© Ая эН, 2017

© ООО «РОСМЭН», 2017

* * *

0,0000000016

Есть на уровне Пи такое выражение: «Стать Мебиком на полную катушку». Иногда еще говорят: «Нас связывают семь нитей». Полная катушка – это и есть семь мутонитей:

– зеленая Пи;

– голубая Дельта;

– алая Альфа;

– лилово-фиолетовая Фи;

– желтая Дзета;

– изумрудная Пси;

– оранжево-огненная Сампи.

Кроме этих нитей, в природе существует еще множество других. Но чтобы стать полноценным мутангелом-инфилопером, нужно уметь работать именно с этими семью нитями, то есть пройти семь уровней.

ВНИМАНИЕ!

Инструкции, данные между строк в этой книге, не представляют ни малейшей опасности для любого, кто является человеком, только человеком, и никем, кроме человека.

Всех остальных мутангелов, а особенно инфилоперов (даже если они не помнят, кто они такие, и считают себя обыкновенными людьми), Мебби Клейн просит при прочтении соблюдать все необходимые меры предосторожности. Помните, что человек отвечает только за свою жизнь, а мутангелы в ответе за все происходящее.

Везде далее: Диди = дополнительная информация для инфилоперов.

Глава 1. Игра начинается

Они попали в Тель слишком поздно, чтобы успеть с комфортом разместиться в гостинице и толком позавтракать. Мутангел-инфилопер Андрей Клюшкин ухитрился перепутать сокращалку, и вместо Теля его вначале забросило совершенно в другой город. Пришлось срочно возвращаться, искать нужную дорогу и терять драгоценное время. Супермутант Ризенгри Шортэндлонг мог бы отправиться на церемонию открытия сам, но честно ждал друга. В итоге они попали на место на три часа позже, чем рассчитывали.

– Ну ты даешь, свет тебе в спину! – воскликнул Ризи, когда взмокший Дюшка с всклокоченными волосами и бешеным взглядом вывалился наконец из пересадочной сокращалки и готов был вместе с Ризи нырнуть в следующую, ведущую уже непосредственно к гостинице.

– Суслик дери эти навигаторы! – отмахнулся Клюшкин.

Он не хотел признаваться, что ошибся только потому, что в какой-то момент еле сдержался, чтобы не взвыть и не разреветься от бессилия из-за того, что Ризи ввязался в дурацкую игру – единственную, в которую никак нельзя было начинать играть на уровне Пи. Еле сдержался, но перепутал знаки, потому что перед глазами все предательски поплыло. Дюшкины мысли и сейчас еще путались. Он старался не думать ни о чем. Может, эта игра никогда и не начнется?

– Ладно, давай, понеслись! Мы успеваем, но впритык! Ныряй сюда! – Ризи пропустил друга, чтобы тот опять не перепутал.

Спустя минуту они наконец нарисовались в гостинице.

– Добро пожаловать на конференцию «Уровень Пси»! – приветствовал их весьма странный некто негуманоидного типа.

Некто выглядел как горка сморщенных яблок, каждое из которых обладало самостоятельным глазом. Из некоторых яблок торчали конечности, отдаленно напоминающие руки и ноги. Где у этого существа находился рот, непонятно.

– Чистые состояния системы – что может быть сложнее и прекраснее! – воодушевленно продолжил некто.

– Ч-ч-что? – не понял Дюшка.

– Я тебе потом объясню! – Ризенгри решительно развернул друга и потащил прочь от встречающего в сторону ресепшена.

Диди. Пси-функция – это комплекснозначная функция, используемая в квантовой механике для описания так называемого «чистого состояния системы». Физика, сплошная физика! Но! Этот же подход можно применить и в другой области, в психологии, особенно в психологии мутантов.

– Ваши номера…

– Потом, все потом!

