов, раздвинув несколько ребер, четыре исследователя смогли достать 175-килограммовое сердце и засунуть его в мешок из нейлоновой сетки, достаточно большой, чтобы в него можно было упаковать «фольксваген-жук».