И это прекрасно, потому что, если бы я мог узнать тебя, я бы смог дать тебе определение, я бы наложил на тебя ограничения своим знанием. Если бы о тебе можно было что-то узнать, ты бы немедленно превратился в объект, ты перестал бы быть сознанием. Если бы о тебе можно было что-то узнать, ты не мог бы заключать в себе бесконечность, а ты бесконечен — бесконечен в своей пустоте.