Все поклонники, желающие говеть, заключаются на всю Страстную неделю во храм Святого Гроба. Я возвратился с Иордана во вторник вечером и того же дня переселился в храм. Вся дорога от греческого монастыря и площадь храма были заняты продающими четки, кресты и перламутровые образа; большая часть этих продавцов – жители Вифлеема. Все пространство огромного здания храма было уже наполнено необъятною толпою народа, собранного от четырех ветров. Нил, Тибр, Дунай, Волга, Евфрат – имели своих представителей у Гроба Искупителя мира. Все галереи от купола до низу, все отделения, все ходы, все ступени крылец имели своих разноплеменных жителей всех лет: от грудных младенцев до согбенных летами старцев. Дикие племена заиорданских и дамасских арабов составляли главную часть поклонников; умноженье их, к утешенью христианства, нынешний год было очень заметно. Непривыкший взор европейца оскорбляется множеством чалмоносцев; но это христиане коптские и абиссинские. Все службы совершаются ночью, как во времена гонения христианства. Но это устроено более для того, что при таком стечении народа, живущего во время Страстной недели в храме, благоговенье во время дневной службы было бы беспрестанно нарушаемо людьми, не принадлежащими тому исповеданию, которое совершает церковную службу; а во время ночи – они отдыхают.
Келья, в которой я жил, была над святою Голгофою и примыкала к хорам церквей греческой и армянской. Службы разных исповеданий почти не прекращались во всю ночь и следовали одна за другой. Я засыпал при протяжном пении латинцев или под звуки тимпанов сириан и абиссинцев. Благовест греческого собора в медную доску, висящую на хорах, пробуждал меня на молитвы.