Мальчишки бросили свои сумки на ресепшене, схватили на ходу по паре крекеров из вазочки в вестибюле и дернули на открытие конференции. Все происходило впопыхах. Они не зарегистрировались, не получили бейджиков – персональных налобных наклеек, а сразу побежали в центральный зал, где с трудом нашли свободные места. Разумеется, Ризи напрочь забыл о своем решении ежедневно болтать с Элиной не меньше десяти минут. Что касается Дюшки, у него просто не было и секунды времени для звонка Ниоко. Клюшкин был обычный парень, хоть теперь уже и мутангел, и болтать по телефону, несясь бодрым аллюром по разным сокращалкам и гостиничным коридорам, он не мог.

– Мне просто очень интересно, с чего начнут на этот раз, – пояснил Ризи свое страстное желание не опоздать.

– Мне то… то… тоже! – с трудом ответил Дюшка, тщетно пытаясь отдышаться.

Конференция началась со слов:

– Доегиор дярузь! Слисипром ю не пипип мобиль, комп унд фо! Унд туу не юз радио-рецепторшш. Гобладарюс сэдже!

– Чего она прочирикала? – не понял Дюшка.

Ризи перевел:

– Дорогие друзья! Просим вас отключить мобильные компьютеры и телефоны, а также не пользоваться радиорецепторами. Благодарю за внимание!

– А-а-а… Теперь понятно!

– Клюшка, сунь переводчик в ухо. Ты ж ни одного из этих языков не знаешь. Так неинтересно будет.

Клюшкин отключил телефон, извлек из упаковки переводчик одноразового использования и фыркнул:

– Тоже мне, «не пользуйтесь радиорецепторами и мобильниками»! А если мы тут до вечера просидим, а мне поговорить нужно? Это ж с ума сойти можно!

– И не говори! – полностью согласился с ним Ризи. – Выходить из зала, чтобы поговорить! Ужас! А требование рецепторы отключить – вообще дикость. Я, например, очень некомфортно себя чувствую, если не могу пользоваться радиорецепторами. Хуже, чем с закрытыми глазами сидеть. Один раз мне пришлось одновременно отключить все свои терморецепторы и радиорецепторы. Это был кошмар-кошмар. Мало того что любимую радиопередачу не смог послушать, еще и обжегся. Хорошо еще, обоняние не пришлось отключать. Сижу и чувствую запах – что-то горит. Смотрю – батюшки мои, так это ж я сам и горю!

– Слушай, Бес, как ты думаешь, а мне могут имплантировать радиорецепторы?

– Могут, конечно. И давно пора! У нас все студенты, которые в своей домутангельской жизни были обычными людьми, уже сделали такие операции. Знаешь как удобно! Мы телефонами практически не пользуемся…

На этом их разговор оборвался. На сцену вышел какой-то высоченный чел в синем фраке и стал толкать речь. Дюшка слушал его вполуха и мечтал о том, как вставит себе эти самые рецепторы и как это будет круто. А потом Дюшка увлекся. Программа открытия была составлена таким образом, чтобы многочисленным гостям конференции, которые не очень разбираются в физике и математике, тоже было интересно. И гостю Андрею Клюшкину стало интересно. Он даже на время забыл о том, что Ризи участвует в «Маленьких каникулах» и в любой момент может покинуть навсегда уровень Пи. Во время перерыва Дюшка сказал:

– Бес, класс, что ты меня сюда вытащил. Я столько всего прикольного узнал! Особенно мне эта тетка понравилась, которая рассказывала про модели сокращалок, которые ведут не туда, куда надо. Знаешь, я до этой конференции толком не понимал, как устроены сокращалки.

– Да ладно, не знал он! Можно подумать, ты не инфилопер! Ты ухитрился одну из них чуть ли не построить самостоятельно! Да еще и нас с Элькой протащить. Забыл, что ли?

– Суслик тебя дери, я сто раз тебе объяснял: я ничего не прокладывал! Я прошел по ниточке-следу, которую оставила Лещща Мымбе. Ты же с ней знаком, ты же с ней говорил!

Диди. Ризенгри Шортэндлонг, а также Элина Нарциссова, Рино Слунс и Маша Малинина встречались с Лещщей на двух вечеринках-обедах, один из которых устроили Дюшка с Ниоко, а второй – сама Лещща перед тем, как заняться глобальным омоложением и изменением себя.

