Глава 8

Jeremy Renner – Main Attraction

Рид. 

Исследую взглядом каждый ее дюйм: Эбби стала еще красивее, чем я запомнил в тот единственный раз, когда встретился с ней. Ее волосы стали длиннее и светлее, словно выгорели на солнце, белый короткий обтягивающий топ на бретельках подчеркивает красивый золотистый загар, а короткие шорты демонстрируют длинные рельефные ноги.

Не могу оторвать взгляда.

Она охренительно красива.

Пока мы идем к дому, прижимаю ее к себе, положив руку на задницу, и вновь ощущаю потрясающий цветочный аромат, не такой ядерный и приторный, как у большинства девушек, любящих вылить на себя половину флакона духов, а нежный, опьяняющий, который так и манит зарыться в волосы и вдыхать, вдыхать, вдыхать, пока легкие полностью не заполнятся этим ароматом вместо воздуха..

О, Господи!

Почему я думаю, как слюнтяй?

Это все из-за похмелья. И, хотя вчера я выпил лишь две бутылки лагера⁶⁰, я все еще пьян.

Фух, это все объясняет.

– Убери руку с моей задницы, – шипит Эбигейл.

Выражение лица у нее такое, словно в своей голове она уже подписывает мне смертельный приговор.

– Тебе же нравится.

– Не нравится. Почему ты ведешь себя как неандерталец?

– Я родом из Квебека, столицы Неандертляндии. Ты что, не знала?

Она закатывает глаза, и я усмехаюсь.

Мы заходим внутрь и останавливаемся посреди просторного светлого холла, с зеркальной стеной слева и белой деревянной лестницей наверх справа. Если пойти прямо по коридору, то мы окажемся в огромной гостиной с пятью большими панорамными окнами, а немного правее расположен кухонный островок с барными стульями, ведущий прямиком на огромную светлую кухню. Также там находится тренажерный зал, кабинет, кинозал и гостевое крыло. Но все это я решаю показать ей после того, как она увидит, какой вид открывается из ее спальни, расположенной на втором этаже.

– Н-и-ч-е-г-о с-е-б-е! – протягивая каждый звук, восклицает Эбби. – Дом внутри ещё больше, чем казался снаружи!

– У меня все большое, – поигрывая бровями, ухмыляюсь я.

– Мы говорим о твоем эго? А есть какие-нибудь другие темы для разговоров?

– Вообще-то мы говорим о моем члене, – серьезно заявляю я и жестом призываю ее направиться наверх по лестнице.

– Ты говоришь о своем члене.

– Ха, смотри-ка, ты тоже только что о нем заговорила, – с широкой улыбкой произношу я, пока Блонди звонко смеётся.

Мой член вдруг реагирует на этот звук, словно это не смех, а долбаная виа-гра⁶¹.

Мда, полностью одетая девушка просто смеется, а меня это возбуждает.

Это какой-то странный фетиш, не находите?

Кажется, мне необходима консультация сексолога.

– Хватит болтать! Мне не терпится увидеть спальню!

– Хочешь поскорее оценить кровать? – хриплым голосом произношу я, пока Эбби закатывает глаза и читает Ангел Господень⁶², заставляя меня рассмеяться.

Пару лет назад я понял, что устал от жизни в квартире и стал подыскивать себе дом. Этот реконструированный особняк в французском стиле площадью 9350 квадратных футов, расположенный в спокойном не туристическом районе Пасифик Палисейдс прямо на берегу океана, стал первым и единственным домом, который я посмотрел. Это была любовь с первого взгляда.

Особняк идеален во всех смыслах. В нем много света, благодаря окнам в пол. К дому прилегает огромная территория, полностью засаженная различными видами деревьев, что создает ощущение уединения в этом большом городе. Из-за расположения на возвышенности со второго этажа открывается потрясающий вид: с одной стороны – на океан, а с другой – на Лос-Анджелес.

Единственным минусом для меня стал размер дома. Он действительно огромный. И все же я его купил.

Когда мы подходим к спальне Эбигейл, я открываю дверь и, прислонившись к дверному проему, остаюсь стоять в коридоре. Эштон сказал мне, что Эбигейл влюблена в океан, поэтому я решил, что ей понравится спальня с просторной террасой по соседству с моей. Блонди переступает порог, и я вижу неподдельный восторг в ее глазах.

За дверью оказывается небольшая спальня с белыми стенами, которые украшены резными барельефами под потолком. На полу – светлая паркетная доска. В центре комнаты у трехстворчатого белого французского окна в пол стоит большая кровать из такого же темного дерева, что и двери. Над изголовьем кровати висит картина с изображением Парижа, а у ее изножья стоит небольшая оливковая банкетка с бежевым вязаным пледом. Комнату освещает лампа в форме уличного фонаря, низко свисающая под потолком. И самое главное – лежа в постели, можно любоваться видом на океан.

– Никогда не видела ничего прекраснее, – шепотом произносит Эбигейл, остановившись у открытого окна.

– Что? А как же я? – положив руку на сердце, произношу я, пока она снова закатывает глаза, не переставая улыбаться. – Ты разбиваешь мне сердце, Блонди.

К противоположной стороне дверного проема подходит Эштон:

– Ну что, ты убедил ее остаться?

– Это оказалось проще простого, – самодовольно восклицаю я. Эбигейл фыркает и смотрит на меня, вскинув одну бровь. – Что? Перед моим обаянием сложно устоять. Спроси своего брата.

Эштон тяжело вздыхает и отрицательно кивает головой.

Когда он перешел к нам в клуб, я услышал, как тренер сказал, что корпоративные квартиры – те, что клуб предоставляет игрокам клуба – заняты, и Эштону придётся пожить некоторое время в отеле. Тогда я предложил ему пожить в моем громадном доме, и он согласился.

