В то, что парень из шестой палаты выживет, не верил никто. В свои двадцать пять лет он был конченым алкоголиком и нашим постоянным клиентом. У него был цирроз, диабет и эпилепсия. За последние пол года он попадал к нам с кровотечением уже четвёртый раз. Ему ставили зонд Блэкмора, капали плазму и эритроцитарную массу, кое-как возвращали к жизни, потом выписывали домой, где он продолжал пить, пить и пить. В эту госпитализацию он был совсем плох. Единственное на что надеялся каждый врач или сестра, приходя на работу, что это случится не в его смену. А как предел мечтаний, что его удастся стабилизировать и выписать пожить ещё несколько недель.

Парень умер тихо и быстро незадолго до полуночи. Все наши ушли в операционную, так что констатировать пришлось мне. Мы с сёстрами переложили тело на каталку, накрыли, оставалось только отвезти тело в подвал в морг. Как раз в это время поступило пятеро больных и все тяжёлые, а бедные медсёстры уже валились с ног от усталости. С утра у них не было ни минутки, чтобы хотя бы сходить в туалет, я уже не говорю про то, чтобы поесть, попить или покурить. Курильщики в нашей больничке вымерли как класс. Некогда.

Дёрнул же меня чёрт предложить отвезти труп в подвал! Возмездие за мою доброту настигло меня в тот же миг. Ну, почти в тот же…

Лифтёра на месте не оказалось. Видимо, ушёл квасить с охранниками, чтобы в будущем пополнить ряды наших пациентов, а может на четверть часика уединился с какой-нибудь санитаркой. Выбора у меня не было, пришлось «угнать» лифт. Закатила каталку с трупом, закрыла двери (как же они адски гремят!), нажала кнопку подвала. С отвратительным скрежетом кабина пришла в движение.

Между вторым и третьим этажами лифт как-то судорожно дёрнулся и замер. А через мгновение погас свет. На мой истошный крик никто не прибежал. На праздники в отделениях остались только лежачие больные. Да и вместо крика у меня получился лишь невнятный хрип. Воздух из кабины куда-то мгновенно исчез, стенки загудели, вот-вот вспыхнут, стало невыносимо жарко. Лифт превращался в мой персональный крематорий. Темнота сменилась плиткой мерзко коричневого цвета. Где-то в глубине угасающего сознания пронеслось, если падать в обморок, то только не на труп. Хотя он должен быть доволен. Наверное, давно ему девушки на грудь не бросались, с его-то образом жизни. А тут можно сказать женщина сверху. Я судорожно пыталась вдохнуть. Это конец. Кто же придумал так по-идиотски погибать! Лучше бы уж подстрелили где-нибудь в бою за правое дело.

Постепенно я продышалась и даже не упала в обморок. Фиг тебе с маслом, а не сверху, жмурик! Ты не в моём вкусе! Максимально отодвинулась от своего мёртвого товарища по несчастию, аккуратно, чтобы не задеть пятку покойника протянула руку и нащупала кнопочную панель. Нажала кнопку вызова диспетчера (надеюсь, это была она), на всякий случай нажала все кнопки по нескольку раз. Глухо. Не очень громко, чтобы не тревожить больных, постучала в двери лифта. Никто не откликнулся. А вдруг произошёл катаклизм? Этакий зомби апокалипсис, и в больнице, да и на всей планете никого не осталось? Выжили только застрявшие в лифте. Интересно, сколько человек, находятся сейчас в лифтах? Кому-то, наверное, повезло со спутником больше, чем мне.

– Так, парень, – обратилась я к трупу, – Лежи тихо. Твоего мнения никто не спрашивает! Только попробуй шевельнуться или что-нибудь сказать!

– И что ты мне сделаешь? – тактично не спросил труп.

Действительно, что я могу ему сделать? Воображение услужливо нарисовало яркую картину: Я слышу рядом с собой шевеление, каталка начинает поскрипывать, холодные пальцы касаются моей шеи. Конечно, перед отправкой мы его как следует запеленали. Но надолго ли этого хватит? Во всех известных фильмах ужасов у героев есть пространство для манёвра и возможность сделать нереальную глупость: убегая споткнуться, начать кричать в темноту «кто здесь?» и т.д. Моё пространство для манёвра суммарно составляло от силы квадратный метр, единственным оружием был стетоскоп. Многие авторитетные источники указывают на удивительную эффективность огня в борьбе с разной злобной нечистью, а я так легкомысленно оставила зажигалку в ординаторской! Выбраться из старого советского лифта самостоятельно невозможно.

Конец ознакомительного фрагмента.