Цитаты из книги «Нравственное, безнравственное, вненравственное. Что правильно, а что нет?»

В тот момент, когда вы выдыхаете, вы выпускаете горячий воздух, и этого горячего воздуха достаточно, чтобы убить в воздухе миллионы микробов. А когда вы вдыхаете, то втягиваете с воздухом миллионы микробов, и они погибнут внутри вас. Так что с каждым дыханием вы совершаете то, что несравнимо со всем, что сделали Адольф Гитлер, Иосиф Сталин и Мао Цзэдун вместе взятые. Вы делаете это, просто когда дышите. Даже ночью они не снимают повязку. Разговаривать с такими людьми очень сложно, потому что ткань закрывает не только их нос, но и рот — ведь когда вы говорите, воздух выходит из вашего рта и входит в ваш рот, поэтому нельзя говорить без повязки. Так они избегают прямого воздействия. Но разговаривать с такими людьми очень трудно — сложно даже понять, что они говорят. Они что-то бормочут под повязкой, скрывающей рот и нос.

Одной из этих сект является терапантх. Слово терапантх означает «божественный путь», «путь Бога». Монахи этой секты закрывают нос тканью, всегда — двадцать четыре часа в сутки, днем и ночью, даже во сне, потому что дышать напрямую — это грех. Вы все постоянно грешите, и грешите так много, что у вас уже нет никакой надежды — всю свою жизнь вы совершаете грех. За исключением этих семи сотен людей — в этой секте состоит только семьсот монахов — за исключением этих семи сотен людей вся Земля населена грешниками. Потому что с каждым вдохом вы убиваете миллионы микробов — только этого достаточно, чтобы бросить вас в седьмой круг ада. Ведь согласно джайнизму любой микроорганизм, который даже нельзя увидеть невооруженным взглядом — чтобы его увидеть, потребуется микроскоп, надо будет увеличить его, по крайней мере, в тысячу раз — эти мельчайшие микробы обладают такой же душой, что и вы. Нет никакой качественной разницы. Убиваете вы человека или микроб, для Бога это одно и то же. В его глазах вы не заслуживаете особого отношения.

А те люди, которые не стали монахами, но исповедают терапантх, постоянно чувствуют вину за то, что дышат. Я провел некоторое время с несколькими друзьями, исповедующими терапантх, в Бомбее, и их очень тяготило то, что они пока еще не могли отречься от мира и стать монахами — потому что, если только вы не станете монахом и не отречетесь от мира, вы не можете избежать впадения в грех. Если даже дыхание — это грех, тогда грехом можно считать все, что угодно.

Это станет для общества большой проблемой, потому что, если вы закрыты, открытый человек немедленно начнет вас тревожить, потому что открытый человек сразу задевает самые основы вашего существа. Открытый человек сразу же заставляет вас почувствовать себя неполноценным, уродливым, лживым. Открытая личность сразу заставляет вас почувствовать себя недалеким, глупым.

Одна ложь влечет за собой другую ложь, и так до бесконечности, и постепенно человек становится просто сгустком лжи.

Даже заниматься любовью со своей женой — это грех! Секс — грех, и все, что связано с сексом, становится грехом. Но секс — это нечто естественное, его невозможно отменить. Так что человек оказывается перед дилеммой: ему вбивают в голову, что секс аморален, и в то же время наделяют сексуальной и чувственной природой.

Сейчас ни у кого нет сексуальных отношений с дьяволом. Только в Средние века дьявол вдруг настолько заинтересовался женщинами, и то только в Европе!..

Появление нового человека — абсолютная необходимость, потому что прежний человек совершенно испорчен. Прежний человек находится в постоянном внутреннем конфликте, он борется с самим собой. Что бы он ни делал, он чувствует себя несчастным. Если он следует собственному внутреннему голосу, то чувствует, что идет против общества, против сильных мира сего, против общественного строя. И этот строй создал внутри нас совесть, а совесть — это очень замысловатый стратегический механизм.

Человек говорит о прекрасных вещах и живет уродливой жизнью.

Искренность означает не жить двойной жизнью, — а почти все живут двойной жизнью. Люди говорят одно, а думают другое. Они никогда не говорят то, что думают — они говорят то, что удобно и уместно, они говорят то, что будет одобрено, принято.