Понимаешь? – Я кивнул.
– Он подловил меня в момент, когда я был наиболее уязвим, – сказал Кац с грустной иронической усмешкой. – Понимаешь, я все еще дышал. Я не пил больше трех банок, боже упаси. Я знаю, что ты сейчас скажешь. Поверь. Я уже не раз слышал это. Я знаю, что мне нельзя пить. Я знаю, что мне нельзя выпить даже двух кружек пива, как всем нормальным людям. Знаю, что их число будет только увеличиваться, пока я окончательно не потеряю над собой контроль. Я знаю это. Но… – Он снова замолчал и покачал головой. – Но я так люблю выпивку. Так уж вышло. Именно люблю, Брайсон, люблю вкус спиртного, обожаю легкое головокружение, которое появляется после двух кружек, люблю запах и атмосферу паба. Я скучаю по грязным рассказам и стуку бильярдных шаров где-то в глубине зала, и по голубоватому свечению бара в ночи. – Он снова затих на минуту в ностальгии. – И все это исчезло из моей жизни. Я знаю это. – Он тяжело дышал, раздувая ноздри. – Но иногда. Иногда все, что я вижу, уставясь в экран телевизора, когда ужинаю дома – это череда бутылок и банок, которые кружат меня в хороводе, словно в каком-то мультфильме. Ты когда-нибудь ел в одиночестве перед ящиком?
– Ну, не годами.
– Так вот, это просто дерьмово, уж поверь мне. И не знаю, просто это так тяжко… – Он сбился с мысли. – На самом деле это ужасно тяжко. – Он посмотрел на меня, его распирали чувства, но выражение лица оставалось скромным и честным. – Порой я превращаюсь в свинью, – сказал он тихо