Янанна же была знакома с Лещщей давным-давно. Не следует забывать, что история с Лещщей, ее братом Бьорки, Мамашем Мумушем и попавшей в Фтопку Пипой Мумуш произошла много лет назад, задолго до рождения Дюшки и его друзей. Нам, землянам-12, может показаться это странным, но для мутангелов, которые живут бесконечно долго, все это – норма.

Мелодичный звонок, сообщающий о том, что половина перерыва прошла и через полчаса начнется вторая серия сегодняшних лекций, положил конец спору Дюшки и Ризи.

– А что у нас во второй части? Эта тетенька еще будет про недостроенные сокращалки рассказывать?

– Будет, будет. На ее лекции даже показ ненормальных сокращалок будет. То есть можно будет попробовать побродить по этим сокращалкам. Кажется, завтра в синем зале. Только я на нее не пойду, я хочу на другой семинар попасть. Но ты можешь сам пойти. Давай я вас познакомлю…

И Ризи стал искать глазами специалистку по сокращалкам. Но Дюшка сказал, что он с ней и сам потом познакомится, а сейчас у него просто живот сводит от голода. Точно. Надо было успеть поесть.

Они побежали в ресторан. Пока ждали свой заказ, Дюшка позвонил Ниоко:

– Привет, зайка! Что делаешь?

– Закусываю с Элькой и Тафиком жареными хамелеонами. А ты?

– А я собираюсь закусывать с Ризом лапшесырниками и еще каким-то блюдом, которое забыл как называется. У нас всего полчаса времени. Нет, вру – шестнадцать минут.

– Ну и как тебе конференция, нравится?

– Ага! Приеду – расскажу. А еще я хочу вставить себе в затылок радиорецепторы. Такая прикольная штука, оказывается. Тебе от Ризи привет, кстати.

– Ризу от Эльки тоже.

– Передал! Он в ответ мычит, что перезвонит ей, как только дожует!

Ризенгри дожевал, но, разумеется, не перезвонил – не успел.

Вторая половина дня до самого вечера была забита еще более интересными докладами и презентациями новой техники. Мобилка у Дюшки была вынужденно отключена. Каждый раз в начале очередного доклада вежливо слисипромали не пипип комп унд мобил. «Ния, наверное, уже сто раз звонила!» – с досадой думал Дюшка. Но он ошибался.

Ниоко Нири и не думала звонить Дюшке Клюшкину. Сначала она сидела рядом с Элей, пока та безуспешно пыталась отгадать червовую леди. Потом сама случайно отгадала эту леди. Потом долго переживала по этому поводу. Потом успокаивала Элину, которой досталась карта полной неизвестности. Потом размышляла, как рассказать Дюшке о том, что произошло. А потом ее любимый котенок Тафик угадал главную карту – шута, и стало уже не до звонка, потому что началась игра.

Игра началась в тот момент, когда бармен Сэм заворачивал в бумажный пакет хамелеонов для Рыжего Тафанаила.

– Куда опять подевался этот негодник? – устало вздохнула Ниоко, беспомощно оглядываясь в поисках кота. – Тафик! Кыс-кыс-кыс…

– Кажется, он в шатре у Мадлены, – подсказала Эля.

Ния расплатилась с Сэмом за хамелеонов, и они с Элей заглянули в шатер к Маде. Заглянули – и не поверили собственным глазам. В шатре творилось что-то невероятное. Мадлена с растрепанными волосами стояла возле перевернутого столика с картами. Циновка, на которой обычно сидела или лежала Мадя, на этот раз не валялась на полу и не покрывала ложе в дальнем углу, а висела в полуметре от пола и хлопала уголками наподобие миниатюрного ковра-самолета. Всюду горели зеленым пламенем оплывшие толстые свечи. Часть свечей стояла на полу, а часть, как всегда, была прикреплена к эфесам шпаг, воткнутых прямо в пол. Но если обычно шпаги лишь слегка покачивались, создавая таинственную игру света в шатре, то сейчас они замерли как вкопанные… Впрочем, они и так были вкопанные.

– Стоп! Они не так вкопаны! – сказала Эля, хватая Ниоко за рукав.

