Цитаты из книги «Секретная миссия Рудольфа Гесса. Закулисные игры мировых держав. 1941-1945»

Войны не хочет никто. Нация, понимающая, что ей не победить, настроена в пользу заключения мира гораздо больше, чем та, которая верит в свою победу. Уинстон Черчилль боялся, что если о миссии Гесса станет известно по всей Британии, то общественное мнение будет возмущено тем, что британское правительство с ходу отвергло предложение о мире.

Но, несмотря на все преграды этой самой охраняемой в мире тюрьмы, нашелся человек, который решил, что сумеет преодолеть их. Человеком, который надеялся освободить бывшего заместителя фюрера и других нацистских военных преступников, был генерал СС Отто Скорцени по прозвищу Меченый, тот самый головорез, который вырвал из рук союзников Муссолини (Муссолини, находившегося под арестом в отеле расположенном в горном массиве Гран-Сассо, охраняли итальянские солдаты. – «Дайте мне сотню надежных бойцов и два самолета в придачу, и я вытащу Гесса и шестерых остальных из Шпандау, – заявил Скорцени. – Однако в случае непредвиденных осложнений я в первую очередь займусь спасением Гесса».

Распорядок дня был таков: 6.00. Заключенные встают, одеваются и по двое идут умываться.6.45–7.30. Завтрак.7.30–8.00. Уборка постелей и камер.8.00–11.45. Уборка тюремного коридора и выполнение других необходимых работ. При назначении на работы должно учитываться физическое состояние каждого заключенного.12.00–12.30. Обед.12.30–13.00. При выполнении легких работ заключенным разрешается отдыхать в камерах. При выполнении трудных работ на открытом воздухе время отдыха 12.30–14.00.13.00 или 14.00–16.45. Обычная работа.17.00. Ужин.22.00. Выключается свет. По понедельникам, средам и пятницам с 13.00 до 14.00 заключенных будут брить и стричь, по мере необходимости».

Затем узников отвели обратно в комнату главного надзирателя, где британец из Абердина по фамилии Чизхолм обратился к ним на хорошем немецком: – Отныне вас будут звать только по номерам. – Он указал на семь стопок одежды, лежавших на столе. – Вот ваша одежда. Здесь семь комплектов. Номер 1 предназначался для Бальдура фон Шираха, номер 2 – для гросс-адмирала Карла Дёница, номер 3 – для барона Константина фон Нейрата, номер 4 – для гросс-адмирала Эриха Редера, номер 5 – для Альберта Шпеера, номер 6 – для Вальтера Функа и номер 7 – для Рудольфа Гесса.

В умах западных союзников зародилось недоверие к Советскому Союзу. Репутация Сталина оказалась подмоченной, и кто-то должен был за это ответить. Первой жертвой стал один из советских обвинителей, подчинявшийся прокурору Руденко. Этот обвинитель умер почти сразу же после Нюрнбергского процесса. Сообщалось, что «он случайно выстрелил в себя во время чистки пистолета». Но никто не потрудился объяснить, зачем юристу был нужен пистолет. Следующей жертвой должен был стать офицер союзной армии, который сумел раздобыть и передать доктору Зейдлу копию советско-германского секретного соглашения. Адвокат Гесса заявил на суде, что этот человек ему незнаком, и не назвал его имени, но это вовсе не означало, что русские не узнают, кто он. Через несколько месяцев после казни нацистских преступников этот неизвестный человек в форме офицера американской армии погиб в автомобильной катастрофе, проезжая по улице Берлина неподалеку от советского сектора. Его тело вытащили из изуродованной частной машины, в которую врезался грузовик. Дрожавшие от страха свидетели неохотно заявили, что на их глазах тяжелый армейский грузовик на полной скорости врезался в легковую машину. Затем, отъехав назад, снова двинулся вперед, переехал разбитый автомобиль колесами и на большой скорости умчался прочь. Свидетели не могли сказать точно, какой армии принадлежал этот грузовик, и не запомнили его номер

Позже комиссия, проводившая расследование, установила, что Геринг имел яд с момента своего ареста. Все свидетельствовало о том, что большую часть времени он хранил его в своем пупке, иногда пряча в прямой кишке, и что местом хранения капсулы могло служить незаметное углубление в туалете камеры. Здесь его мог обнаружить только тот, кто знал это место.

