Положим, что кто-нибудь, пройдя небольшое расстояние, увидел что-либо, и помысл говорит ему: «Посмотри туда». А он отвечает помыслу: «Истинно, не стану смотреть», и отсекает хотение свое, и не смотрит. Или встречает празднословящих между собою, и помысл говорит ему: «Скажи и ты такое-то слово», а он отсекает хотение свое и не говорит. Или говорит ему помысл: «Пойди, спроси повара, что он варит», а он не идет и отсекает хотение свое. Он видит что-нибудь, и помысл говорит ему: «Спроси, кто принес это», а он отсекает хотение свое и не спрашивает. Отсекая же таким образом свою волю, он приходит в навык отсекать ее и, начиная с малого, достигает того, что и в великом отсекает ее без труда и спокойно, и достигает наконец того, что вовсе не имеет своей воли, и что бы ни случилось, он бывает спокоен, как будто исполнилось его собственное желание. И тогда как он не хочет исполнять свою волю, оказывается, что она всегда у него исполняется. Ибо кто не имеет своей собственной воли, для того все, что с ним ни случается, бывает согласно с его волей. Таким образом и выходит, что он не имеет пристрастия, а от беспристрастия, как я сказал, приходит в бесстрастие. Видите ли, в какое преуспеяние мало-помалу приводит отсечение своей воли.