Восемнадцать шпаг образовывали ровный круг вокруг маленького рыжего котенка. Свечи горели вдесятеро ярче обычного, и их пламя нисколько не колыхалось. На голове Тафика красовался шутовской колпак с тремя бубенчиками.

– Вот мне еще твоих глупостей не хватало! – нахмурилась Ниоко, пытаясь пробраться к котенку и отодвинуть одну из шпаг в сторону. – Что ты там делаешь? Пошли домой!

Шпага никак не поддавалась, рука упиралась во что-то твердое, которое невозможно было сдвинуть с места. Пройти между двумя соседними шпагами Ния смогла бы, наверное. Но для этого требовалось задуть хотя бы одну мощную свечу. Ниоко дунула.

Мадлена, которая стояла по ту сторону горящего круга, немедленно сорвалась со своего места и бросилась к девочкам:

– Эй, что ты делаешь! Нельзя задувать свечу, пока для Тафа открыт выход!

Но свеча и так не задувалась. Пламя даже не шелохнулось, словно находилось за совершенно прозрачной стеклянной стеной. Ния протянула к свече руку, и ее рука опять наткнулась на невидимый, но очень прочный купол, окружающий Тафа и шпаги со свечами. Ниоко растерялась. Эля сказала:

– Я знаю: это магия. Мы про такое проходили по истории. Только не помню, про какую планету.

– Глупости какие! – рассердилась Мадлена. – Какая еще магия? Может быть, вы и в привидения верите, и в летающие тарелочки, и в гороскопы?

– Гороскопы иногда сбываются, – робко заметила Элина. – А в тарелочки я не ве…

Диди. У мутангелов есть летающие транспортные средства дискообразных форм (чаще всего встречаются двойные диски, с их помощью обычно перемещают неодушевленные предметы). Однако Мадя имела в виду не их, а другое суеверие, распространенное на некоторых окраинах уровня Пи, населенных теми, кто попал на браку Пи, но так и не стал полноценным мутангелом. Суеверие было такое. Считалось, что мелкие бытовые предметы, особенно посуда, могут приобретать сознание и особые способности: тарелочки начинают летать, расчески разговаривать шепотом, ложки выгибаться и приклеиваться к телу, как пиявки, и так далее.

Пока Мадя и Эля препирались и осуждали летающие тарелки и гнущиеся ложки, Ния сообразила наконец посмотреть на Тафика и шпаги мутангельским взглядом. Не тем, каким видишь знаки навигатора, а более глубоким. Тыха Быха учила ее смотреть глубже, когда они пробовали заниматься в беоне Фи. От увиденного сейчас Ние поплохело.

Шпаги и свечи на самом деле оказались вовсе не шпагами и свечами, а гаджетами, разворачивающими свернутые дополнительные пространства вокруг Тафика. Прямо тут, в шатре, создавалось что-то вроде сокращалки. Но это была не совсем сокращалка, ведь сокращалка создает короткий путь из одной точки в другую, используя дополнительные возможности пространства. Но сейчас Ниоко никакого пути перед собой не обнаружила.

Диди. Только очень, очень, очень опытный мутангел-инфилопер, Мебби Клейн, мог бы догадаться, что перед ним не сокращалка, а так называемый «переход выхода». Ниоко Нири (она же бывшая Варя Воронина), была Мебби Клейном очень недолго, да и то тогда все делала Янанна… Ниоко не могла догадаться о том, что происходит.

Мадлена ухватила висящую в воздухе циновку и попыталась оттянуть ее в сторону, поскольку один из ее углов опасно касался пламени зеленой свечи и мог загореться. Надо сказать, удавалось ей это с трудом: со стороны возникало ощущение, что женщина сражается с многотонным монстром. Ния и Эля отвлеклись на Мадю, и Эля даже бросилась помогать, огибая круг из шпаг и переступая через горящие свечи. Ния помогать не бросилась, поскольку картинка реальная сливалась в ее голове с картинкой мутангельской, все вокруг было слишком странным и непонятным, смазанным. Она не выдержала и зажмурилась, чтобы не упасть.