Но однажды, после долгой и обескураживающей беседы со своим клиентом, доктор Зейдл уже готовился покинуть тюрьму, как вдруг до его ушей донесся разговор Геринга с Риббентропом. Риббентроп сообщил Герингу потрясающую весть. Он сказал, что во время своего визита в Москву в августе 1939 года, после заключения советско-германского пакта с Молотовым, он подписал также секретные протоколы, оставшиеся неизвестными широкой публике. Риббентроп сказал: «Это секретное соглашение должно было разграничить сферы наших интересов в случае войны». Министры иностранных дел России и Германии провели на карте линию по рекам Висла и Буг, двух рек, делящих Польшу на две половины. Потом они решили, что в случае начала войны территории, расположенные западнее этой линии, составят немецкую сферу интересов, а те, что расположены восточнее, – советскую. В советскую сферу вошли Финляндия, Эстония, Латвия (позже и Литва), Восточная Польша и часть территории Румынии. (Захваченная в 1918 г. румынами Бессарабия и населенная в основном украинцами Северная Буковина – Сталин их в 1940 г. вернул, предъявив Румынии ультиматум. – Доктор Зейдл сразу же понял, какое огромное значение это имеет для защиты Гесса. После захвата Германией Польши, а Советским Союзом Литвы, Латвии и Эстонии в июне 1940 года (юридически вхождение трех Прибалтийских республик в СССР было полностью законным – по просьбе их правительств, сформированных на основе свободных и тайных выборов. – Ред.) обе страны всячески отрицали, что между ними было заключено какое-либо политическое соглашение, помимо советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 года. Отсюда следовало, что, если доктору Зейдлу удастся доказать, что текст секретного соглашения действительно существует, тогда Сталин и Советский Союз должны нести такую же ответственность за развязывание агрессивной войны, как и любой из нацистов, сидящих на скамье подсудимых. Доктор Зейдл сможет заявить, что если его клиента признают виновным, то Сталин и любой чиновник из Кремля должен сесть рядом с ним на эту скамью. (Секретные дополнения существовали и существуют, пока жива дипломатия. – Ред.)

Рудольф Гесс обвиняет медицинских работников, заботившихся о нем, в совершенно абсурдных поступках. Однако он мог быть особенно чувствительным к шуму, из-за которого не имел возможности нормально отдохнуть. Несомненно, у кого-то из неквалифицированных медработников, которым приказано было ухаживать за пленным нацистским лидером, во время бомбежек погибли или были искалечены друзья или родственники. Если такие люди были, то вполне понятно, что они питали ненависть к немцам и всему немецкому и использовали любую возможность, чтобы досадить или напакостить Гессу. Зная, что он не выносит громких звуков, они хлопали дверями, топали, спускаясь и поднимаясь по лестнице, включали на полную мощность радио и настраивали свои приемники так, чтобы не давать ему слушать его любимые программы. Зная, что он не любит карри, они специально готовили переперченные блюда. Зная, что он не любит соль, они сыпали в его еду как можно больше соли. Это была мелочная, личная месть мелкой сошки, которая рассуждала так: «Мы тебе покажем, проклятый фашист!» Это были неофициальные действия, которые власти запрещали и за которые наказывали. Такие поступки труднодоказуемы, но если они совершаются в течение длительного времени, то могут сильно повредить психику человека, вынужденного все свое время проводить в четырех стенах, долгие часы раздумывать над мелкими пакостями, причиняемыми ему, – так животное в клетке можно довести до безумной ярости, если постоянно тыкать в него палкой.

Чтобы поддержать миф о сумасшествии Гесса, необходимо было показать, что те люди, которые ему помогали или не сделали ничего, чтобы предотвратить его безумный полет, понесли наказание. Больше всех пострадал адъютант Карлхайнц Пинтш. Его судил военный трибунал, который признал его виновным. Были арестованы также шофер и детектив заместителя фюрера. Но, несмотря на официальное заявление нацистской партии, ни профессор Хаусхофер, ни Вилли Мессершмитт, ни фрау Гесс арестованы не были.

Гесс сказал, что он говорит от лица фюрера, который великодушно согласился заключить мир на следующих условиях: установление немецкой гегемонии на Европейском континенте и возвращение бывших немецких колоний, сохранение британской гегемонии на землях ее империи, которая останется в своем первоначальном виде и безопасность которой будет гарантирована Германией. И тут же он подчеркнул, что британскому правительству придется сменить премьер-министра, поскольку Гитлер отказывается вести переговоры с Уинстоном Черчиллем. А пока в Англии будут идти выборы нового премьера, Гесс потребовал, чтобы к нему приставили какого-нибудь немецкого военнопленного, освобожденного для этого из лагеря. Он будет выполнять обязанности его личного секретаря во время того, что он оптимистично назвал «предстоящей мирной конференцией»