– Слушай, пойдем вечером за шмотками? – предложила я.
– За шмотками? – удивилась Ксеня. – Честно сказать, странно слышать подобное предложение от тебя, Горошкина…
– А что? – пожала я плечами, заходя в лифт. – Между прочим, я до сих пор не потратила деньги, которые мне бабуля на Восьмое марта присылала, прикинь.
– Ничего себе выдержка! Тебе бы в Книгу рекордов эту инфу скинуть…
– Теперь вот подумываю себе платье купить! – Пропустила я замечание подруги мимо ушей.
Ксеня с удивлением покосилась на меня.
– Ален, если сейчас этот лифт сорвется с троса и полетим вниз, то только по твоей милости…
Теперь на меня косо смотрели все, кто находился в кабине. Словно я какая-то террористка.
– А что такого? Хочу себе какое-нибудь платьишко прикупить, – невозмутимо произнесла я.
Ксеня театрально схватилась за сердце:
– Ты так не шути, Горошкина!
А я и не шучу. У меня из головы не выходили слова Димы о том, что мне очень идет женственность…
Мы вышли из лифта и направились к турникетам.
– Но ты ведь не носишь платья! – не унималась Царева.
– По твоей милости в последнее время очень даже ношу! – развела я руками.
– Во вкус, что ли, вошла? – засмеялась подруга. – Слушай, всего неделя прошла, как ты познакомилась с чудиком, а твой мир будто перевернулся вверх тормашками! Вот как повлиял на тебя мой эксперимент! А? Горжусь собой!