Прошло несколько секунд, прошла вечность.

Маде и Эле наконец удалось усмирить зловредную циновку.

Ниоко осторожно открыла глаза, и вдруг взвизгнула, и опять протянула руку к невидимому куполу, и опять коснулась невидимой преграды. Она увидела, как Тафик… Но нет, наверное, просто показалось… Сияние свечей стремительно теряло яркость, и так же стремительно таял в наступающей темноте контур Дюшкиного любимого котенка. Скоро стало совсем темно.

– Ого, стенка исчезла! – прошептала Ния. – Эй, Тафик, вылезай, путь свободен!

Но Тафик не отзывался.

– Вот ведь несносный котенок! – рассердилась Ниоко. – Вечно мне его спасать приходится. Кис-кис-кис…

В темноте было ничего не видно, но отлично слышно, как Ния протиснулась меж шпаг и ее каблучки цокнули пару раз в направлении Тафика.

– Кис-кис-кис…

Тьма переставала быть густой, сквозь нее стали понемногу проступать очертания окружающих предметов. Элина и Мадлена увидели, что Ния сидит в центре круга из шпаг на корточках и беспомощно шарит руками по полу в поисках котенка. Мадя презрительно фыркнула, но смолчала.

Свечи на шпагах с каждой секундой опять разгорались, все сильнее и сильнее. И вот уже всем троим стало видно, что Тафика в круге нет. Ниоко поднялась с пола, отряхнула коленки, отбросила со лба копну волос и растерянно оглянулась. Свечи сияли так, что выбраться было невозможно.

Элина потрогала воздух над свечками. Да, ее догадка оказалась верна. Теперь невидимый купол окружал Ниоко. Ния увидела жест Элины и все поняла. Она поджала губы и попробовала дунуть на свечу. Теперь, когда девочка находилась со свечами и шпагами по одну сторону от прозрачного купола, пламя послушно колыхнулось от ее дуновения.

– Не делай этого! – громко закричала Мадлена, со всей силы мотая головой и размахивая руками на тот случай, если стена не пропускает звуки и Ниоко ее не слышит. – Не дуй! Только хуже будет! Все равно сквозь стену не выбраться!

Но стена не поглощала звуки, и Ниоко все отлично услышала.

– Ну и что же мне делать?

– Ничего! Просто стой и жди, скоро все само окончится, и ты сможешь выйти, – уже обычным голосом ответила Мадя.

– И долго ждать?

– Да минуту, не больше! И не отвлекай меня, мне свои свечи опять зажечь надо!

Мадя бросилась зажигать многочисленные зеленые свечи. Сэм – и в какой момент он появился? – стал активно ей помогать. Ничего не понимающая Элина огляделась в поисках спичек или зажигалки – если это часть игры, втроем-то быстрее получится! – но не нашла ничего и решила не вмешиваться. Тем более что толстая Мадя и тощий Сэм отлично справлялись сами.

Ниоко приготовилась было спокойно ждать. Но что-то в словах Мади ее насторожило. И в действиях тоже. Зачем она зажигает остальные свечи? Ниоко задумалась. Если Мадлена точно все знает о том, что происходит, то почему она тогда вначале стала кричать ей как глухой?

– Эй, Мадя! А я точно отсюда выберусь?

– Да точно, чтоб мне перестать быть волхвом, если это не так! Ты ж сама видела: с твоим котенком ничего страшного не произошло. У тебя положение похуже, это точно, но…

Ниоко рассеянно огляделась. Она стояла в самом центре круга из шпаг, точно на том месте, где раньше сидел Тафик. Свечи были близко, но не настолько, чтобы огонь мог перекинуться на девочку.

– А почему у меня положение похуже?

– Ну как почему? – удивилась Мадя. – Тафик-то шут, главная карта. А ты – леди. Но это тоже отлично. Вот я, например, всего лишь десят…

– Так это что, вход в игру?

Мадя кивнула. Ниоко застонала и схватилась за голову. Она нисколько не боялась игры, но как теперь быть с Дюшкой? У него же фобия! Она же обещала ему, что никогда не будет играть!