Это было одним из лучших решений в моей жизни, ведь теперь со мной будет жить еще и горячая блондинка.

– Эбс, ты можешь разобрать вещи позже? – спрашивает Эштон. – Нам нужно кое-куда доехать.

– А вы не можете доехать без меня?

Мы с Эштоном одновременно произносим «нет».

Эбигейл вскидывает руками и восклицает:

– Ладно, сделаем вид, что вы совсем не странные. И куда мы поедем?

– Сюрприз, – будничным тоном заявляет Эштон.

– Ни за что! Вдруг ты, – гневно произносит Эбигейл, указывая пальцем на меня. – Отвезешь меня в бордель, чтобы я отработала свое годовое проживание здесь. Или ты, – указав на Эштона, Эбигейл продолжает. – Упрячешь меня в психушку, чтобы меня признали недееспособной, отомстив тем самым за то, что вместо тебя мое состояние после смерти унаследуют импотенты. А, может, вы оба отвезете меня к гребаному медиуму, чтобы вытащить из моего тело Мейзикин!

Мейзикин? О чем она говорит?

– Ладно, черт с вами! Мне уже ничего не страшно, я ведь победила Юстинианову чуму, – неожиданно кричит Блонди, протискиваясь в дверной проем между нами.

Я запрокидываю голову и смеюсь. Черт побери, как же я скучал по этому тайфуну в облике человека

Захожу к себе в спальню, расположенную напротив комнаты Эбигейл, и надеваю футболку. А затем спускаюсь по лестнице вслед за Блонди и Эштоном, и мы вместе направляемся к гаражу.

– Вы же знаете, что выглядите как два придурка, так пялясь на меня? Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – сложив руки на груди, произносит Эбигейл, пока мы и в самом деле как два придурка стоим у гаража, пристально смотря на нее.

Переглянувшись с Эштоном и увидев его уверенный кивок, нажимаю кнопку на пульте, и гаражная дверь поднимается, открывая нашему взору потрясающий лазурный «Форд Мустанг» 1967 года. Вам стоит кое-что узнать обо мне: помимо хоккея мне нравятся автомобили. Редкие, коллекционные произведения искусства. И одно из них сейчас будет вручено Эштоном своей сестре. Утром я пригнал эту малышку из мастерской своего друга Рекса, где ее приводили в порядок. Как бы сильно мне не хотелось стоять и любоваться автомобилем, я отрываю от него свой взгляд и смотрю на Эбигейл. Ее светло-голубые глаза сияют, а губы приоткрыты от удивления.

– Он твой, – едва слышно произносит Эштон, повернувшись к Эбигейл.

– Что, прости?

– Я купил его тебе. И прежде, чем ты скажешь, что я не должен был этого делать, поспешу напомнить, сколько всего ты сделала для меня за последние два года. Я просто захотел купить его для тебя. – Пожимает плечами здоровяк. – Он твой.

– Я..ты.. – Эбби смотрит на него удивленными глазами, а затем подбегает и крепко обнимает. – Спасибо! Если ты таким образом хотел разжалобить меня, чтобы я снова вернула твое имя в завещание, то, считай, у тебя получилось. Где ты его раздобыл?

Эштон смеется и произносит:

– Поблагодари Рида, это его рук дело.

Мне становится неловко, что он приписал мне какие-то заслуги, но я забываю об этом, стоит только Эбигейл подойти ко мне.

– Спасибо, – шепчет она, легко касаясь своими губами моих.

О, господи!

– Не могу поверить! – радостно восклицает она, разглядывая и изучая каждый дюйм автомобиля.

Я тоже не могу поверить. Она и в самом деле только что поцеловала меня?!

– Ну-у-у, вы так и будете стоять? Давайте же скорее ключи! – нетерпеливо кричит она, при этом прыгая на месте.

От этого зрелища мои губы раскрываются в широкой улыбке. Ни разу в жизни не встречал девушку, у которой «Мустанг» с механической коробкой передач вызвал бы такую реакцию. Ни разу до этого дня. Практически любая девушка была бы счастлива какой-нибудь «Мазерати» с откидным верхом или «Бугатти». Но Эбигейл Уильямс снова удивляет меня. Она необыкновенная.

Эштон, широко улыбаясь, протягивает ей ключи. Блонди аккуратно открывает автомобиль и садится на водительское сидение.

– Ну привет, Каспер, теперь ты будешь жить у меня.

– Каспер? – недоуменно переспрашиваю ее я, забираясь назад.

– Я люблю давать клички автомобилям. Этот – вылитый Каспер! Только взгляни! – радостно сообщает Эбигейл, заставляя меня улыбнуться, а затем продолжает. – Я тебя не обижу, крошка, даю слово скаута. Ты и я против целого мира.

– Ты серьезно разговариваешь с автомобилем, будто он тебя слышит? – спрашивает усевшийся справа от сестры Эштон.

Эбби кидает на него грозный взгляд, а затем гладит руль мустанга.

– Ш-ш, извини, Каспер, не слушай этого сноба, он гоняет на безвкусном Халк-мобиле, поэтому откуда ему вообще знать, что у тебя есть сердце, которого у него самого, кстати, нет. Бесчувственный, – тихо произносит Эбигейл, вызывая у меня смех. – Если вдруг он тебя ещё раз обидит, то можем переехать его, я совсем не возражаю.

– Эй, это же я купил его тебе!

– Я уже поблагодарила тебя, лишив фонд борьбы с импотенцией кругленькой суммы. Мы в расчете!

Эштон запрокидывает голову и смеется.

– Тебе нравится?

– Он потрясающий! – Эбигейл с любовью смотрит на «Мустанг» и улыбается ослепительной улыбкой.